Пётр Михеев - Психология греха

С такими рассуждениями Виктория вбежала внутрь. Состояние театра не особо отличалось от других помещений – везде царил хаос. Рядом с дверями, ведущими в сам зал, валялись куски камня от обломанной правой лестницы, по которой раньше поднимались на балкон. Лестницу с левой стороны покрывала шелковая ковровая дорожка. Когда-то она была ярко-красной, и смотрелась солидно. Но ничего не осталось от былого великолепия: чернели дыры в ковре, поблекли цвета, исчезла былая мягкость нежного материала. Только сейчас женщина поняла, что это такое, когда целый город остаётся без человека. Он превращается в ничто. Город, о котором заботилось не одно поколение, и все его плоды канули в лету, делая все труды тщетными. Напрашивается вопрос – а зачем тогда так стараться, хранить и беречь полученные знания, если они всё равно затеряются в истории? Затеряются. Но только по одной этой причине останавливаться? Безрассудство. Если есть возможность и ресурсы, то лучше ими воспользоваться на благо себя и тех, кто останется. Никогда не знаешь, чем будут пользоваться в будущем и как долго. А стоять на месте и ничего не делать – недопустимая роскошь. Люди не паразиты, и никогда не должны ими быть.

- Виктория Бихейв?

Женщина вздрогнула, услышав незнакомый голос. Криста и Хаумея затерялись в боковых дверях, куда обычно зрителям запрещалось входить. Но они не были зрителями. Ни работниками театра, ни актёрами. Они всего лишь узники города. Они имели право входить в любые двери, если только могли их открыть. Виктория должна быть в фойе одна. Но голос, обращённый к ней, говорил совсем о другом. Она посмотрела на целую лестницу. С неё спускался молодой человек, наряженный в красную клетчатую рубашку без рукавов и бежевые брюки. Виктория посмотрела ему в лицо: точно такое же она видела в новостях по телевизору, когда в последний раз была дома. Уран Алайв. Бывший возлюбленный Лизабет Хайдинг, который был приговорён к пожизненному заключению за двойное убийство. Теперь он подозревался в убийстве мужа Лизабет и другового полицейского. А он преспокойно спускался к ней. Женщина досадно вспомнила, что нож остался в ресторане – ей нечем было защищаться.

- Не подходи ко мне, - осторожно заговорила она. – Я знаю, кто ты, Уран.

Мужчина остановился. Он выглядел несказанно уставшим, обессиленый тяжким бременем. Чем дольше Виктория всматривалась в его черты, тем меньше уверенности в ней оставалось, что это беглый преступник, а не кто-то иной.

- Нет, Виктория, я не Уран, - неизвестный развеял все её сомнения. – Меня зовут Антон. И пожалуйста, прежде, чем вы начнёте задавать вопросы... Я здесь не для того. Мне поручено провести вас к нему.

- К кому?

- Я думаю, вы сами догадываетесь, - многозначительно протянул он.

Виктория потрясла головой. Люди гибнут, город превращается в какой-то ад, она теряет из виду последних живых, за ними гонится психопат... И ни с того ни с сего перед ней появляется спокойный мужчина, назвавшийся именем давно убитого человека, и оповещает о том, что кто-то хочет с ней поговорить. Как будто она в один миг оказалась в другом мире, где всё происходившее в реальности не играло никакой роли. Так не может быть. Так не должно быть! Она мыслит здраво! Почему же ей показываются видения, лишённые всякой логики и основания существовать?

- Тот с кувалдой... Он гонится за мной!

- Не беспокойтесь за него, - её слова никак на него не подействовали. – Он не причинит вам вреда. Если, конечно, последуете за мной. А если останетесь стоять тут в нерешительности как бы поступить, то да, он вас скоро нагонит. Нам нужно совершенно не это.

В горле пересохло. Как поступить? Надо искать девушек. Но незнакомец не шутил. Может её подсознание знает что-то такое, чего она сама понять пока не в силе. В одном он был прав – если она будет стоять на месте, то сама напрашивается умереть. А этот вариант она давно исключила.

- Пройдёмте, - пригласил Антон и стал подниматься по лестнице наверх. Виктория неуверенно пошла за ним. Она ещё никогда не пребывала в таком замешательстве. Она не знала, как на всё это смотреть, о чём думать. Человек, так похожий на сбежавшего преступника, не был реальным. Но и плодом воображения он не являлся, в этом Виктория была твёрдо уверена. Так что же? Привидение?

Мужчина привёл психиатра на второй этаж. Коридор здесь заворачивал в обе стороны по периметру зала, где находилась сцена. Перед собой Виктория увидела три двери. Две из них, находившиеся по бокам, явно вели к балконам. Между ними находилась третья дверь, которая скрывала за собой небольшую комнатку, предназначение которой женщина не знала. Именно к этой двери подошёл её проводник:

- Ежели вам угодно знать, - снова заговорил он, - раньше, пока театр дышал жизнью и творчеством отменной труппы, в этой кабинке лежало всё оборудование, с которого работали над музыкой и светом спектаклей. Теперь это его мастерская. Он ждёт вас. Удачи.

Мужчина открыл дверь и рукой показал Виктории пройти. Та, понимая, что у неё особо не было выбора, осторожно прошла внутрь. Она очутилась в небольшой комнатке, которая не вписывалась в интерьер театра. Кабинка больше напоминала чердак какого-то дома. Пол деревянный, освещения не было, лишь откуда-то слабо пробивался синий цвет. Посередине стоял письменный стол, а за ним, где по идее должно было быть окошко в зал, висела доска, на которой было начертано множество имён, объёденённых стрелочками. Рядом с доской, согнувшись, стоял мужчина и чертил на ней что-то. Он стоял спиной к Виктории, но она всё равно понимала, что это он, Кинг. Она не верила своим глазам. Надо было смотреть фактам в лицо – Виктория, должно быть, в конец свихнулась.

Тем временем Кинг закончил свою работу, повернулся, положил маркер на стол и как ни в чём не бывало посмотрел на застывшую женщину:

- Здравствуй, Виктория.

Вот так обыденно. В последний раз она с ним виделась перед разводом, если не считать похорон. Но на похоронах он не мог с ней говорить, за исключением галлюцинации. А тут он был как будто бы реальный. Четыре года без общения. Словно их и не было. Он поздоровался так, как если бы они попрощались друг с другом только вчера.

- Но ты мёртв. Ты должен быть мёртв! – Виктория не утверждала, она требовала, чтобы так и было.

Кинг усмехнулся:

- Что значит мёртв-тв-тв? Это же не значит, что меня нет. Да, моё физическое тело гни-гни-гниёт где-то в земле. Но моя суть никогда не исчезнет. Она останется в памяти людей, - он посмотрел на сбитую с толку Викторию, которая не могла выдержать так неожиданно обрушившейся встречи, - или в твоей голове.

- Кто ты?

- Я – Кинг.

- Кинг мёртв, - она медленно помотала головой. Кинг, или его образ с досадой цикнул: