Владимир Васильев - Гостиница

Он иронически хмыкнул и снова глянул на телевизор, где режиссеры, изощряясь в профессиональных изысках, то показывали толпу перед Гостиницей, то накладывали на нее сцены распятия, то крупным планом показывали искаженное мукой лицо Мальчика или его окровавленные ладони с торчащими из них шляпками гвоздей.

Громадные телевизионные трансляторы были установлены вокруг площади, и толпа смотрелась в них, как в зеркала, и окуналась обезоруженной душой своей в их глубины, покорная овладевшим ею режиссерам. Только понимали ли они в экстазе своего творческого оргазма, куда ведут тех, кем овладели?!

«Чего же они все хотят?» – тревожно думал Мальчик, подспудно догадываясь о сути их вожделений.

В трагический момент, когда противоестественно громадные, исполненные мукой глаза Мальчика воззрились на толпу перед Гостиницей, вдруг над площадью раздался перекрывающий шумы голос, произнесший в молитвенном экстазе:

– Бога!..

И толпа выдохнула доселе неосознаваемое:

– Бога!

И весь Город повторил шепотом:

– Бога!

И стала толпа на колени перед телевизионным распятием, и выдыхала единодушно, входя в резонанс:

– Бо-га!.. Бо-га!.. Бо-га!..

И уже начали в унисон позвякивать стекла в зданиях и подрагивать стены.

Мальчик, мертвенно бледный, неотрывно смотрел на экран, сидя в кровати. Рядом, словно ангелы-хранители, стояли бабушка и Девчонка.

Врач с равной тревогой следил и за толпой и за показаниями приборов, бормоча в усы:

– Убийцы!.. Изуверы!.. Фанатики!..

Послышалось стрекотание вертолета. В палату вбежала госпожа Мэр. Бросилась к сыну и уткнула заплаканное лицо ему в колени.

Он осторожно положил забинтованные руки ей на спину и даже попытался погладить по голове.

– Прости меня! Прости меня! – шептала она, ощущая свою неискупимую вину за все, что происходит с сыном и с Городом. – Муниципальный совет постановил просить тебя успокоить толпу и уговорить разойтись по домам… Но я категорически против!.. Я заявила о своей отставке и покинула заседание…

– Зря, мама!.. Не время… – твердо осудил сын. – Я заварил эту кашу – мне и расхлебывать…

– Но ты еще совсем ребенок! – прижала она его к кровати, удерживая от попыток подняться.

– У каждого свой час взросления!.. Неужели ты не слышишь, что он пробил для меня?.. Спасибо тебе и бабушке за детство, но теперь я – мужчина, – заявил он твердо, – и буду сам принимать решения.

Госпожа Мэр прервала истерику и подняла на сына мгновенно высохшие глаза. Она услышала голос того, кому привыкла подчиняться…

Вдруг на площадь выплыла платформа, которую тащил БТР. Тут же был дан крупный план, и Мальчик узнал хрест, на котором был недавно распят. Все его узнали.

«А моя служба безопасности не смогла его обнаружить», – удрученно констатировала про себя госпожа Мэр. – Действительно, пора в отставку…»

Сквозь кольца в верхних лучах буквы “Х” были просунуты веревки о двух петлях каждая. Из петель торчали головы четырех пацанов с завязанными за спиной руками. Они были вынуждены стоять на цыпочках, потому что как только кто-то вставал на полную ступню, петля затягивалась и вокруг его шеи, и вокруг шеи напарника.

Мальчик сразу почувствовал изощренное изуверство Мессира. Да, похоже, дуэль продолжалась… Он глянул на Девчонку. Она подтверждающе кивнула ему.

Мессия сбросил ноги с кровати. Девчонка подняла упавшее на пол покрывало.

– Скальпель! – не терпящим возражения тоном потребовал он у врача. – И вертолет! – повернулся он к матери. – Снимите с меня все это! – показал головой на датчики, облепившие его.

– Я считаю своим долгом предупредить… – начал было врач, но Мессия прервал его:

– Вы выполнили свой долг. Теперь моя очередь.

Врач освободил его от датчиков.

Мальчик резко встал и тут же прикрыл глаза. В них потемнело, и пол попытался вывернуться из-под ног.

– Одну минутку! – усадил его обратно врач. – Я помогу вам.

Он достал ампулу и шприц и сделал Мальчику укол. Через несколько секунд тот почувствовал прилив сил.

– Спасибо, доктор, – улыбнулся он и встал.

– Теперь, надеюсь, очевидно, что я должен сопровождать вас, – требовательно произнес врач.

Мессия улыбнулся и кивнул.

– Скальпель, доктор… – напомнил он.

Врач достал из кармана небольшой футляр и открыл его. Блеск скальпеля впечатлял. Мессия протянул перевязанные руки и тут же убрал их, оценив смехотворность попытки.

– Я возьму! – выхватила Девчонка из рук врача футлярчик.

– Нет, детки! – начальственным тоном распорядилась госпожа Мэр. – Пока власть в этом городе принадлежит мне. Люди мне ее доверили, и я пойду к ним… Если они не поймут мэра, то должны понять мать!

– Увы, мама, – вздохнул Мессия. – За тебя голосовали совсем не эти люди… И сейчас у тебя нет власти над ними. Твои родительские чувства и политические амбиции для них пустой звук. Их коллективное безумие жаждет бога. И если они его не получат…

– Мы все пойдем с тобой, – привычно, по-семейному, распорядилась Бабушка. – Мы не имеем права останавливать тебя, но и ты не вправе останавливать нас. Каждый делает свой выбор…

– Хорош же я буду в толпе нянюшек и дядюшек! – хмыкнул недовольно Мессия. – Цирк!.. Только чтобы никаких телохранителей и никакого оружия! Малейшая вероятность случайного кровопролития с нашей стороны должна быть исключена.

– Но как же?!.. – попыталась возразить госпожа Мэр, однако сын прервал ее:

– Не кажется ли тебе, что бог в сопровождении спецназа – это нонсенс?..

– Что за фигня нонсенс? – поинтересовалась Девчонка.

– Фуфло, – перевел Мессия, уже начавший осваивать новый язык. – А мессия в сопровождении святой троицы, пожалуй, в этом даже что-то есть… Бог-дух, он же бабушка, Бог-мать, Бог… – он повернулся к Девчонке и задумался с открытым ртом, подбирая слово: – Бог-друг… Совсем я зазнался, не правда ли, доктор? – усмехнулся Мальчик.

– О, да! – без улыбки подтвердил врач. – Явные симптомы мании величия… Впрочем, это не по моей части…

Платформа с хрестом, как нож, разрезав людскую толпу, приблизилась к Гостинице, БТР затащил ее по пандусу на вымощенную мраморными плитами паперть, возвышавшуюся над уровнем площади, и остановился у Ступеней Поэта, с которых он когда-то читал стихи своим немногочисленным слушателям. Когда платформа поднималась по наклонной плоскости, подвешенные пацаны делали отчаянные попытки, чтобы не удавиться – их ноги перестали доставать до поверхности платформы. Им приходилось изображать адские качели, по очереди подпрыгивая и опускаясь, чтобы глотнуть воздуха.

– Нам пора! – шагнул к двери Мессия. – Мы рискуем опоздать!..

– Завянь на секунду! – попросила Девчонка. – Шмотки сменю, а то не узнают меня демики… Хреново будет, если не узнают… – она достала из одежного шкафа свое замурзанное платьице, резво скинула белый больничный халатик и так же резво натянула платье. – Расплетусь по дороге, – решила она. – Поканали!..