Пётр Михеев - Психология греха

- И что вы в нём нашли? – проворчал юноша. – Вы же видели, как он к вам относится! Как к собственному трофею, и хвастает всем. А вы в нём души не чаете. Неправильно так. Ведь обожгётесь же, Рита.

Девушка изучающе посмотрела на Церуго. Спору нет, она знала совершенно точно, что нравилась мальчику. Хватало того, как он смотрел на неё все эти дни. Она тоже симпатизировала ему. Только неправильно всё это, он же младше года на три. Пускай он действительно не похож на других, но он не для неё и она не для него. Мальчишка был ей как брат. К тому же, она уже встречалась с другим. В лагере все его уважали и восхищались им. И он выбрал её. Рита Голдмер была на седьмом небе от счастья. Скоро он должен придти. Надо было как-нибудь спровадить Церуго.

- Он не придёт, - как будто прочитав её мысли сказал паренёк.

- Почему? – удивилась Рита.

- Он ушёл вместе с другими в лес.

Горечь обиды сдавила грудь Риты. Вот почему его до сих пор нет. А она, глупая, ждала, когда же он наконец придёт. Наивно верила, что он придёт именно в тот момент, когда она купалась. Ведь они договорились днём встретиться здесь ночью. Он же знал, как ей это важно. Но вместо этого он выбрал мальчишек и алкоголь. Он ничего не говорил ей о ночном распитии. Тут было только одно объяснение. Она ему была всего лишь игрушкой.

Вмиг расстроившаяся Рита обхватила руками коленки. Она почувствовала себя никому не нужной.

- Вы грустите?

Ах да. Был ведь Церуго. Этому пареньку она была не безразлична. Она кисло улыбнулась и выдавила: «Нет». А может ну его, этого вожатого? Если уж он так поступил с ней, почему она должна грустить по этому поводу и портить ночь, на которую возлагала такие надежды? Она же не одна здесь. Ну, пусть он младше, но зато Церуго очень хороший человек. Он не откажется. Они никогда не отказываются, если сделать всё правильно.

- Церуго, скажи, а я красивая? – кокетливо спросила Рита. Её выдавала печаль, но сбитый с толку вопросом мальчик этого не заметил.

- Почему вы спрашиваете? То есть... Ну, конечно!

- А тебе понравилось, когда я вышла из озера?

В свете свечей можно было заметить, как парень покраснел. Рита больше не сомневалась. Она не будет жалеть, если отдасться ему. А вожатый. Пусть потом обзавидуется, что проиграл младшему. Будет знать, что потерял. Девушка сняла полотенце, открывая всю прелесть своего тела Церуго. Тот как будто потерял дар речи и зачарованным взглядом смотрел на божественную красоту. Он был юн и потому не мог противиться из ниоткуда взявшимся сладким порывам. Он не понимал ошибки, которую собирался совершить:

- А можно... потрогать? – со стыдом, краснея пуще прежнего, спросил он.

Рита, слегка улыбнувшись, кивнула. Она не сводила глаз с выражения лица мальчишки. Ей было интересно наблюдать за ним. Забавно. Никакой мысли о том, что она испортит его будущее.

В эту ночь они были вместе. Пятнадцатилетний Церуго Луксур и восемнадцатилетняя Рита Голдмер. И эта ночь действительно могла остаться волшебной. Если бы не одно но. Вожатый, немного подвыпившый, всё же пришёл.

Драка, крики, кровь. Идиллия ночной природы была нарушена. На Церуго словно гора обрушилась. К утру о случившемся знали все; лагерь был тут же закрыт, в попытке избежать шумихи, и всех отправили домой. Побитый Церуго не знал, что сталось с Ритой и вожатым, у него и своих проблем хватало. Гнев родитилей, посещение психиатра, потеря связи со сверстниками. И несмотря на то, чем закончилась та ночь, ощущения остались навсегда. И с каждым новым днём парень понимал, что жажда снова их испытать растёт. Он должен был попробовать женское тело снова. И снова. И снова. Интеллигентый мальчик Церуго стремительно превращался в жестокого сердцееда, гоняющимся только за одним.

- Алло? – Виктория была в комнате Церуго, который звонил по телефону и нервно ходил взад-вперёд. – Шейн? Привет, это Церуго. Слушай, у меня большие проблемы. Помнишь эту тёлочку?.. Да, Хаумея... Короче, она заявила сегодня, что беремена от меня... Какие, к чёрту, поздравления?!.. Конечно, я не рад! Мне ещё слишком рано думать о каком-то ребёнке!.. Да неважно мне, чей он!.. Что я от тебя хочу? Мне нужна помощь. Мне надо от неё как-то избавиться... Нет разницы, главное, чтобы выйти сухим из воды!.. Ну я же знаю, что ты можешь что-то придумать, ты всегда был изобретательным... Обижаешь, конечно же, я не останусь в долгу!.. Сколько времени беремена? Около месяца где-то. Да, где-то так... Поможешь? Спасибо, дружище... Естественно, что только пожелаешь... Да-да, ты здесь ни при чём, всё будет на моих руках. Главное, чтобы об этом знали только ты и я, и больше никто... Свяжешься со мной как только что-то придумаешь? Хорошо, буду ждать. Только не затягивай с этим, надо как можно скорее, пока она больше никому не сказала... Ну и что, что любит. Это не должно мне мешать жить... Погоди-ка, у меня дома электричество обрубило, надо пойти посмотреть...

И вот так этот разговор привёл их в Торлин. Как же их всех разыграли. Виктория, да и другие, думали, что нет человека подлее, чем Шейн. А оказалось, что настоящим злоумышленником был трусоватый и жалкий на вид блондин Церуго. Но никто не знал, насколько сильно он прогнил изнутри.

Виктория закашляла. Она наконец пришла в себя и увидела перед собой уже лежавшего Церуго, всё ещё не сумевшего придти в себя после удара молотком. Воздух снова стал тяжёлым с примесью угарного газа. Если их не убьют, то они всё равно задохнутся. Смерть неизбежно тянула свои горячие руки к ним.

- Как ты можешь такое говорить... – плача произнесла Хаумея. Она села на беспомощного Церуго и взяла молоток в обе руки. – Я же так тебя любила. А ты даже не да мне шанса всё исправить. А я ведь на всё пошла ради того, чтобы тебе не было трудно. Я не хотела тебя отпускать, поэтому сказала, что беремена. Но когда я увидела, насколько сильным ударом это было для тебя, я решилась... Я решилась сделать аборт. Да, Церуго, ради тебя! Убила зарождавшуюся жизнь внутри меня. Думала, что так будет лучше. Что ты оценишь мой подвиг. А что вместо этого? Вместо этого ты привёз меня сюда, чтобы убить! Я для тебя стольким пожертвовала, а ты – убить! Я до конца верила, что ты не такой, но ты сам показал мне своё истинное лицо! Поддонок! Мерзавец! Ничтожество! Верни! Верни мне моего ребёнка!

Хаумея перешла в состояние аффекта. Бешенно требуя вернуть ей ребёнка она стала бить молотком Церуго по лицу. Он даже не успел крикнуть. А девушка каждый раз заносила молоток над головой для нового удара. И по новой. Звук удара превратился в чавканье. Ему вторил зловещий перезвон колокола, эхом прозвучавший по всему охваченному пожаром городу.

На этом закончилась история Церуго. От многочисленных ударов молотком его лицо потеряло прежнюю форму, превратившись в некую массу алого цвета. Кристу вырвало. Впервые она видела такое мерзкое зрелище. Гордон при смерти был на на небольшом расстоянии ото всех; смерть Возира, которая произошла намного ближе, тоже можно было пережить. Но то, что она видела сейчас, было слишком. Хаумея не останавливалась. Она всё с тем же рвением била молотком, разбивая череп человека, которого любила. Лицо и одежда Хаумеи очень скоро были запятнаны брызгами крови. Всё шло к тому, что вслед за кровью во все стороны начнёт разлетаться и мозг убитого.