Вадим Смиян - Пушкинский вальс

- Сразу после скандала? – спросил Ухов.

- Да нет, - вздохнул Порошин, - месяцев через девять, десять…

- Замечательно! – заметил Федор. – И что дальше?

- Вот с Казаряном не очень ясно, но девушки говорили, что он тоже что-то с книгами начудил…- он полистал блокнот и сказал: - А, вот: под дождем двухтомник Дюма оставил… А потом сам исчез где-то через месяц…

- Так, - кивнул старлей. – Что дальше?

- Это все, Федя…

- Но ты сказал, что библиотекарша не выходит у тебя из головы! Поясни – почему? Причем тут библиотекарша?

Порошин кисло улыбнулся.

- Ну сам посуди… Те читатели, у кого с ней случался конфликт, рано или поздно погибают, исчезают… Ты не находишь это странным?

- Я нахожу странным знаешь что? – подался вперед Ухов. – Что ты маешься такой пургой, Миша.Ты статистику исчезновений за прошлый год смотрел? Сколько числится пропавших без вести?

- Смотрел, Федя…- хмуро ответил Порошин. – Много числится…

- Много. А много ли среди них читателей этой библиотеки?

- Я проверял… Есть еще трое. Но они ходили туда давно, один так вообще десять лет назад.

- Ну и?..Эти пропавшие тоже рвали и расписывали книжки?

- Да нет вроде… Таких сведений нет.

- Так на основании чего ты делаешь вывод, что между исчезновением трех недобросовестных читателей и их конфликтами с библиотекаршей есть какая-то связь?

- Я не делаю выводов, Федя! Я ищу закономерности…

- Закономерности? Все люди куда-то ходят, Миша. На работу, в поликлинику, в кино, в библиотеку. С некоторыми из них потом случаются всякие неприятности. Ну и что? Какая здесь связь между этими неприятностями и тем, что человек посещал библиотеку? Говоришь, конфликт? Так жизнь стала какая собачья, Миша! Куда ни пойди, везде тебя могут облаять, оплевать без всякого повода, а уж если дашь повод – ну тогда вообще сожрут! Люди как псы цепные стали… А библиотекаршу разве нельзя понять? Она, между прочим, за сохранность книг своим карманом отвечает! А тут некий наркоман, или кто он там, разрисовывает книгу или рвет ее, да еще ей права качает! честь ей и хвала, что выбросила урода из библиотеки – ей медаль надо вручить и премию выписать! Молодец! Некрасовская женщина…

- То есть как – некрасовская? – не понял Порошин.

- Ну, которая «коня на скаку остановит, в горящую избу войдет»… Не помнишь, что ли?

- А-а, - рассеянно протянул капитан.

- Вот тебе и а-а! – продолжал Ухов. – Кстати, я понял, о ком ты говоришь. Я помню ее – при ней ходил в библиотеку эту. Да что я – отец мой брал там книги, а она уже там работала! Молоденькая совсем была. Зовут ее Лилия Николаевна… очень интеллигентная женщина, грамотная, начитанная, образованная! И – видная такая, высокая, со спортивной фигурой…

- Куда уж спортивнее! – заметил Порошин. – Двухметрового парня скрутить и выкинуть за порог разве всякой женщине под силу? А она смогла! И – легко. Такая и убить может…

Ухов пристально взглянул на друга, словно сомневался в его адекватности.

- Послушай, Миш… А с нею ты сам-то разговаривал?

- Конечно, Федя…

- Ну и как? У тебя глаз алмаз. Похожа она на убийцу?

Порошин снова горестно вздохнул.

- Нет, не похожа… Ни капельки! – признал он. – Согласен: умная, вежливая, интеллигентная… Только сам знаешь, Федя: если бы все убийцы были похожи на убийц, наша с тобой работа просто была бы не нужна.

- Миша! Ты что же, подозреваешь ее в том, что она убивает читателей, которые портят книги? – спросил Ухов чуть ли не с ужасом.

- Да ничего я не подозреваю! – в сердцах воскликнул Порошин. – Тупик у нас с тобой, понимаешь? Ту-пик! Никого она не убивает, конечно… Но сдается мне, что-то об этом ей известно. Вот чувствую я! Нюхом чую…

- Ах,так может быть, она их заказывает? – отозвался Ухов. – Киллеров нанимает? Ну конечно, ведь убийцу нанять – все равно, что в нашей столовке рассольник заказать! А у библиотекарей денег немерено, все об этом знают… Они самые богатые люди – ну, после олигархов, конечно.

- Хватит острить, Федор! – почти крикнул Порошин. – Хватит! И без тебя тошно…

- Не кипятись, Сергеич…- примирительно сказал Ухов. – Я же не в обиду тебе говорю. Я только хочу, чтобы ты сам себя послушал. Я тебе по-дружески скажу: твои подозрения – это бред безумца. Мой тебе совет: будь аккуратнее! Не дай Бог, брякнешь такое где-нибудь на оперативке, под комиссование попадешь! Между прочим, Лилию Николаевну наше руководство знает и уважает, она даже семинары тут у нас вела! Многие еще отца ее помнят, был деятель партийный один из первых у нас в городе. А ты вылезешь со своими бредовыми подозрениями – не дай Бог, Миша! Тебя в порошок сотрут, со службы выкинут… Куда тогда пойдешь? В сторожа, что ли? С твоей-то головой, Миша!

- Ладно, Федя… за заботу спасибо, - устало произнес Порошин. – Намаялся я, честно тебе скажу. В отпуск мне надо – три года уж не был…

- Да? А твои двадцать дел мне без тебя тащить?

- Ну и что? Ты в отпуск пойдешь – я твои дела тащить буду! первый раз, что ли?..

- Ладно, Миш… поехали, поехали домой! Ночь уже скоро…

- Ну добро! Поехали…

Порошин тяжело поднялся из-за стола, рассеянно огляделся – не забыл ли чего, и,взявши портфель, направился к выходу. Ухов вышел первым. Капитан оглядел кабинет и выключил свет. Проскрежетал ключ, поворачиваясь в замке, и – наступила тишина.

- А вот вы и пришли в себя! – услышал над собой Владислав Георгиевич знакомый и чарующий голос. – Очень, очень хорошо…

Он с трудом разлепил тяжелые веки и тупо,непонимающе огляделся по сторонам. Он увидел себя в какой-то странной комнате без окон, со стенами, выложенными кафелем, и с одной стальной дверью. У противоположной стены имелось нечто вроде ванны, встроенной в стену, рядом стоял деревянный чурбан, обернутый прозрачной пленкой. Оглядев себя, он с изумлением убедился, что сидит на стуле возле стены, и руки его туго-натуго прикручены к подлокотникам, а ноги также привязаны к двум передним ножкам. Стул был массивный, тяжелый – при всем желании раскачать его он бы не смог.

- Еще раз добрый вечер, Владислав Георгиевич, - сказала с улыбкой Лилия Николаевна, располагавшаяся напротив него на точно таком же стуле.

Ее красно-золотой прикид исчез, уступив место черному облегающему костюму, напоминающему с виду костюм для дайвинга. Вместо красных туфель на ногах у нее теперь красовались черные туфли на таком же высоком каблуке. Волосы все также оставались уложенными в высокую прическу, заколотую двумя длинными заколками. Теперь госпожа Гончарова напоминала женщину-ниндзя из восточных боевиков, только не хватало черной маски.

- Что это?..- вне себя от изумления спросил Владислав Георгиевич, напрягая руки, но тугие путы сразу же беспощадно впились в его плоть. – Это… шутка?