Сет Грэм-Смит - Президент Линкольн: охотник на вампиров

Десять не удержат, пять не словят — я за порог и к Салли…

Но поджидал их я с топором в руках. Как только вампиры заворачивали из коридора в гостиную, я со всей силы (в те дни немалой) отрубал им головы. С первыми пятью все прошло как по маслу. Правда, третьего я уложил только со второй попытки: первый раз топор вошел не в шею, а в голову.

Там досыта кормят и пьяным напоят — я за порог и к Салли…

Последний вампир выглядел моложе всех, но производил впечатление старожила . Ему надоело в одиночестве ждать на крыльце, и он зашел в дом без приглашения. К сожалению, в этот самый момент голова одного из его собратьев покатилась по полу.

Юный вампир подбежал к лошади, вскочил в седло и умчался галопом.

Спид первым бросился за дверь. Он вскочил на вторую лошадь, пришпорил ее и помчался вдогонку, прежде чем я сам успел залезть в седло. Погоня напоминала старомодные скачки — Джошуа мчался как сумасшедший, привстав в стременах и подгоняя лошадь каблуками. Вампир заметил, что преследователь догоняет, тоже привстал и принялся нахлестывать свою кобылу, которая, впрочем, знавала лучшие годы. Спид поравнялся с вампиром и приготовился броситься в бой, не имея при этом даже перочинного ножа, чтобы нанести удар, или камня, который можно было бы кинуть в противника.

Джошуа вытащил ноги из стремян, ухватился обеими руками за луку и выпрямился. Лошади мчались галопом. Спид кинулся на вампира и повалил его на землю. Противники катились по грязи, а лошади мчались дальше. Охотник с трудом поднялся на ноги. Голова кружилась, а солнце било прямо в глаза. Не успел он отряхнуться, как сильнейший удар отбросил его ярдов на десять. Спид судорожно вдохнул и поднес руку к лицу: на левой щеке зияла глубокая рана. Вампир встал над ним, заслоняя солнце.

— Ах ты, неблагодарный щенок!

Он ударил Джошуа в живот, и тот почувствовал, как содрогнулось все его нутро.

— На чьи, по-твоему, деньги куплена эта земля?

Еще удар. И еще. Перед глазами у Спида плыли цветные пятна, во рту появился странный привкус. Его вырвало.

Вампир сгреб юношу за воротник:

— Твоему отцу было бы стыдно!

— Надеюсь… — сумел выдавить Джошуа.

Вампир уже собирался располосовать Спиду горло когтями…

К счастью, как раз в этот момент топор пробил ему грудь.

Вампир повалился на колени, беспомощно хватаясь за обух; изо рта у него полилась кровь. Эйб натянул поводья и спешился, затем поспешно взялся за рукоять топора, уперся ногой вампиру в спину, высвободил оружие — и нанес смертоносный удар прямо по черепу.

— Спид! — Авраам кинулся к другу. — Господи…

— Что ж, — проговорил Джошуа. — Полагаю, для одного дня искупления достаточно.

Вернувшись, Эйб нашел Спрингфилд «заброшенным и безжизненным». Пребывание в Фармингтоне совершенно излечило его от меланхолии, но «что за прок в хорошем или дурном настроении, если нет друга, с которым можно разделить досуг»?

Мне безразлично, что [отец Мэри] негодяй. Важно лишь то, что я безмерно люблю его дочь. Спид прав: наше скромное счастье важнее всего на свете. Я серьезно обдумал этот вопрос. Пусть даже Генри против. Пусть мне придется столкнуться с последствиями. Я решил заново принести обет, если только она согласится меня принять.

— С какой стати мне выходить замуж за человека, который обрек меня на страдания? — поинтересовалась Мэри у Эйба, когда тот появился в дверях дома ее кузины. — За того, кто бросил меня, не потрудившись даже объясниться!

Эйб уставился на шляпу, которую сжимал в руках:

— Я не…

— За того, кто сделал меня посмешищем для целого города!

— Милая Мэри, я смиренно…

— Скажите на милость, какой такой муж получится из этого человека? Из человека, который в любой момент может снова неожиданно передумать и вновь покинуть меня! Скажите-ка, мистер Линкольн, какой соблазн может вынудить меня довериться такому человеку?

Авраам поднял глаза.

— Мэри, — проговорил он, — если тебе угодно перечислять мои грехи и недостатки, мы можем простоять здесь целую неделю. Я пришел не затем, чтобы дальше терзать тебя. Я явился только для того, чтобы броситься к твоим ногам и умолять о прощении. Все, о чем я мечтаю, — это прожить с тобой до конца дней и попытаться заглушить ту боль, которую я причинил тебе за последние месяцы. Если мое предложение тебе не по душе, если ты не испытываешь радости оттого, что я здесь, можешь закрыть дверь и быть совершенно уверена, что больше я тебя не потревожу.

Мэри молчала. Эйб немного отступил, ожидая, что в любой момент у него перед носом захлопнется дверь.

— Авраам, я все еще тебя люблю! — вскричала девушка и бросилась ему в объятия.

После возобновления помолвки Линкольн не терял времени. Он купил (разумеется, в кредит) два золотых обручальных кольца в спрингфилдской ювелирной лавке Четтертона. Они с Мэри решили сделать на внутренней стороне колец простую надпись: «Любовь вечна».

Авраам Линкольн женился на Мэри Тодд дождливым пятничным вечером, 4 ноября 1842 года, в доме Элизабет Эдвардс (кузины новобрачной). Свидетелями их клятв стали без малого три десятка гостей.

После церемонии, пока накрывали на стол, мы с Мэри уединились в гостиной, чтобы в тишине насладиться первыми мгновениями семейной жизни. Мы обменялись нежными поцелуями и с некоторым удивлением смотрели друг на друга, настолько необычно для нас было состоять в браке. Необычно и прекрасно.

— Милый мой Авраам, — наконец проговорила Мэри. — Больше никогда не оставляй меня!

Одиннадцатого мая 1843-го Эйб писал Джошуа Спиду:

Спид, какое счастье я испытал за прошедшие месяцы! Моя жизнь — просто чудо. Мэри — самая преданная и заботливая жена, о какой только можно мечтать. И я рад, Спид, очень рад сообщить тебе, что она ждет ребенка! Мы оба вне себя от счастья, а Мэри уже начала готовить дом к появлению малыша! Из нее получится отличная мать! Пожалуйста, немедленно ответь мне, я хочу знать, как продвигается твое выздоровление.

Вечер 1 августа выдался необыкновенно жарким. Воздух из открытого окна не облегчал духоты в комнатушке Эйба и Мэри на втором этаже таверны «Глоуб». Прохожие с любопытством оборачивались, заслышав звуки, которые лились из окна: сначала женские крики, полные боли, а потом — громкий плач.

У меня сын! Мать и дитя пребывают в добром здравии. Мэри держится молодцом. Не прошло и шести часов после родов, а она уже держит кроху Роберта в объятиях и сладко поет.

«Эйб, — окликнула она меня во время кормления, — посмотри, что мы сотворили». Признаюсь, мои глаза наполнились слезами. Ах, если бы этот миг мог длиться вечно.

Роберт Тодд Линкольн (Мэри настаивала, а Эйб придержал язык) родился всего десять месяцев спустя после свадьбы его родителей.