Джим Батчер - История призрака

Я открыл глаза, стоя на некоем тротуаре Чикаго, нематериальный и невидимый. Я повернул свою правую ладонь вверх и сфокусировался на той внезапной искорке света и надежды, на том кристаллизованном памятью моменте триумфа и радости.

— Flickum bicus, — прошептал я.

Огонь был столь же прекрасным, каким я помнил.

Мне потребовалась пара часов, чтобы разобраться, как добиться надёжной работы моей магической функции. Я легко обнаружил несколько воспоминаний, которые мог использовать для подпитки заклинаний; и выяснил, почему создать связь с Молли было так трудно. Обычно я использовал один из надёжных традиционных методов, чтобы направлять тауматургию — локон волос, свежую каплю крови, обрезок ногтя, и тому подобное. Но сейчас, разумеется, это не могло сработать. Даже если бы они у меня были, я не смог бы к ним прикоснуться.

Так что, вместо того, чтобы отследить Молли по связям её физического тела, я попробовал использовать воспоминания о ней, применительно к местам, где она бывала. Это сработало — ну, отчасти. Первое поисковое заклинание привело меня в отель, где когда-то проходил фестиваль фильмов ужаса «СплеттерКон!». Ныне он был заброшен и покинут.

Полагаю, что к этому отель привели гражданские иски после всех тех смертей на «СплеттерКоне!», связанных с атакой пожирателей страха. Я быстро пробежался по этому месту, почти не вздрагивая при прохождении сквозь стены. За исключением нескольких бродяг-сквоттеров, облюбовавших здание, я ничего не обнаружил.

Я вернулся к своему занятию. Воспоминание, которое я использовал, было одним из почему-то застрявших в моей голове, о Молли в этом здании. Должно быть, это сбило моё заклинание. Оно привело к этому месту, поскольку было частью воспоминания, которое я использовал для создания связи.

Я попытался снова, на этот раз опуская фон и изображение — только Молли в пустом чёрном пространстве. Эта вторая попытка отправила меня к полицейскому участку, из которого я однажды освободил под залог друга Молли. Я предположил, что я где-то ошибся в заклинании, но бросил быстрый взгляд вокруг на всякий случай. Молли не было.

— Ладно, умник, — сказал я себе. — Что, если воспоминания, которые ты использовал, слишком старые? Ты связываешь само воспоминание о ней с местом, где это тогда происходило. Значит, надо думать о ней, как она существует теперь, чтобы найти, где она существует теперь. Так?

— Теоретически, — ответил я себе.

— Правильно. Так проверим теорию.

Ну, это очевидно. Хотя обсуждать проблемы с самим собой — вряд ли хороший способ разобраться с расходящимися точками зрения.

— На самом деле, разговаривать с самим собой часто считается признаком надвигающегося безумия, — отметил я вслух.

Что едва ли выглядело обнадёживающим.

Я стряхнул неуместные мысли и проработал поисковое заклинание снова. На этот раз, вместо использования одного из моих ранних воспоминаний о Молли, я использовал самое последнее. Я вообразил её в поношенной одежде и тряпках, как она была у Мёрфи дома.

Сформировать воспоминания в образ, который должен поддерживать энергию, требуемую для заклинания, это не так же просто, как закрыть глаза и подремать. Вы должны воспроизводить образ в точности, буквально фанатически, детально, пока он в вашем уме не превратится в как бы реальный физический объект. Требуется множество усилий и энергии, чтобы это сделать, вот почему люди используют реквизит, когда решают прибегнуть к магии. Реквизит может быть использован как якорь, сберегающий чародею силы при создании не одной, а многих умственных конструкций, и поддерживающий его в состоянии полной фокусировки и концентрации.

Я вначале учился творить магию трудным путем — целиком в своей голове. Только после того, как я доказал, что я могу делать это без помощи реквизита, Джастин показал мне, как можно это же делать, используя реквизит. В течение долгих лет я, хотя бы раз в сезон, практиковался в довольно-таки сложной тауматургии, чтобы поддерживать свою концентрацию острой, а воображение ярким. Оказалось чертовски хорошо, что я это умею. Творить магию в качестве призрака — это значило делать её почти полностью au naturel. [22] В натуральном, первозданном виде.

Я порылся в памяти, чтобы восстановить тот образ Молли, который мне был нужен для поискового заклинания. В последнее время у меня была куча дел, и я не обратил особого внимания на то, в каком состоянии была Молли. Я видел, как она была напряжена, но, подробнее присмотревшись к этому в памяти, отчасти был потрясён, как измождённо и утомлённо она выглядела. Молли почти всегда выглядела юной персоной, почти светящейся здоровьем. После шести месяцев её полной самостоятельности, она выглядела похожей на беглеца из ГУЛАГа: костлявая, жилистая, и прибитая, если не разбитая.

Я добавил в образ кое-что ещё. Я представил себе её бодрой, доброжелательной, временами ненавидящей себя за ту боль, которую она причинила своим друзьям в дни, предшествовавшие тому, как я согласился учить её. Я подумал о её точном, упорядоченном методе обучения, так сильно отличающемся от моего собственного, о её старании, и временами — о высокомерии, через которое проходит абсолютное большинство молодых чародеев, прежде чем они набьют достаточно шишек для настоящего мастерства. Я подумал о наиболее сильном напряжении в её жизни, о её глубокой и постоянной любви к её семейству, и от этого — усиленном чувстве расставания, которое она должна чувствовать при отрыве от них. Энергичная, красивая, опасная Молли.

Я удержал такой образ моей ученицы в снёмознании, соединил со своей волей, и закачал в воспоминание одно из своих наиболее памятных поисковых заклинаний, всё это одновременно. Я скомпоновал структуру модифицированной версии заклинания, прошёлся, пережёвывая его, словно жвачку, и выпустил заклинание, пробормотав слово.

Энергия хлынула через меня, и точное, мощное усилие закрутило меня в пируэте. Я протянул левую руку, выставив указательный палец, и чувствовал в нём резкий рывок всякий раз, когда он проходил восточное направление компаса. Через пару секунд я перестал вращаться, поворочался немного относительно точки, затем утвердился в немного противоположном направлении. Мой указательный палец указывал прямо в сердце города.

— Туки-туки, Кромби, — сказал я, — я тебя нашёл.

Я последовал за заклинанием к Молли.

Я воспроизвёл своё скачковое действие и принялся прошивать центр города по несколько сотен ярдов за раз. Я ещё дважды останавливался, чтобы, проверяя, повторить заклинание и скорректировать курс, пока на третьей проверке не начал чувствовать себя как человек-флюгер. Я стал останавливаться чаще, пока не почувствовал уверенность, что я на правильном пути, и след повел меня вниз, внутрь больших башен в Петле, там, где здания вырастают достаточно высоко, чтобы сформировать то, что ощущалось как стены оврага, искусственного каньона из стекла, стали и камня.