Ольга Панова - Особняк

– О чем?

– Сказала, что если мы с дворецким хотим сохранить свои жалкие жизни, то должны каждую полночь накрывать стол в подвале. Обязательно сложить ее любимое платье на стул, вроде как ей необходимо ощущать себя живой среди живых.

Елена понимала их всем сердцем. Люди были напуганы и хотели жить. Уступка духу Анны была гарантией, что с ними ничего страшного не произойдет.

– Если вы позволите, я покину этот дом. Мне бы не хотелось быть замеченной.

– Разрешите, я найму вам экипаж.

Дворецкий учтиво склонился и направился за ворота. Мария пригласила девушку в дом переждать.

На кухне было очень тепло. В камине весело трещал огонь. В воздухе пахло грибным супом и овощами.

Елена поставила канделябр на стол, а сама села на скамью. Ее клонило в сон. Подавив зевок, девушка откинулась на спинку и прикрыла глаза.

– Даже не верится, что всем напастям этого дома наконец-то придет конец, – Мария подогрела на плите молоко и наполнила кружку до краев. Вместе с тарелочкой гречишного меда поставила перед Еленой.

– Это пойдет вам на пользу.

– Благодарю.

С улицы послышался грохот. Через мгновение в дом вбежал запыхавшийся дворецкий.

– У нас пожар! Особняк горит!

Кухарка громко запричитала, хватаясь за полотенце и ковш с водой. С перепугу она не знала, что нужно делать.

– Вызови пожарных, а я пока сам попробую потушить, – дворецкий схватил ведро с водой и вбежал в коридор.

Наверное, другая девушка осталась бы безучастной на скамье, попивая теплое молоко, но только не Елена. Она молниеносно поднялась с места и кинулась следом за дворецким.

Горела одна из комнат второго этажа. Едкий дым постепенно заполнял коридор.

Преодолев лестничный пролет, дворецкий и Елена кинулись к комнате молодого графа. Пожар был именно у него. Горели шторы, пламя медленно перебиралось по ковру к деревянной кровати, на которой спал Андрей. Медлить было нельзя.

Дворецкий окатил водой ковер и кинулся к окнам:

– Елена, помогите мне!

Девушка кинулась к шторам. Вместе они сорвали тяжелую горящую ткань и бросили на мокрый ковер. Сапожками Елена тушила огонь. Дворецкий тем временем срывал шторы со второго окна. Когда с основным пламенем было покончено, мужчина снял ливрею и тушил огонь ею.

Все это время Андрей ни разу не шевельнулся. Елена бросилась к нему. Он лежал на животе. Она повернула его на спину. Пульс нащупывался, Андрей дышал.

Как ни старалась девушка его разбудить – все было напрасно. Он спал крепким сном. Дворецкий потушил огонь и распахнул настежь все окна. Стало легче дышать. Страх постепенно угасал.

Внезапно в спальне стало холодно. В комнату вошел призрак и застыл у камина. Первой в себя пришла Елена:

– Этот пожар – твоих рук дело?

– Да, – лицо призрака закрывали волосы. – Не знаю, что за магию ты применила, но зажечь огонь мне стоило немалых усилий.

– Ты лишишься последних сил уже этим утром. – Елена осторожно сползла с кровати и стала приближаться.

– Уже к вечеру ты поймешь, что потеряла силу навсегда. Страшное проклятье, так долго мучившее жителей особняка, вскоре исчезнет. Так не лучше ли тебе покинуть мир живых с гордо поднятой головой?

Дворецкий был ни жив, ни мертв. Мужчина просто стоял и смотрел на Елену. В отличие от нее, он призрака не видел, хотя ощущал его присутствие всей душой. Он боялся, и страх парализовал его тело.

Призрак молчал. Елена медленно приближалась:

– Оставь этот мир, уходи. Ты здесь не нужна. Тебя никто не ждет.

Дворецкий вдруг против своей воли прошептал:

– Призрак должен уйти.

Елена остановилась. Призрак Анны исчез. Затем появился за спиной ведьмы. Невидимые костлявые пальцы приближались к ее телу:

– Так ли хорошо в том мире?

– Ты себе не представляешь, – Елена медленно вынула цепочку с нательным крестиком и резко повернулась. – Я служу свету.

Призрак замерцал и медленно растаял. Ее голос загремел в стенах особняка:

– Я оставлю этот дом по истечении пяти месяцев.

Елена не могла поверить в это. Призрак злой колдуньи был повержен. Она смогла это сделать.

Дворецкий закрутил глазами, изучая стены спальни:

– Она еще здесь?

– Нет, ушла. Должна сказать вам, что березовый посох в саду ни в коем случае трогать нельзя. Если упадет, пусть так и лежит. Призрак исчезнет через пять месяцев.

– Слава Богу!

Впервые за многие годы дворецкий облегченно вздохнул, прикрывая лицо руками, перепачканными сажей. Он очень надеялся, что слова Елены окажутся пророческими.

Месяц спустя.

Елена читала книжку у себя в комнате, когда в дверь тихо постучали. Это была кормилица. Женщина улыбнулась мягкой улыбкой и вошла, прикрыв за собой дверь:

– Внизу тебя ждет Павел Иванович. Тебе нужно привести себя в порядок и выйти поздороваться. Ну же, детка, улыбнись.

Елена закатила глаза. Этот напыщенный индюк Павел вот уже вторую неделю оказывает всевозможные знаки внимания. Дарит цветы, дорогие подарки, приглашает в театр.

Он не нравился ей. Слишком сильно душился духами со сладковатым запахом, от которого ее тошнило. В кармане носил маленькое зеркальце, которое при каждом удобном случае доставал и рассматривал собственное отражение.

Едва завидев, как кавалер занимается самолюбованием, Елена нарочно громко кашляла, привлекая внимание. Но Павел убирать зеркальце не торопился. Ей очень хотелось оставить красавчика наедине с собой. Вот только правила приличия не позволяли так грубо поступить.

Еще он панически боялся заразиться какой-нибудь болезнью. Все время прикрывал нос надушенным платком. Если кто-нибудь поблизости чихал, он спешил удалиться, прихватив с собой Елену. Это было ужасно.

– Лариса, скажи ему, что я заболела, умерла и завтра будут мои похороны. В общем, соври что-нибудь.

– Поздно, – кормилица направилась к шкафу, – твоя тетушка уже сказала ему, что ты в добром здравии. Так что рекомендую поскорей одеться и спуститься вниз, иначе баронесса будет сердиться.

– Ты права, – Елена захлопнула книжицу и поднялась с кресла. – Дай самое уродливое из платьев и покончим с этим скорее. Проведу с ним несколько минут, которые он не забудет всю оставшуюся жизнь. Пусть хорошенько запомнит меня и постарается обходить этот дом пятой дорогой.

– Ну, девочка моя, так нельзя.

– Еще как можно. Меня воротит от него, а тетушке наплевать. Она всячески его поощряет. Ей все равно, что испытываю я. Больше я не намерена терпеть этого болвана Павла.

Лариса вынула бежевое платье из нежного шелка.

– Думаю, это скорее подойдет.

– Нет, – Елена вынула серое с рюшками и брошкой на груди величиной с чайное блюдце. – Вот это самое то!

– Но оно старое и пахнет старостью.