А. Мурэт - Королева Виктория — охотница на демонов

Васкес стояла, наблюдая каким-то отсутствующим взглядом, как пламя пожирает оторванные конечности узника, Мэгги уже бросила в огонь его торс. Мельбурн, между тем взяв тело Хикса за руки, водрузил его сверху на пирамиду.

— Нет, — скомандовала Мэгги Браун, — я не похороню моего мальчика вот так — только не с ними. — И они нашли для Хикса подходящий постамент — часть помоста дыбы: подняли его к горевшей уже почти целиком платформе и в молчании проводили в последний путь.

Когда они закончили весь погребальный ритуал, Виктория указала на орудия пыток. «Лорд Мельбурн, — сказала она, — я желаю, чтобы все это было разрушено. Никогда более вы не будете пытать узников, пока я пребываю на троне, это ясно?»

— Да, сударыня, если таково Ваше желание.

— Заверяю вас, что именно таково, — сказала она.

Она посмотрела на Мэгги Браун, словно хотела что-то сказать, но потом передумала.

А потом они ушли.

— Как, — прервала Мэгги затянувшееся в карете молчание и мрачное уныние, охватившее их после отъезда из башни, — как они смогли узнать? Ведь ты, премьер-министр, — повернулась она к Мельбурну, — ты говорил, что про Тауэр они и не подумают, а Маячная башня тайна абсолютно для всех. Даже если они явились в крепость в поисках своей добычи, то о Маячной им не могло быть известно, а они точно знали, где мы. Как они смогли?

— Они демоны, Мэгги, — сказал Мельбурн, поглаживавший свою перевязанную голову, — мы же не знаем и половину того, на что они способны.

— О-о, разве? — фыркнула Мэгги, и голос ее зазвучал громче, — тогда почему это не произошло раньше? В том случае если ты не поспеваешь за событиями, премьер-министр, нам нужно засунуть наши задницы в какое-нибудь самое надежное здание этой страны. Мы же опять потеряли защитника, хорошего человека. И мы потеряли пленника…

— Я знаю, — заорал Мельбурн в ответ, — я прекрасно знаю, что мы потеряли. Благодарю за подсказку.

— Я вам скажу, что именно мы потеряли, — вмешалась королева. (Она уже натянула свою шляпу и собиралась прикрыть лицо шарфом; по прибытии к дворцу, им надо было пройти к двери, известной лишь немногим, и оттуда было недалеко до покоев королевы, но она все равно не могла рисковать тем, что ее увидит кто-либо из служащих, тем более в таком виде — в одежде, пропахшей гарью, порванной и окровавленной.) — Мы потеряли нашу последнюю надежду найти Альберта.

Мельбурн и Мэгги переглянулись. Карета тряслась и раскачивалась.

— Мы найдем его, — сказал Мельбурн.

— Как именно? — спросила Виктория. — У вас есть план, как установить местонахождение моего пропавшего мужа?

— К сожалению, нет, — признался премьер-министр, — безусловно, нам следовало бы (конечно, с предельной, величайшей осмотрительностью) продумать, как выйти с этим делом на публику.

— Выйти на публику? Предать огласке?

— Через полицию и газеты, сударыня. При отсутствии каких-либо конкретных зацепок это является единственной доступной нам возможностью.

Королева подавила охватившую ее дрожь. «Тогда все это превратится в цирк, нас поднимут на смех», — заметила она.

— Возможно, сударыня.

— И мы потеряем его навсегда.

— Нет, Ваше Величество, — успокаивал ее Мельбурн, — Вы не должны терять надежду. Нет, потому что мы найдем его, я уверен в этом.

— Лорд Мельбурн, — ответила она, и ее голос выдавал всю глубину отчаяния и бессилия, царивших в ее душе (и это она, королева Англии, бессильна!), — пожалуйста, не говорите того, что, как вы полагаете, я хочу услышать. Вы утверждаете, что мы найдем его. Найдем его где?

Мельбурн развел руками. «Если бы мы только знали, сударыня».

— Почему они не дают о себе знать? Почему нет требований выкупа? Никаких условий и никаких попыток нажиться на его исчезновении!

— Мы можем лишь гадать, сударыня.

— И в чем заключаются эти гадания? — съязвила она.

— Сударыня?

— Следует ли мне полагать, что они сейчас пытают Альберта?

Мельбурн проглотил комок в горле.

— Не вздумайте лгать мне, премьер-министр, — предостерегла королева.

— Что ж, это вполне возможно, сударыня, да.

— Похоже, они не столь щепетильны, как мы, — пробормотала Мэгги Браун, и Виктория увидела, как Мельбурн вздрогнул.

— О чем вы? — спросила она Мэгги.

— Нет-нет, это неважно, Ваше Величество, — Браун поджала губы, лицо ее сохраняло угрожающее выражение.

— Но все-таки, — настаивала Виктория, — если у вас есть что-то, пожалуйста, скажите, чтобы все услышали.

Мэгги взглянула на нее, и глаза ее блеснули. «Я всего лишь сказала, что наши враги гораздо менее щепетильны, чем мы, когда речь идет о пытках».

— Или менее цивилизованны?

— Пусть так… Но скорее всего мы бы выведали, куда забрали Альберта, если бы сразу занялись делом, вместо обсуждения, хорошо это или плохо — пытать демонов.

— Мэгги… — умоляюще начал Мельбурн.

— А впрочем, — продолжала Мэгги, — мы, возможно, и не потеряли бы принца, если бы тогда в лабиринте, в самом начале, вы не помешали бы Васкес сделать выстрел.

— Она могла попасть в Альберта.

Мэгги фыркнула. «Эта девочка может выбить глаз у осы. Она бы не промахнулась. Я ведь дала приказ стрелять. А я не даю приказы наугад, Ваше Величество».

— Это минутный порыв, — сказала королева, несколько смягчившись, — у меня не было времени подумать.

— Ага, — мрачно гнула свое Мэгги, — а может быть, Вы действовали инстинктивно.

— Мэгги, — рявкнул премьер-министр.

— Что, простите? — удивленно спросила королева, но ответа не последовало, так как карета, несколько секунд назад катившаяся по гравию возле Букингемского дворца, теперь остановилась. Дверца открылась, возле нее стоял Джон Браун.

— Ваше Величество, — с поклоном приветствовал он королеву, — премьер-министр, Мэгги, — он окинул взглядом карету. — Вы потеряли члена команды?

— Не спрашивай, Джон, — грустно сказала Мэгги.

Джон на мгновение опустил глаза, не в силах скрыть горе, потом сказал: «У меня новости, Мэгги», — и, адресуясь к Мельбурну, продолжил: — Премьер-министр, приготовлена карета, чтобы отвезти вас в безопасное место, ибо в Палате общин творится полный кошмар — дошедшие до нас известия такого характера, Мэгги, что нам придется вмешаться…»

Квимби сидел в галерее Стрейнджерс и нервничал. Он в очередной раз наблюдал, как члены парламента обсуждают фабричное законодательство, разговоры о котором внесли большую сумятицу. Многие из тех, кто ранее так страстно выступал за реформу, теперь явно изменили свое мнение по данному вопросу, что привело в замешательство присутствующих.

— Они выглядят покорными, сэр, — сказал Перкинс, который сидел рядом с хозяином, сняв башмак и носок, чтобы «дать ноге подышать».