Юлия Аксенова - Морок

Новый знакомый позвонил мне утром. Увидев на экране мобильника неизвестный номер, я сразу догадалась, что это он. Подумала: значит, он не стал напиваться вместе с человеком, которого подвозил. Вот ведь засела у меня в голове эта чушь! Оказалось, что мы с ним вчера даже не познакомились. Теперь он представился. Зовут Алексеем. Дал свой домашний номер и попросил перезвонить. Перезвонила, подошел. Это, ясное дело, ни о чем не говорит, нужно будет проверить еще раз.

Мы поболтали совсем недолго: Алексей, видно, из тех мужчин, что воспринимают телефон только как средство экстренной связи, да и я не знаю, о чем говорить с незнакомым человеком, не видя его лица. Алексей пригласил меня в театр. Вот иду.

Хорррошооо! Никаких ожиданий, никаких обязательств. Одно любопытство: что за человек окажется? И хорош ли спектакль?

Я сегодня, хотя день выходной, праздничный, устала: готовка, уборка, рынок. Даже не успела толком привести себя в порядок. Да и не особенно стремилась: полюби меня черненькую, а беленькую всякий полюбит: проверено! Это я только после возвращения домой что-то совсем приуныла, перестала за собой следить, не находила сил встряхнуться. Потому что никто мне не был нужен, кроме… Ладно, проехали…

Я по привычке смотрю в лица встречных мужчин — на улице, в метро. Но теперь не чувствую трагической складки между своих бровей. На губах не вымучивается, а появляется иногда сама собой легкая улыбка. Улыбка — не случайная гостья: мне нравится то, что я вижу! Правда, как могла я раньше не замечать?! Оказывается, в Москве так много привлекательных мужских лиц! Ничего личного, просто приятно смотреть по сторонам, и все.

Иной раз я ловлю на себе чей-то взгляд: меня опередили! Иной раз человек улыбается мне в ответ. Это приятно. Я как будто просыпаюсь после долгого и тяжелого сна и ловлю ресницами лучи утреннего солнца, которое с начала февраля ни разу не показалось из-за туч.

Кстати, что же это я? Задумалась и лишаю себя удовольствия поглазеть по сторонам. Кто у нас есть в вагоне? Так… Так… Ага… Спасибо, мне тоже приятно!..

Как странно! Я не юная девочка; я не нахожу романтики в случайной встрече. Отчего такое чувство, будто нечто важное происходит? Алексей? Не знаю… Что-то с судьбой. Что-то с моей судьбой…

Двери промедлили закрыться, и он успел выйти из вагона метро.

Женщина со светлыми прядями спутанных волос стояла неподалеку, прислонившись к колонне. Она не удивилась, когда случайный попутчик подошел к ней.

Виктор произнес фразу, которой не пользовался даже в ранней юности:

— Извините, мы с вами не могли где-то прежде встречаться?

Женщина посмотрела ему в глаза, слегка улыбнулась:

— Нет. Мы не встречались и не знакомы .

У Виктора было такое чувство, как будто он, произнеся пароль, не услышал отзыва.

— Вы совершенно уверены?

— Я уверена, — ответила она миролюбиво и доброжелательно. — У меня есть муж, которого я люблю.

Виктор сам почувствовал, как бледнеет от смущения, когда открыл рот, чтобы произнести следующий вопрос.

— Простите… Прошу вас… Честное слово, я не намерен домогаться вашего внимания, но мне очень важно услышать ваш ответ. Скажите, вы давно замужем?

Будучи произнесенным вслух, вопрос звучал еще более нелепо, чем в проекте.

Женщина опять не удивилась. Она задумалась на минуту, а потом ответила с прежней доброжелательностью:

— Пятнадцать лет… У нас все… непросто. Но вам нужно знать только одно: я его люблю. Вы мне не нужны. Как и я вам.

Виктор перевел дыхание и легко рассмеялся. На душе разливалось спокойствие. Даже сердце, наконец, выскочило из тисков. Любит мужа. Пятнадцать лет. Места сомнениям не оставалось: эта женщина не могла быть той, кого он искал.

— Я знаю, почему вы ошиблись , — продолжила недавняя попутчица, с улыбкой глядя на него. — Когда вы посмотрели на меня, я случайно, а не намеренно поймала ваш взгляд. А однажды сцепившись взглядами с незнакомым человеком, всегда бывает трудно расцепиться .

— Но вы, выходя, с досадой поджали губы! — азартно возразил Виктор.

— Я подосадовала, что вы опять на меня смотрите и на что-то начинаете надеяться.

— Откуда такая уверенность, что я вам не нужен?!

— Я просто слушаю свое сердце .

Виктор вздрогнул.

— У вас найдется еще две минуты, чтобы со мной поговорить?

— О чем? — удивилась женщина.

— Объясните мне, что это значит — слушать свое сердце! — попросил Виктор. — Как это делается?

— Очень просто. Вы это умеете не хуже меня.

— Не умею, в том-то и дело! Я его не понимаю.

— Умеете и понимаете. — Она помолчала, раздумывая. — Когда вы увидели меня в первый момент, что говорило ваше сердце?

— Оно молчало.

— Что говорило ваше сердце, когда я выходила из вагона?

— Что надо обязательно вас догнать.

— Что оно говорит сейчас? Нужна я вам… как возлюбленная?

— Нет. Но зачем тогда было выходить?!

— Чтобы убедиться. Потому что у вас появились сомнения. Вы убедились — и успокоились. Всего пять минут — и ваше сердце спокойно. Продолжайте его слушать.

Выбираясь из приятной полудремы, Виктор открыл глаза. Кресло впереди было откинуто, пассажир в нем тоже мирно дремал. Самолет мерно гудел моторами. Виктор попытался разобраться, какая часть диалога примечталась ему в тишине салона, а какая являлась чистой правдой. Он вышел вслед за невзрачной женщиной с серьезным взглядом. Та стояла, прислонившись к колонне. Оставалось сделать несколько шагов, когда к ней подошел молодой мужчина с цветами. Лицо женщины просияло. Сразу появились и обаяние улыбки, и блеск в глазах. Виктор поглядел на них со стороны и побрел обратно к краю платформы. Теперь уже ничего не проверить. Нужно было раньше подойти к ней — еще в вагоне, как только захотелось это сделать. Вдруг она не любит этого мужчину, только развлекается его обществом? Что оставалось делать? Следить за ними? Виктор сдался…

Насколько естественнее и правдоподобнее выглядел бы второй вариант развития событий. Но наяву произошло первое — фантастичное, неправдоподобное!

Он вышел. Он подошел и спросил.

Он спросил про мужа. Он спросил про уверенность. Он попросил объяснить про сердце. Виктор краснел от воспоминаний. Неужели он, находясь в здравом уме и абсолютно трезвой памяти, мог вести себя так глупо, как подросток или законченный неврастеник? Женщина посмеялась бы над ним.

Но она поняла. Она ответила про мужа и про уверенность. И как дважды два разъяснила, как это — «слушать свое сердце».

Расставшись с ней, Виктор хотел было сбегать купить для нее цветов в переходе, уверенный, что застанет ее в прежней позе у колонны, если обернется быстро. Но сердце сказало: «Не надо. Нельзя платить: ни деньгами, ни вещами, ни цветами! Только благодарностью».