А. Мурэт - Королева Виктория — охотница на демонов

Внутри этого круга стояла дыба.

Виктория видела привязанного к ней аркадца и то, как отчаянно он извивался, стараясь освободиться от пут. Внезапно он превратился из человека в волка, но и в таком обличье не смог вырваться. Его глаза, налитые кровью, выкатывались из орбит; он понимал, как близка смерть, и издавал рев, которому вторили другие аркадцы, так что в течение первых минут шум в башне стоял совершенно оглушительный.

Затем один из убийц повернулся к пленнику, и его когти поднялись для удара. Ухмылка обнажила острые зубы.

— Ваше Величество, — раздался позади королевы крик Васкес, которая ухитрилась вновь взять в руки лук, и Виктория резко отклонилась в сторону.

Мелькнули вытянутые когти вервольфа, но стрела уже воткнулась ему в спину. Аркадец на дыбе, получив, таким образом, отсрочку, удвоил усилия, чтобы освободиться, как вдруг упали еще веревки, и по ним спустилось подкрепление. Веревка, свисавшая возле пленника, дернулась, закачалась, и мгновенно там показался следующий волк, спускавшийся головой вперед, держась за веревку задними лапами. Передними лапами он держал пистолет, уже наведенный на пленника.

Виктория метнулась вперед, минуя огненный барьер из горящих парафиновых мешков, и толкнула плечом помост с дыбой, который сдвинулся с места, и тут…

Ба-бах.

Пистолет выстрелил, пуля ушла в дальнюю стену. Пленник закричал, когда помост быстро покатился назад, за черту огненного круга, и пламя лизнуло дерево.

Виктория, вовремя сгруппировавшись, удержалась на ногах и, пригнув голову, увидела, что разозленный неудачей аркадец, все еще висевший вниз головой, собирается разрядить свой пистолет в узника во второй раз. Тогда она подпрыгнула и резанула мечом по натянутой веревке; аркадец неуклюже свалился на пол, она тут же оказалась сверху, ногой наступила ему на грудь, и ее меч опустился, воткнувшись в волка.

Она, будто со стороны, слышала свой собственный воинственный крик во время убийства: это был какой-то порыв, чисто инстинктивный.

Между тем остальным защитникам приходилось туго: они бились с превосходящими силами врага и за огненным кругом, и внутри него. Васкес вновь достала свой меч и теперь сражалась с огромным волком; меч Мэгги сверкал, а когда он натыкался на когти вервольфов, сыпались искры.

— Беги, — крикнула она Мельбурну, — беги за стражей!

Но когда премьер-министр сделал рывок к двери, одному из тех волков, что атаковали Мэгги Браун, удалось проскочить к лорду, и он одним ударом опрокинул Мельбурна на пол, где тот и остался лежать неподвижно.

Тем временем еще один накинулся на Хикса, и эта пара, не уступая один другому, не реагируя на другие бои вокруг них, все дальше отодвигалась от огненного круга. Хикс узнал своего противника: это был тот, кто выбросил его в ночь погони из коляски. Тогда аркадец взял верх над ним. Сейчас не получится.

— Ты меня помнишь? — сказал Хикс.

Аркадец оскалился. «Ага, — рявкнул он, — это твоего дружка я скушал в лабиринте, разве не так?»

— Моего лучшего друга. — Хикс бросился вперед, уйдя в низкую стойку и делая выпад мечом, но волк отбил, и тут же раздался громкий лязг стали об когти аркадца. Буквально на секунду волк открылся, и последовал удар Хикса: его оружие раскроило бок зверю, тот стал оседать на пол и извиваться, хватаясь за рану.

Он поднес лапу, с которой капала кровь, к своей пасти — теперь капли крови сверкали у него на языке.

— Я ел его кишки, — сказал он Хиксу, криво ухмылясь, — и он был еще жив.

Хикс издал гневный вопль и снова ринулся в атаку, размахивая мечом, но на этот раз он сам открылся, и волк не замедлил этим воспользоваться.

Он ударил обеими лапами. Ударил Хикса прямо в грудь.

— Хикс! — вскрикнула Мэгги Браун, увидев сраженного защитника. Один из двух волков, с которыми она сражалась, уже лежал мертвым, вскоре за ним должен был последовать и второй, но как раз в тот момент ее внимание было отвлечено происходящим с Хиксом, и зверь сумел нанести ей удар; она упала, ударившись головой о каменный пол. Лучницу Васкес звери тем временем теснили к кольцу огня, который уже обжигал ей спину. С мечом она управлялась не так лихо, как с луком; недаром Браун всегда говорил ей одно и то же: «Больше практики, девочка», и, о-о, как она жалела теперь, что не прислушалась к его словам. Волчьи когти так и сверкали перед нею. Она отступала, тяжело дыша, изо всех сил пытаясь сдержать этот натиск, так как спиной чувствовала близость пламени.

Хикс со стоном опускался на пол. На него надвигался аркадец.

Он поднял ему подбородок.

Полоснул по горлу.

— Хикс! — вскрикнула Мэгги Браун, увидев, как из шеи защитника фонтаном брызнула кровь и он, успев схватиться руками за рану, упал лицом вниз на камень; ноги дергались, кровь струилась на пол. Она вскочила, махнув мечом — отрубила конечности наступавшему на нее аркадцу. Тот завопил от боли и близкой агонии: обрубки лап, высоко взлетевшие вверх, с глухим стуком упали рядом с его распростертым телом; перепрыгивая через него, Мэгги резко опустила свой меч, и в ту же секунду крик разом оборвался — у ее врага уже не было головы.

Сама Мэгги этого не видела — она неслась к главному аркадцу, подняв меч.

Они сошлись. Второй аркадец присоединился к поединку, и вот вновь она бьется с двумя противниками сразу. Ярость ее была беспредельна, и она знала, что с нею делать: ей будто слышался голос Джона Брауна, его слова «Используй эту ярость, Мэгги, против них и никогда не позволяй им использовать ее против тебя». Быстро наклонившись, она подняла с пола оружие Хикса, и теперь у нее в каждой руке было по мечу.

Блок и отбив. Блок и отбив.

Ближе к середине комнаты Виктория билась с очередным пришельцем, уже протягивавшим к ней свои мерзкие когти. Она увернулась, но тот тоже был ловок и снова надвинулся на нее, так что она еле успела отогнать его катаной. Когда волк с ужасающим ревом кинулся на нее, она почувствовала у себя за спиной некий предмет.

Виктория сделала рывок в сторону, но волк внимательно следил за ее движениями, не желая, чтобы его провели каким-то обманным маневром.

Ей же только это и требовалось. Ибо она знала, что именно находилось у нее за спиной. Это была «железная дева», и когда Виктория сделала обманное движение, она резко открыла дверцу и воспользовалась ею одновременно и как щитом, и как оружием.

Волк взревел от этого удара, но еще громче взвыл — от боли и отчаяния, — когда почувствовал шипы: королева загнала его внутрь пыточного орудия и захлопнула дверь. Сразу же из дыр, словно через дуршлаг, закапала кровь.

Тем временем аркадец, бившийся с Васкес, нанес ей сильный удар по лицу; девушка издала крик и стала падать на спину.