Ума Барзи - Полдень синих яблок

Глава 10

Утром Праскева впервые проснулась от головной боли. Не открывая глаз, она лежала и прислушивалась к таким новым для неё ощущениям. В висках стучало и мириады раскалённых обжигающих молний впивались в мозг, пытаясь пробиться наружу. Похоже, иногда им это удавалось. Ей показалось, что один глаз набух и раздулся. Осторожно приоткрыв его, она почувствовала как на тонкую сплющенную подушку потекла тёплая влага.

Где-то над самой крышей дома раздалось хриплое карканье. Стая растревоженного воронья шумно похлопав крыльями и ещё немного покричав, так же неожиданно угомонилась.

- Ишь, раскаркались тут, - пробурчала Праскева. – Каркайте, каркайте, на свои же головы и накаркаете.

Нехорошее предчувствие, чуть зародившись, потонуло в новом потоке боли.

Монотонная и тупая, она становилась невыносимой. На всякий случай Праскева прошептала про себя заговор от боли, хотя знала, что не подействует. Вот так всю жизнь другим помогала, а сама оказалась беззащитной перед хворью. От себя-то её не отведёшь. Может, таблетку какую, да только где же её взять, лекарств в этом доме отродясь не было.

На секунду стало полегче, но через мгновение женщина снова схватилась за голову.

Казалось, вся боль, что от людей отводила, решила отомстить и, поселившись в голове, тыкала раскалёнными цыганскими иглами.

С трудом встав с постели, она прошлёпала на кухню, намочила водой полотенце и обмотала вокруг головы, пытаясь затушить мучительный пожар.

- Ох, не к добру это! Хотя, с какой стороны посмотреть, боль-то она очищает. Устала я, подзадержалась здесь. Забыл про меня Господь, никак не приберёт, - думала про себя Праскева.

- Зато люди не забывают. Нужна, стал быть, людям. Надо бы глянуть, что с глазом. А то неприлично в таком виде людей встречать.

Да как посмотришь, все зеркала в своём доме она уничтожила лет сорок назад. Придётся наверх идти.

Она нехотя, как была, в ночной сорочке, одной рукой придерживая влажный тюрбан на голове, поднялась по деревянной лестнице и очутилась в просторной душной комнате. Утренний свет робко лился сквозь узорные, покрытые цветными стёклами, окна и расплывался на дощатом полу разноцветными пятнами, запутывался в там и тут свисающих с потолка гирляндах увядающих трав и цветов.

Дивный целительный аромат свежесрезанной зелени струился в воздухе и приятно щекотил ноздри. Женщина непроизвольно, скорее, по привычке, потянула носом и, как собака расщепляет запах на миллионы тончайших оттенков, заострённый нюх различил вдруг среди сотен пахучих различий еле уловимый душок гнили.

Никогда прежде такого у неё не случалось. Всё подсыхало ровно и в срок.

“Нехорошо, надо бы плоды перебрать”, - машинально отметила про себя.

В другой раз она тут же бросилась бы отделять от драгоценных сборов гиблый зачаток, но сейчас было не до этого.

Осторожно переступая через расстеленные газеты, на которых сушились разложенные пучки трав, аккуратно, листик к листику, цветок к цветку отлёживались, набирали силу сборы лекарственных растений, которые потом, путём незатейливых манипуляций и мудрёных смешиваний превращались во всевозможные зелья, снадобья и эликсиры, Праскева прошла в самый угол благоухающей комнаты. На деревянной треноге, незаметно притаившейся за чередой ниспадающих стеблей, сквозь ажурную, с блеском, ткань просматривалась массивная позолоченная рама.

Праскева медленно потянула покрывало, за которым блеснула серебристая зеркальная поверхность.

Из зеркала на неё смотрела древняя сгорбленная старуха.

Глава 11

- Диночка, можно я у тебя яблочко украду?

Бронислава Яковлевна потянулась к тарелке с фруктами.

Дино с трудом втиснулся в уютное кресло за крошечным столиком, зажатый со всех сторон рядами компьютеров, принтеров и коробками с Бог весть ещё какой оргтехникой. Скромное помещение, бывшее ещё недавно комнатой отдыха для сотрудников походило теперь чуть ли не респектабельный офис со всеми предполагающимися для этого современными атрибутами. И только потрёпаный атлас мира годов этак 80-х косо висел на стене, постоянно норовил съехать, кренился и напоминал о былом краснеющим величием 1/6 части суши. Наконец-то прогресс докатился и до них! Новые времена приносят новые веяния и на смену рутинной бумажной работе пришли странные слова 'оцифровка', базы данных, электронные каталоги. Что это - Дино смутно себе представлял и пока предпочитал работать по старинке, по бумажным каталогам, в отличие от Брониславы Яковлевны, которая, несмотря на свой возраст, пыталась учиться, стуча по клавиатуре двумя пальцами, извлекать из недр этих монстров нужную информацию.

- Да берите хоть всё, - Дино протянул ей тарелку. - Может, пообедаете со мной?

- Заманчивое предложение, - архивистка кокетливо скосила глазки и тут же её лицо приняло озабоченное выражение . - Диночка, ты не подменишь меня? Мне убежать срочно надо, а день сегодня, ты же видишь, не особенно напряжённый...

- Нет проблем, Бронислава Яковлевна!

- Спасибо, Диночка, тебе делать-то особенно ничего не придётся, - пятясь к двери тараторила женщина, на ходу с хрустом откусила яблоко и скрылась в проёме двери.

Дино вздохнул и включил старенький телевизор. Обедать опять придётся в одиночестве и смотреть, конечно же, нечего. Предвыборная гонка съедала половину эфира, заставляя людей, даже глубоко равнодушных к политике, окунаться в гущу суетливых событий, хотелось им этого или нет. Вот и сейчас холёный депутат красиво говорил что-то о национальной идее и славянских корнях. Дино взял с блюдца ароматный мандарин, сглатывая слюну, очистил. Сок брызнул из-под пальцев, когда он разламывал его пополам и комната наполнилась щемящим праздничным запахом Нового года. Дино с аппетитом отправил одну дольку в рот и зажмурился от удовольствия. Урман, один из сотрудников, всегда баловал его витаминами. Даже зимой на столе у Дино не переводились свежие фрукты или овощи, ягоды или цитрусовые, это при том, что редко кто видел старика, выходящим из архива и тем более разъезжающим на своей инвалидной коляске по магазинам. Он привязался к Дино, наверное, потому, что был так же одинок. Кроме фруктов среди предупредительно расставленных приборов на столе, где обычно обедал Дино, стоял тёплый пластиковый тетрапакет, от которого исходил божественным запах.

... драгоценности на 3 миллиона царских рублей, коллекция оружия, скульптуры и посуда от Фаберже, наградные венки и кубки балерины и, возможно, ценности её мужа, Великого князя. В пересчёте на современный курс - не менее 200 миллионов долларов, - долетали из телевизора обрывки фраз.

Дино замер, не успев открыть крышку с пакета с едой и сделал погромче.