Владимир Васильев - Гостиница

– Ты, оказывается, уже много знаешь…

– Да, жаль, что не от тебя… И он погиб за пять лет до моего рождения?

– Верно. Его уничтожила мафия за то, что он посягнул на ее монопольное владение товарным рынком Города.

– Мафия победила?

– Нет, ей пришлось перестраиваться в своей стратегии… Мне удалось продолжить то, что он задумал…

– Кому-нибудь от этого стало лучше? – продолжал задавать вопросы Мальчик.

– Потребительская корзина стала дешевле и полнее… Мы получили возможность больше тратить на социальные нужды, повысился уровень занятости… только безработных все равно много…

– Почему?

– Потому что экономике Города не нужны рабочие руки.

– И поэтому среди демоса так много несчастных, – понял Мальчик. – Они – лишние в этом мире и в этой жизни… в этом Городе… Но ведь здесь скрыто что-то глубоко порочное!.. Человек не должен быть лишним!..

– Всякая чаша переполняется, – вздохнула умудренно госпожа Мэр. – И чаша бытия, в этом смысле, не исключение… Максимум, в чем еще испытывает потребность наш хозяйственный механизм – это рабочие головы, но данная потребность удовлетворяется за счет интеллектуальной элиты… И вообще, это сложная человеческая проблема. Я не раз поднимала ее на муниципальном совете. Но обычно удается добиться только улучшения материального обеспечения безработных. И не по злому умыслу муниципального совета, а из-за отсутствия реалистического конкретного решения… Я почти уверена, что в той парадигме бытия, какую мы имеем, такого решения и не существует…

– Что за фуфло такое – па-ра-диг-ма бытия? – спросила Девчонка. Ей явно не нравилась обрисованная госпожой Мэр ситуация.

– Это существующие принципы устройства нашей жизни, – терпеливо пояснила госпожа Мэр.

– Значит, надо менять парадигму бытия, – сделал вывод Мальчик.

– Слышу знакомый голос, – грустно улыбнулась госпожа Мэр. – Один решительный мужчина однажды уже попытался не то, что изменить оную парадигму, а всего лишь вырвать кость у ненасытного пса…

– Но ты же продолжила его дело! – напомнил Мальчик.

– Да, – кивнула она, – но сначала я привлекла внимание пса к другому лакомому кусочку… Когда же он отвернулся, я спокойно забрала кость.

– Ты мудрый политик, – признал Мальчик.

– Все женщины – мудрые политики, – улыбнулась госпожа Мэр. – А насчет парадигмы… Она такова не по чьему-то злому умыслу или недомыслию, а потому что она есть естественная форма существования данного социума. То есть нашего Города. Социум, как жидкость, принимает форму того сосуда, в котором находится. А сосудом для него является тот коллективный идеальный образ жизни, который создан эмоциональными, интеллектуальными, инстинктивными устремлениями каждого человека и всех вместе… Это старая истина: народ имеет ту жизнь, какую заслуживает… Ломка старой парадигмы и попытки насильно сунуть социум в новую только увеличивают сумму несчастий его, потому что он не способен жить по-другому. Старый мир разрушен, а новый – чужд. И кончается тем, что не мир переделывает человека, а человек приспосабливает его под себя. Это так естественно.

– Значит, элики вечно будут эликами, а демики – демиками? – агрессивно нахмурившись, спросила Девчонка.

– Нет, моя милая, – умиротворяюще улыбнулась госпожа Мэр. – Не вечно, а до тех пор, пока в душе своей не создадут новый мир, подчиняющийся иной парадигме бытия, в которой нет эликов и демиков.

– Да с какого хрена он соскочит – этот новый мир?! – воскликнула Девчонка, заставив госпожу Мэр покорежиться от неблагозвучия вопроса. – Если старый, как вы катите, – естественная форма нашей жизни… Каждой свинье – своя лужа…

– Формы ветшают, переполняются, перестают соответствовать содержанию, то есть перестают обеспечивать людям даже не минимум счастья, а минимум комфорта, прежде всего, морально-эмоционального комфорта, необходимого для стабильного бытия. Новые формы возникают из недовольства старыми, понуждающего к духовному поиску новых форм. Конечно, недовольство не порождает нового, но стимулирует его поиски.

– Но какой он – этот кайфовый новый мир? – спросила чуть успокоенная Девчонка.

– Я не бог, – пожала плечами госпожа Мэр.

– Но вы – мать Бога! – серьезно заявила Девчонка.

– Никогда так не говори!.. И никогда так не относись к нему, если хочешь, чтобы он был счастлив! – встревожено и отчаянно потребовала мать.

– Но разве вы не сечете, что Город застолбил вашего сына Богом и ждет, когда он достигнет зрелости, чтобы изменить жизнь к лучшему?! – удивилась Девчонка.

– Знаю, – подтвердила госпожа Мэр. – И делаю все, что могу, для искоренения этого ужасного заблуждения.

– Но разве хреново, что вашего сына все любят? – удивилась Девчонка.

– Не любят, – потемнела лицом мать, – а ждут, когда он окрепнет, чтобы взвалить на него ношу своих проблем, свою интеллектуальную лень, свою духовную импотенцию, не способную породить алкаемого идеала, внутренняя потребность в котором гложет их слепые души… Эта ноша непосильна для одного человека!.. А когда она раздавит его, когда в немытой лапе их старых идеалов хрустнет предложенный им идеал, потому что они не смогут пролезть со своими пороками сквозь то игольное ушко, что служит воротами в новый мир, тогда они растерзают своего Бога от отчаяния и разочарования, от тоски несбывшихся надежд… Для начала его уже распяли…

– Но его распинал не Город! – попыталась Девчонка защитить незримо присутствующий за ее спиной демос.

– Нет, девочка, – грустно покачала головой госпожа Мэр, – Город – это каждый из нас. Он присутствует в каждом нашем поступке и слове. Поэтому каждый из нас и отвечает за то, что в нем происходит…

Из сумочки госпожи Мэр раздался негромкий зуммер. Она поднялась и достала маленький изящный мобильник.

– Госпожа Мэр! – раздался оттуда негромкий, но энергичный голос. – Срочно включите телевизор! Независимый канал!..

Она тут же подошла к стоящему в углу палаты телевизору и включила его. Обычно этим, якобы независимым каналом, пользовалась оппозиция. А к оппозиции надо относиться внимательно.

В экранное пространство медленно выплыло громадное голографическое изображение деревянной буквы “Х”.

– Что это? – прошептала, непроизвольно отшатнувшись, госпожа Мэр. Хотя уже начала догадываться.

– Хрест, – пояснил ей сын.

– Крест? – удивилась она.

– Нет, “х-рест” от буквы “Ха”… Мой хрест… Только как он попал сюда?

– Пока правительственные силы безопасности сбились с ног, тщетно пытаясь отыскать изуверов, надругавшихся над сыном госпожи Мэр, – словно отвечая на его вопрос, сообщил комментатор, – наши специалисты получили полную информацию о происшедшей трагедии!.. Смотрите, граждане Города!.. И уясните себе, что из-за попустительства и женской слабости нынешней власти такое могло произойти и с вашим ребенком или с вами… В нашем распоряжении есть и другая видеоинформация, доказывающая трагическую правоту нашего утверждения… Смотрите же, и содрогнитесь!..