Сергей Дубянский - Путь в Вальхаллу

Даша чувствовала, как мрак, в который она себя погрузила, постепенно рассеивается, и даже возникла робкая мысль, что она просто невезучий человек, вечно вляпывающийся в истории. Надо лишь хорошо подумать, прежде чем что-то делать, и весь ужас закончится сам собой!..

Когда Даша дошла до известных обеим, московских событий, Насте стало не интересно.

– Но, по любому ведь, бога зовут не Фрея, согласись, – сказала она, – Фрея – это что-то такое… – Настя смешно завертела руками, словно исполняла индийский танец, – короче, не знаю. Скажи лучше, ты чувствуешь этого Старкада? Может, ты на баб стала смотреть по-другому?

– Так он же не мужик! – Даша искренне рассмеялась, впервые за сегодняшний день, – это… не знаю… это сын Одина!

– Сын Одина, блин… – задумавшись, Настя почесала нос, – Христос тоже, говорят, был сыном Бога… слушай, а, может, ты того – второе пришествие?..

– Насть, ё-моё! – раздался сзади недовольный Янин голос, и девушки обернулись, – что ты тут делаешь столько времени?

– Так, языками зацепились, – Настя поспешно встала, – Даш, ты сегодня сваливаешь, да?

– В пятнадцать десять, – Даша кивнула. За какие-то полчаса ее настроение изменилось – ужас, окружавший ее будто подернулся прочной пленкой; он еще существовал, но перестал причинять острую, почти физическую боль.

– Тогда пока, – Настя заговорщически подмигнула.

…Какая же я дура!.. – подумала Даша радостно, – ну, как во мне может жить кто-то другой? Эти сны, наверное, из какой-то прошлой жизни, но живу-то я настоящей! И не надо все валить в одну кучу – при желании всегда можно связать черти что с черти чем. Этим я, дура, и занималась, а никакого Старкада нет! Неужто я не могла сообразить раньше!.. Падение в черную бездну сначала замедлилось, а потом прекратилось вовсе. Дашино сознание замерло в шатком равновесии, но для того, чтоб подняться в мир света и радости, не хватало совсем чуть-чуть – наверное, где-то рядом еще маячила зловещая фигура Фреи.

Глядя вслед удаляющимся сестрам, Даша решила, что теперь у нее есть занятие на все время, пока она будет ехать в поезде – надо еще раз подробнейшим образом проанализировать каждый эпизод и убедиться, что все происходившее не имеет лично к ней никакого отношения, ведь даже Колобку она не желала смерти, не говоря уже об остальных. Все это сумасшедшие совпадения, которые могут произойти с любым – абсолютно любым человеком!..

Даша улыбнулась, наблюдая, как Настя направилась, было, к эскалатору, но Яна развернула ее в другую сторону.

– Пойдем по лестнице, а то этот придурок меня задолбал. Я уже знаю все о его сестре, маме-папе, а на завтра он мне «стрелку» забил, – Яна засмеялась, сверху указывая на охранника.

В это время зазвонил Настин телефон. Она достала его, и лицо ее сделалось удивленным.

– Привет, Наташ, – она даже остановилась, – Дашка?.. Нет, нормально. Она сегодня домой едет. В пятнадцать десять паровоз… Откуда я знаю, почему у нее телефон выключен?.. А чего это она тебя так волнует?.. Мать ее звонила? Так она тут всех достала – ненормальная какая-то. Нет, рядом Дашки нет. Бай, – она спрятала трубку, – пипец! Подружка нашлась! Я сейчас тебе расскажу про эту Лунину и наш новогодний сейшн…

…Не пойму, чего Дашка туда моталась одним днем?.. Может, просто купить что-нибудь, а я слепила из этого целый сериал!.. – Наташа поняла, что ответ ей не очень-то и интересен. Оказывается, с той новогодней ночи многое изменилось, а она и не заметила, потому что… потому что иначе голову нечем было занять! Кирилла ведь давно не существует и, в принципе, какая мне разница, из-за чего он меня бросил?.. Даже если это сработали непонятные Дашкины чары, мне-то какое до них дело? Я ж не собираюсь, ни останавливать ее, ни сама учиться. Разобраться… – вспомнила она собственную формулировку, – разбиралка хренова… Люди веками бьются над этими вопросами! В конце концов, у меня есть отец и этот его… отец Сергий, с которым я могу поговорить… а как же мое расследование?.. Хотя оно потеряло всяческий смысл, Наташе стало очень тоскливо. …Но можно ж снимать «сериал» и дальше – откуда в сериалах смысл?.. Пятнадцать десять… Значит, приедет она около трех ночи… Три ночи – класс!..

Сначала идея возникла крошечной светящейся точкой, но очень быстро превратилась в зарево, испепеляющее остальные мысли, до этого мирно пасшиеся в ее сознании. …Вот, что мне нужно! Не Дашка, а повод!.. Нормальный повод, чтоб никто не догадался, в случае чего!.. Дашку надо встретить и проследить, что она будет делать!.. Это ж нормальный повод?.. – пока пугливое сознание не успело изобрести никаких возражений, Наташа взяла телефон.

– Привет. Узнал?

– У меня тут написано. Случилось чего? А то я в гараже копаюсь, – Славин голос был будничным и совсем не радостным. …Какая же я молодец, что не стала звонить просто так!.. – подумала Наташа, – а теперь все очень даже логично…

– Дашка возвращается сегодня ночью, – сказала она.

– То есть, расследование продолжается? – голос повеселел.

– Да. Поедем, встретим ее?

– Прямо, ночью?

– А у тебя ночь занята? – Наташа не успела решить, что сделает, если он ответит «да», но, слава богу, он так и не ответил. Вместо этого он произнес совершенно замечательное:

– Ты ж знаешь, для тебя я всегда свободен.

Наташа засмеялась, и не важно, показалось ей, что голос в трубке стал ласковым или так было на самом деле…

– Заезжай за мной часа в два.

– Хочешь покататься по ночному городу? Я не против.

– Ну и классно. Подъедешь, набери меня, – Наташа поспешно отключилась, пока ни он не сказал что-нибудь не то, ни она что-нибудь не то ни подумала.

– Блин!.. – Слава нажал на красную клавишу испачканным в масло пальцем, – хрен вас поймешь, гражданки бабы…

Как для всякой женщины, процесс возвращение к жизни начинался для Даши не с осознания прошлого и планов на будущее (это приходит потом), а с того, что она разложила на соседнем кресле косметику, достала зеркальце и постаралась обрести портретное сходство с оригиналом, именуемым Дарья Андреевна Ситникова. Процесс этот всегда получался долгим и кропотливым, а уж в «походно-полевых» условиях, тем более, поэтому тут уж стало не до ночных кошмаров.

…Я сама похожа на ночной кошмар, – подумала Даша, разглядывая в зеркальце свои красные, опухшие глаза, – как я, вообще, вышла на улицу?.. А куда было деваться?.. И тут упал занавес, преграждая доступ в утренние воспоминания; сейчас ей хотелось заниматься только самым приятным из известных ей дел – придавать лицу привычный облик.

Потом Даше захотелось есть. После обеда, совмещенного с завтраком, потребовался перекур, и только потом освободившиеся от насущных забот мысли, стали обретать направленность. Правда, они почему-то все равно не хотели углубляться в воспоминания, а скользили по поверхности, где пребывал симпатичный москвич, которому она нахамила.