Шарлин Харрис - Клуб знаменитых убийц

В этом году Филипп пошел в первый класс. Он очень бойкий и сообразительный парнишка, но порой его бешеная активность доводит меня до умопомешательства. Главным источником разногласий для нас являются гастрономические пристрастия Филиппа. Существуют всего пять блюд, которые неизменно возбуждают у него аппетит, спагетти с соусом, жареная картошка, ореховый торт, пончики и мороженое. К так называемой здоровой пище он относится с глубочайшим презрением. Раньше я пыталась бороться с пристрастием брата к вредным калорийным продуктам с высоким уровнем холестерина, но потом сочла за благо капитулировать. Сегодня я собиралась побаловать Филиппа, приготовив на ужин его любимый ореховый торт и спагетти с кетчупом.

— Что сегодня на ужин, Ро? — спросил Филипп, словно прочитав мои мысли. — Надеюсь, спагетти?

— Твои надежды небезосновательны, — ответила я, сгребла Филиппа в охапку и поцеловала.

— Что за телячьи нежности! — немедленно заверещал он. — Я тебе не девчонка!

Тем не менее Филипп чмокнул меня в щеку, затем вырвался и втащил в комнату яркий рюкзачок, доверху набитый игрушками, разлука с которыми представлялась ему невыносимой.

— Пойду отнесу это все в свою комнату, — обернулся он к папе, который наблюдал за ним, сияя родительской гордостью.

— Сынок, мне пора ехать, — сказал папа. — Я бы с удовольствием поужинал с вами, но меня ждет мама. Надеюсь, ты будешь хорошо себя вести, слушаться сестру и не действовать ей на нервы.

— Буду-буду, — выпалил Филипп, пропустивший папины наставления мимо ушей. Схватив рюкзачок со своими сокровищами, он затопал по лестнице наверх.

— Малышка, ты очень нас выручила, — завел привычную песню папа, когда Филипп скрылся из виду. — Мы с Бетти Джо очень тебе благодарны.

— Не за что, — улыбнулась я. — Я рада возможности провести время с Филиппом.

— Вот здесь телефонные номера, по которым ты сможешь нас найти, — произнес папа, протягивая мне вырванный из блокнота листок. — Если возникнут какие-нибудь проблемы, сразу звони.

— Никаких проблем не возникнет, — заверила я. — Все будет хорошо. Желаю вам с Бетти Джо приятно провести время. Когда ты заедешь за Филиппом, в воскресенье вечером?

— Да, часов в пять или шесть. Если мы задержимся, я обязательно тебе позвоню. Непременно напомни ему, что перед едой и на ночь следует прочитать молитву. Если у него вдруг поднимется температура, в чемодане есть коробка с детским аспирином. Можешь дать ему сразу три таблетки. А на ночь оставь около его кровати стакан с водой.

— Не волнуйся, я сделаю все как надо, — закивала я.

Мы обнялись, и папа направился к машине. Помахав мне рукой на прощание, он открыл дверцу я через минуту скрылся из виду. Когда имеешь дело с такими людьми, как мой отец, становится понятно, что означает невразумительное словечко «харизма», подумала я. Звонкий голос Филиппа заставил меня обернуться.

— Ро! Надеюсь, у тебя есть печенье? — заорал мой братец, успевший спуститься в кухню.

Я вручила Филиппу пачку сливочных крекеров, и он, просияв, сообщил, что это его любимые. Незамедлительно набив крекерами рот, он заявил, что хочет поиграть во внутреннем дворе.

— Тебе ведь надо готовить ужин. Я не буду тебе мешать, — изрек он с видом пай-мальчика, у которого на уме одна забота — не создавать взрослым хлопот.

Захватив с собой наполовину опустевший рюкзачок — часть его содержимого, как видно, успела перекочевать в комнату для гостей, — Филипп выскочил во двор. Мне оставалось лишь отправиться на кухню и поставить на плиту спагетти.

Выглянув в окно, я увидела, что Филиппу не пришлось скучать в одиночестве. Он ваял в плен Бэнкстона, сопроводил под конвоем на стоянку и заставил играть в бейсбол. О моих способностях игрока в бейсбол Филипп отзывается довольно уничижительно, но Бэнкстону, судя по всему, удалось заслужить его одобрение. Кстати, мой сосед вовсе не выглядел человеком, отбывающим тяжкую повинность. Сняв пиджак и галстук, он перестал казаться скучным банковским клерком. Лицо его разрумянилось, в глазах горели азартные огоньки. Пожалуй, когда у них с Мелани пойдут дети, Бэнкстон будет неплохим отцом, решила я.

Когда я выглянула в окно в следующий раз, игроков было уже трое. Вернувшийся из университета Робин тоже решил тряхнуть стариной. Потные и красные, они носились по площадке до тех пор, пока я не вышла во внутренний двор и не сообщила, что ужин готов.

— Ура! — издал оглушительный клич Филипп и перебросил через стену бейсбольную биту. Я наградила благодарной улыбкой его товарищей по игре, про которых он моментально забыл.

— Скажи «спасибо» Бэнкстону и Робину, Филипп, — напомнила я.

— Спасибо, — послушно повторил мой братец, стремглав бросился в кухню и уселся за стол.

Бэнкстон открыл дверь своего дома, и я увидела мелькнувший в гостиной силуэт Мелани.

— Увидимся позже, — сказал мне Робин. — С нетерпением предвкушаю ореховый торт. А с вашим братом мы уже успели подружиться.

Я ощутила, как в душе моей поднялась теплая волна. Как это здорово, иметь такого находчивого и общительного маленького братика. Как это здорово, иметь поклонника, способного оценить его достоинства. А также достоинства его очаровательной старшей сестры. Я повернулась и пошла в дом, унося с собой улыбку Робина.

В течение следующих двадцати минут я была занята тем, что заставляла Филиппа, предпочитавшего действовать руками, отправлять спагетти в рот с помощью вилки, время от времени пользоваться салфеткой и проглотить хотя бы немного овощного салата. При этом я постоянно подавляла в себе желание погладить его по взъерошенным каштановым вихрам. Удивительно все-таки, что этот совершенно не похожий на меня маленький мальчик с прозрачными голубыми глазами — мой брат. Поедая спагетти с аппетитом, делавшим честь моему кулинарному искусству, Филипп рассказывал истории о школе и одноклассниках, с которыми он постоянно затевал потасовки. По его словам, один из этих крутых парней по части восточных единоборств мог заткнуть за пояс самого Брюса Ли, а другой владел боксерским ударом не хуже Мохаммеда Али. Но им обоим пришлось смиренно признать превосходство Филиппа.

Я слушала вполуха, так как в голове у меня назойливо звенел тревожный колокольчик. Я отчаянно напрягала память, пытаясь понять, что он хочет мне напомнить. Нечто важное, в этом нет сомнений. То, чему я прежде не придала значения. Но что именно?

— Я забыл на площадке мяч!

Пронзительный вопль Филиппа заставил меня вернуться к действительности. Я успела позабыть, что мой брат способен издавать звуки невероятно высокой частоты, и от неожиданности едва не подавилась макаронами.

— Сейчас я за ним сбегаю! — заявил Филипп и, не слушая моих протестов, сорвался со стула и бросился к задней двери.