Фёдор Леонов - Секретный пианист

Сажусь с братьями на заднее сиденье и всю дорогу возбужденно стрекочу. Замечаю в зеркало, что муж хмурит брови и пытается понять хоть что-то из нашего разговора. Дочь понимает довольно хорошо и тихонько переводит ему суть беседы.

Генрих вспоминает тот злополучный день, когда их погнали на вокзал, а я осталась лежать на земле. Родители долго не могли успокоиться и искали меня. Долгие годы они посылали запросы по различным российским инстанциям. Ответ приходил лишь один: такой девушки в Калининграде нет. Искали по всему Советскому Союзу. Безуспешно. Так и умерли в неведении о моей судьбе, а братья продолжали поиски.

Совсем недавно они узнали номер телефона по старому адресу и позвонили соседям, которые жили вместе с нами в особняке. Они сообщили наш номер в Ленинграде. Браться решили проверить информацию и попали в точку. Алдоной оказалась я - их родная сестра! Таким чудесным и неожиданным образом воссоединилась семья.

Вечером сидим за домашним столом, пьем водку, как положено по-русски, между делом вспоминаем довоенную жизнь, выселение немцев из Кенигсберга и плачем…

... Оказывается, родителям удалось вывезти с собой семейные документы, власти им в этом не препятствовали, а вот вся уникальная библиотека, которая собиралась столетиями, постепенно сгорела в печке особняка. Соседи, получившие ордер на проживание на первом этаже, экономили на дровах - рвали и жгли в печке старинные книги в кожаных переплетах. Какое варварство! Я знала об этом и плакала по ночам. Сколько уникальных сочинений, собираемых веками нашими прадедами, полностью пропало!

Лера снова спрашивает:

- А как тебе удалось сохранить портрет Августины ?

- Очень просто. Забрала его к себе в комнату, завернула в тряпку и спрятала за постель. Новая мама ничего не имела против этого.

Братья только слушают и качают головами. Сказать по этому поводу нечего. Все понятно без лишних слов. Генрих мягко переводит разговор на другую тему. Он очень удивлен нашей маленькой квартирой. В Германии так живут только эмигранты. В основной массе все имеют свои дома или просторные квартиры.

- А вот так живут семьи советских офицеров, - говорю я, - вы попали в Россию. У нас так обитают почти все простые граждане страны, не считая членов правительства и бывших обкомовских работников, которым достались квартиры в домах времен сталинской застройки.

Рейнхольд сразу предлагает оформить вид на жительство в Германии по программе воссоединения семей. Отвечаю:

- Муж не согласится. Будем здесь доживать. Но в гости к вам и на могилу родителей обязательно приедем.

Генрих продолжает настаивать на переезде. У него своя торговая фирма, просторный дом под Берлином, супруга и двое взрослых детей. Места хватит для всех. Заодно можно посмотреть родовое древо и документы по генеалогии. Эти документы очень заинтересовали дочь.

Лера приглашает дядюшек посетить ее квартиру, хочет расспросить о портрете далекой прапрабабушки и познакомить их со своим Александром.

Войдя в квартиру, Генрих сразу впивается взглядом в портрет:

- Да это же Августина фон Венцель! Как вам удалось сохранить его?

- Мама всю жизнь прятала его за кроватью.

Генрих рассказывает мне длинную семейную историю об Августине, Эльзе, их предках, о поместьях, которыми раньше владела семья. Рассказ представляется мне сказкой. Разве могла я подумать, что исторические обстоятельства обернутся таким, самым неожиданным образом? Теперь становятся более понятными все мои сны и видения. Ну что с этим делать?

Саша присоединяется к нам вечером. Представляю его своим дядюшкам как любимого мужчину и отца ребенка. Он вежливо здоровался и садится на диван. Весь вечер Генрих внимательно рассматривал его...

Позже он обмолвится:

- Где я мог видеть лицо этого русского? Странно, не могу вспомнить. Дежавю…

Вот уже неделю мы живем в Ленинграде. Гуляем по великолепному городу, общается с сестрой. В ближайшие дни запланировали поездку в Калининград. Полетим вместе с Линдой.

С нетерпением ждем посещения нашего родного Кенигсберга... Специально не приглашаем с собой в поездку мужа сестры, Леру и Александра - хотим побыть только втроем и погулять по городу, как в прошлые счастливые времена…

... В Калининграде сразу же снимаем номера в центральной гостинице, складываем вещи и отправляемся бродить по улицам. Перед ними предстал новый, воссозданный после бомбежки город. Все застройки оказываются совершенно современными. Кое-где в центре еще сохранились жалкие остатки отреставрированных немецких зданий. Доходим до высокого холма, что на берегу реки Прегель...

- Майн Гот, Рейнхольд, смотри, русские взорвали остатки замка Тевтонского ордена! Настоящие варвары... Ведь замок не имел никакого отношения ко второй мировой войне и являлся великолепным историческим образцом средневековой готики со множественными историческими экспонатами! Он простоял на этом месте восемь веков! Помнишь небольшую комнату герцога Альбрехта с ее огромным величественным камином?

- Конечно, помню. Ее оформил резьбой по венгерскому ясеню придворный столяр Ганс Вагнер. Еще помню эркерную комнату, в которой был помещен герб, а в его середине орел держал в когтях серебряную литеру.

- Между прочим, мебель из покоев королевы Луизы находилась на своем месте вплоть до уничтожения замка. А картинная галерея, янтарный кабинет? Интересно, куда все эти экспонаты вывезли военные?

- Я знаю, что секретное распоряжение о вывозе давал бывший гауляйтер Восточной Пруссии Кох. Документов не сохранилось. Теперь мы можем только предполагать о месте нахождения всех этих сокровищ, - отвечает Рейнхольд.

- А помнишь знаменитый старинный ресторан «Блютгерихт», находившийся в подвале северного крыла?

- Да. Внутри мы с тобой не были, но я его отлично представляю по памяти. А какое неотесанное сооружение они построили вместе него! Генрих, мне хочется плакать.

- Спасибо покойному Канту. Только благодаря его могиле остался нетронутым Кафедральный Собор. Жаль, что не уцелела галерея философов «Стоя кантиана».

- Хорошо, что, хотя бы, уцелела надпись: «здесь увековечен достойно великий учитель. Юноша, думай о том, как обессмертить себя»!

- Какая, все же, интересная посмертная судьба у нашего философа… Рейнхольд, ты не помнишь, кто из наших прозорливых сограждан предложил похоронить его у стен собора?

- О-о! Так решили все жители Кенигсберга. Кант хотел, чтобы его скромно погребли на обыкновенном кладбище. Жаль, что ни кто из этих жителей уже не сможет увидеть и оценить положительные последствия своего решения. Надеюсь, что все эти люди пребывают в Раю.