Иван Панкеев - Копья летящего тень

Возле двери, стряхивая с себя снег, стоял Дэвид Бэст. На его побелевшем от холода лице застыла жалкая, просительная улыбка.

— Ты? — изумилась Лилиан, вмиг лишившись дара речи. — Но…

Переступив через порог, Дэвид с трудом, заплетающимся языком произнес:

— Я шел к тебе по льду… Но потом мы все вместе провалились… чуть не утонули…

Лилиан не в силах была понять, о чем он говорит, так велико было ее волнение. Дэвид пришел к ней! По льду! Значит, он не обманул ее в тот фантастический осенний вечер! Дэвид… Только теперь она заметила, что вся его одежда обледенела и что сам он дрожит. Он стоял, бессильно прислонившись к стене, его промокшие, обледеневшие варежки упали на пол, и кошка, обнюхивая их, терлась щекой о пушистую полоску меха.

Лилиан принялась лихорадочно расстегивать пуговицы на его пальто, и это удавалось ей с большим трудом. Дэвид молча принимал ее помощь, с каким-то новым, не знакомым ей выражением признательности заглядывая ей в глаза. Оставшись в одних плавках, он послушно последовал за Лилиан в ванную, залез в горячую воду, растянулся, насколько это было возможно при его росте, расслабился. Согревшись, он позвал Лилиан и, высунувшись из воды по плечи, спросил:

— Можно мне подождать, пока высохнет одежда?

Повесив на крючок банное полотенце и свой махровый халат, Лилиан улыбнулась:

— Твоя одежда не высохнет до утра, — сказала она. — Тебе придется ночевать здесь!

Анна Андреевна вернулась, как обычно, около восьми. Мокрое мужское пальто в прихожей, огромные солдатские ботинки, развешенная на батарее одежда: джинсы, свитер, майка, носки…

Мужчина? В ее отсутствие? У ее дочери?..

Ворвавшись в гостиную и никого там не обнаружив, Анна Андреевна метнулась в комнату Лилиан, но и там было пусто. «Неужели… — холодея от ужасной догадки, подумала Анна Андреевна, — …она осмелилась… привести его… в мою спальню?»

И тут навстречу ей из кухни вышел очень высокий, светловолосый парень, одетый в махровый, розовый халат Лилиан, едва достающий ему до колен.

Анна Андреевна онемела. Где и когда ее дочь успела подцепить такого… Она просто не находила слов. И почему он раздет? В ее доме! В доме заслуженной учительницы! Ее дочь позволяет мужчинам раздеваться прямо в прихожей!

Оглядев Дэвида с головы до ног суровым учительским взглядом, Анна Андреевна шагнула мимо него на кухню, где Лилиан уже убирала со стола.

— Я вижу, вы тут неплохо проводите время, — осуждающе-строго взглянув на дочь, сказала Анна Андреевна, — кто этот парень?

Дэвид тоже вошел на кухню и, с любопытством глядя на совершенно не похожую на Лилиан женщину, сказал:

— Меня зовут Дэвид Бэст, я из Шотландии…

Праведная учительская душа Анны Андреевны взвыла от негодования и возмущения. Ее дочь, ее родная дочь путается с иностранцами! Приводит их домой!

Бурное учительское воображение Анны Андреевны перехлестывало через край, рисуя ей толпы англичан, французов, скандинавов, немцев и прочих, прочих, прочих… бесстыдно ломящихся в комнату ее единственной дочери, готовой принять их всех сразу, без разбора! Вне всякого сомнения, это буржуазная закваска Лембита бродила в Лилиан! Его бесстыдство! Его беспринципность!

— Дэвид провалился под лед, — осторожно пояснила Лилиан. — Он замерз и, наверное, простудился… Можно ему переночевать у нас?

Анна Андреевна не верила своим ушам. Переночевать! Какая распущенность! Все ее высоконравственное учительское существо протестовало против этого.

— Я полагаю, — с сокрушительной твердостью произнесла Анна Андреевна, — что этому молодому человеку следует отправиться туда, где он обычно… ночует!

Лилиан опустила голову, зная, что спорить с матерью бесполезно.

— Хорошо, — сказала она, торопливо прошмыгнув мимо нее, — я провожу Дэвида до остановки.

Она дала Дэвиду свитер, оставшийся от Лембита, и совершенно новые джинсы, которые были ей велики. Нашлись также носки большого размера, вязаные варежки, лыжная шапочка, шарф. Вместо промокшего насквозь пальто Дэвид надел старый ватник. Свою мокрую одежду он нес в большой авоське.

— Теперь у тебя вид настоящего жлоба! — со смехом сказала Лилиан, выходя вместе с ним из подъезда. — Тебе не тяжело?

Положив ей на плечо свободную руку, Дэвид коснулся губами ее виска.

— Спасибо, Лилиан, — сказал он, — я не ожидал, что все так получится…

— Я тоже… — опустив голову, ответила она.

Заметив стоящую во дворе «Волгу», она тут же подошла и без труда договорилась с шофером.

Бросив на заднее сиденье авоську с мокрой одеждой, Дэвид взял у Лилиан деньги, внимательно посмотрел на нее и осторожно поцеловал в щеку.

— Пока, Лилиан, — тихо сказал он.

«Волга» с ревом рванулась с места.

— Пока… — еле слышно ответила Лилиан, чувствуя, что по ее щекам катятся слезы.

Поднимаясь по лестнице на четвертый этаж, Дэвид почувствовал такую усталость, что сам испугался. Силы буквально покидали его. «Значит, я простудился», — подумал он, открывая ключом дверь своей комнаты. Раздевшись, он лег в постель, накрылся с головой одеялом, но это не помогло: он дрожал так, что сводило лопатки. Промучавшись так больше часа, он внезапно заснул и так же внезапно проснулся от сильного жара. Он обливался потом, задыхался, чувствовал необычайную слабость, невесомость тела.

— Наверное, я умираю, Лилиан… — сказал он, глядя в темноту.

В комнате было совершенно тихо, лишь изредка из коридора доносились чьи-то голоса и шаги.

Около полуночи в дверь кто-то постучал. Дэвид не отзывался, считая, что теперь ему уже ничто не поможет. Отек легких, смерть от удушья… Он мысленно уже готовился к встрече с неведомым. Жаль, что ему не удастся вернуть Лилиан деньги за такси. И ее вещи… Никто так и не узнает, что с ним произошло. Интересно, где его похоронят?

Мысль о собственных похоронах привела Дэвида в чувство. Нет, он совсем не хотел быть похороненным в этой совершенно не пригодной для жизни нормального человека стране! А тем более, в Воронеже, где кроме семечек, водки и мата не было ничего примечательного. Лилиан?.. Мечта, иллюзия, призрак… отзвук далекой музыки… Лилиан, родившаяся в Воронеже, была еще дальше от этой действительности, чем он сам. И он ужаснулся при мысли о том, что Лилиан, возможно, будет плакать, узнав о его смерти. Куда лучше было бы умереть, к примеру, в английском посольстве в Москве. Но в Москву ему теперь уже не выбраться…

Дэвид не заметил, как в комнату кто-то вошел, не включая свет. Кто-то взял его за руку, приблизил к нему свое лицо, потрогал лоб.

— Дэвид! — услышал он испуганный голос. — Ты заболел? Ты не умер?

Конечно, это Ингер! Кто еще может вот так, запросто, прийти к нему среди ночи?