Сергей Дубянский - Фантом

По улице, всего в нескольких метрах спешили люди, тяжело переваливались на колдобинах громоздкие желтые автобусы, периодически возникавшие в щелях забора, а он сидел и ел, никому невидимый, ни для кого недосягаемый. Только птицы имели право нарушать границу суверенной территории.

Утолив первый голод, Дима откинулся на спинку скамейки и закурил, потягивая пиво. Пельмени еще оставались, помидоры тоже, но есть уже не хотелось, и он смотрел на них лениво, размышляя, положить их в рот или оставить неугомонным воробьям. Поднял взгляд на дом. Сейчас, когда мысленно он еще не полностью вернулся из другого мира – мира бизнеса и посторонних человеческих страстей, дом показался ему просто убогим строением, волею судеб принадлежавшим ему, или дом тоже пребывал в умиротворении, не являя своей обычной притягательной мощи.

Сидел Дима долго, ни о чем не думая, а просто наслаждаясь состоянием легкой усталости в ногах, чувством исполненных планов и ясных перспектив на завтра. Однако это быстро наскучило. Мысли о плитах – неинтересные мысли. Вспомнил свой вчерашний день, вспомнил Иру, свои сновидения… хотя, вот, сновидения он вспомнить-то и не мог; от них остался лишь сюжет, а яркая, живая картинка не восстанавливалась. Он мог описать все словами, но оживить не мог.

…Наверное, это и к лучшему – сны должны оставаться снами, а реальность – реальностью… Но все-таки было интересно – прям, цветной широкоформатный фильм, да еще с навороченным сюжетом… – внутренне усмехнувшись, Дима отнес посуду в дом; включил телевизор, чтоб нарушить тишину, и уселся в кресло просматривать только что купленные газеты.

Пока он читал и даже сумел разгадать половину кроссворда, солнце ушло далеко на запад и зависло, касаясь крыши особняка, выросшего рядом буквально за полгода. Телевизор бубнил что-то свое, показывая на экране, то ли демонстрацию, то ли забастовку, а, может, и революцию, где мордатые негры кричали, размахивая плакатами на непонятном Диме английском языке. Он потянулся, бросил газеты на стол и встал. Дневная программа была исчерпана, а солнце еще только даже не коснулось горизонта. Прошелся по комнатам, проверяя, не изменилось ли что-нибудь за время его отсутствия. Нет, ничего не изменилось – к счастью или к сожалению. Дима постоял в зале в очередной раз разглядывая фотографии на стенах. Хотел открыть шкаф, чтоб еще покопаться в орденах и пуговицах, но раздумал – ничего нового там уже не осталось. Покрутил в руках загадочную шкатулку, но и она, в какой-то степени, потеряла загадочность, став повседневной вещью, причем, именно в том виде, в каком есть – как некая погремушка, пытаться открыть которую не имеет смысла, если она создана такой.

Хотел снова выйти на улицу, но с уходом солнца позолота пропала, превратив листву в тлен, а голые деревья и сереющее небо нагоняли тоску и уныние. Он запер дверь; взял телефон, думая, кому б позвонить и набрал Ирин номер, но никто не ответил. Больше Дима ничего придумать не смог, поэтому оставил трубку в покое.

…Почему такая скука? Ведь раньше этого не было. Чем я раньше-то занимался? Была бабка и, главное, была Валя. Мы что-то делали, куда-то ходили. Странно, мне всегда казалось, что она мешает мне пустыми разговорами, несерьезными проблемами и делами, которые совершенно не обязательно делать. А оказывается, вон, какую большую часть моей жизни она занимала. Сейчас нет этих глупых проблем, и получается, что свободное время, которого так не хватало, мне вовсе и не нужно. Жизнь стала пустой и очень длинной, потеряв при этом всякий смысл. Есть, правда, вариант зарабатывать деньги, которые не получается даже достойно потратить, и все…

Дима непроизвольно углубился в воспоминания, пытаясь разобраться, всегда ли он был таким или это семейная жизнь сделала его скучным и неинтересным?..

Еще в школе он понял, что деньги дают свободу и начал торговать марками. «Винил» в то время, конечно, был выгоднее, но чтоб заниматься им, требовался, как минимум, проигрыватель, которого у них дома не было. Книгами занимались уже совсем серьезные дяди – этот бизнес считался недетским и достаточно престижным. Значки или спичечные этикетки, продававшиеся в магазине «Филателия» по пятнадцать копеек за сотню – это, наоборот, занятие для малолеток, а, вот, марки – самое то, что надо. Но в них надо было разобраться, и еще уметь вычислять пацанов, меняющих родительскую «старую Россию» на яркие, но копеечные арабские картинки. Впрочем, всему этому он научился быстро, и так, пятачок к пяточку, покупалась относительная свобода, отнимавшая, как ни парадоксально, свободное время, ведь выходные приходилось проводить на «толкучке».

С поступлением в институт он перестал появляться в кругу коллекционеров. Сначала они звонили, а потом о нем просто забыли, да и саму «толкучку» скоро закрыли в свете закона «О борьбе со спекуляцией и нетрудовыми доходами». От того времени у Димы осталось пара кляссеров с остатками коллекции. Теперь они стояли среди книг, но он даже не знал, где именно, и никогда ему не хотелось хотя бы просто перелистать их.

В институте Дима работал, хотя никогда не ездил с официальными стройотрядами, так как презирал дурацкие условности, вроде, парадов, смотров строевой песни, ежедневных побудок и подъемов флага. Да и денег там оставалось не так уж много после взносов в фонд мира или помощи голодающему народу какой-нибудь Эфиопии – гораздо интереснее было просто шабашить без пафоса и патриотической символики. А еще он писал рефераты и делал курсовые для всяких двоечников – это опять же съедало свободное время, зато денег, по студенческим меркам, всегда хватало.

Потом учеба закончилась. Он осмотрелся в новом заводском коллективе и понял, что воровать, как все, не сможет – не потому, что боялся попасться, а потому что не привык. Чтоб воровать (даже у государства), нужен определенный склад ума и характера, поэтому он решил, что и здесь можно просто зарабатывать. Из чистенького отдела он перешел в испытательный цех. Здесь платили отдельно за каждый сданный узел, не говоря уже о машинах в целом. Конечно, были свои неудобства, как то – ненормированный рабочий день и периодические командировки, зато получал он почти в три раза больше специалистов своего уровня. С одной стороны, жизнь становилась все более основательной, но, с другой, опять же не хватало времени насладиться тем, что имеешь.

А что теперь?.. Наконец-то деньги, не требующие больших затрат времени, моральной и физической самоотдачи; наконец-то масса свободного времени и отсутствие обязательств перед кем бы-то ни было, кроме деловых партнеров. Вроде, есть все, к чему стремился, но дальше-то жизнь должна продолжаться!..