Стивен Кинг - Крауч-Энд (сборник)

— Нельзя ли убрать отсюда эту гадость? — взмолился он, сморкаясь в насквозь промокшую салфетку.

— Конечно, — ответил я. — Но только вот куда делась эта гадость, а, Холмс?

Покрасневшие глаза моего друга выражали крайнее недоумение. Лейстрейд закрутился по комнате, подошел к письменному столу Халла, заглянул под него. Холмс понял, что аллергическая реакция не была бы столь сильной, если б животное находилось в дальнем конце комнаты. Наклонился и заглянул под журнальный столик, однако ничего там не увидел, кроме ковра и нижнего ряда книг в шкафу напротив. Если б глаза у него не слезились так сильно, он бы наверняка заметил. Ведь он находился прямо над этим местом. Возможно, он просто глазам своим не поверил, тем более что имитация была выполнена совершенно безупречно. Ибо пустое пространство под журнальным столиком лорда Халла было не чем иным, как настоящим живописным шедевром, принадлежавшим кисти Джори Халла.

— Я не… — начал Холмс, но тут кот, видимо, посчитавший моего друга более соблазнительным объектом, нежели сухая корочка хлеба, вылез из-под столика и принялся исступленно тереться о ноги Холмса. Лейстрейд обернулся, и глаза его буквально вылезли из орбит от изумления. Даже я, раскусивший трюк, изумился. Казалось, одноухий кот материализовался из воздуха: круглая голова, тело, хвост с белым кончиком.

Он усердно терся о ногу Холмса и громко мурлыкал. Холмс громко чихнул.

— Довольно, — сказал я своему полосатому помощнику. — Ты свое дело сделал, можешь уходить.

Я подхватил кота на руки и понес его к двери (заработав за свои труды длинную царапину). Бесцеремонно вытолкал его в прихожую и затворил дверь.

Холмс опустился в кресло.

— Боже, — хлюпая носом, пробормотал он. Лейстрейд вообще, похоже, лишился дара речи. Он не сводил глаз со столика и выцветшего турецкого ковра под его ножками: пустого пространства, из которого неведомо как вдруг возник кот.

— Мне следовало бы заметить раньше, — пробормотал Холмс. — Да… но вы… как вы так быстро догадались?.. — В голосе его я уловил обиду и даже нечто похожее на ревность, но тут же простил своему другу.

— Из-за них, — ответил я и указал на ковер.

— Ну да, конечно же! — простонал Холмс. И хлопнул ладонью по покрасневшему лбу. — Идиот! Какой же я идиот).

— Ерунда, — поспешил разуверить я его. — Когда в доме полно кошек, а этот кот, без долгих размышлений выбрал вас в друзья… Представляю, что было бы, если б к вам устремились все десять!

— Так что с этим ковром, я так и не понял? — нетерпеливо воскликнул Лейстрейд. — Довольно симпатичный ковер и, как мне кажется, дорогой, однако…

— Да не в ковре дело, — сказал я. — Тени.

— Покажите ему, Ватсон, — устало попросил Холмс и положил салфетку на колени.

Я наклонился и поднял одну из них с пола.

Лейстрейд так и рухнул во второе кресло, точно человек, которому нанесли резкий удар под дых.

— Я все смотрел на них, — принялся объяснять я немного извиняющимся тоном. Просто чувствовал себя несколько не в своей тарелке. Ведь обычно это Холмс объяснял в конце расследования, кем и каким образом было совершено то или другое преступление. Но я знал, что в данном случае говорить он не будет, хотя ему уже все стало понятно. И еще подозреваю, какая-то часть моего существа знала, что второго такого случая может и не представиться, и так и рвалась давать объяснения. Ну и, разумеется, последним и очень эффектным штрихом стал кот. Даже фокуснику с его кроликом в цилиндре не удалось бы столь выразительно оформить этот трюк.

— Я чувствовал, что что-то здесь не так, но понял не сразу. В комнате было довольно светло, но сегодня весь день льет дождь и небо затянуто тучами. Оглядитесь и вы увидите, что ни один из предметов в этой комнате не отбрасывает тени… за исключением вот этих ножек от журнального столика.

Лейстрейд тихо ахнул и чертыхнулся.

— Дождь льет вот уже целую неделю, — продолжил я, — но и барометр Холмса, и барометр покойного лорда Халла, — я указал на стену, где висели приборы, — показывают, что сегодня день должен был бы быть ясный. Вот он и добавил несколько теней, для пущего правдоподобия.

— Кто добавил?

— Джори Халл, — усталым голосом пояснил Холмс. — Кто ж еще?

Я наклонился и подсунул руку под правую сторону столика. Рука тут же исчезла — тем же таинственным образом, как совсем недавно возник из-под стола кот. Лейстрейд снова чертыхнулся. Я постучал пальцами по обратной стороне полотна, туго натянутого между передними ножками журнального столика. Книги и изображенный на нем ковер дрогнули и сместились. Иллюзии как не бывало.

Джори Халл, нарисовавший под столиком пустоту, уже прятался там, когда отец вошел в комнату, запер за собой дверь и уселся за письменный стол, на котором лежали два завещания. А потом, улучив удобный момент, выскочил из-под столика. И в руках у него было не что иное, как кинжал.

— Он был единственным, кто мог создать столь реалистическое и необычайно живописное полотно, — сказал я и провел пальцами по картине. И все мы услышали тихий шуршащий звук, напоминавший мурлыканье старого кота. — Единственный, кто мог спрятаться под этим маленьким столиком и привести в исполнение приговор. Ведь помните: Джори Халл не выше пяти футов росту, кривоножка и плечи у него узенькие.

— Холмс был совершенно прав, утверждая, что новое завещание вовсе не было для членов семьи неожиданностью. Даже если бы старик держал в тайне намерение лишить всех членов семьи наследства, чего на самом деле не было, как иначе прикажете понимать неожиданный вызов стряпчего да еще и помощника? Ведь известно, что для подписания завещания требуется два свидетеля, только в этом случае оно официально признается действительным. И Холмс совершенно справедливо заметил, что все члены семьи давно предвидели это несчастье. Ведь столь совершенное живописное полотно за одну ночь не создашь, даже за месяц не получится. Надо полагать, оно было изготовлено им загодя, просто на всякий случай. Возможно, год тому назад…

— Или пять лет, — предположил Холмс.

— Вполне возможно. Во всяком случае, уверен, что когда лорд Халл объявил, что хочет утром видеть всю семью в гостиной, Джори понял, что час настал. Полагаю, что ночью, когда отец его крепко спал, он тихонько пробрался сюда и закрепил полотно. Думаю, что фальшивые тени он приделал той же ночью, опасаясь, как бы отцу не показалось неестественным их отсутствие днем, тем более что барометр обещал ясную погоду. Если же дверь в кабинет была заперта… что ж, полагаю, ему удалось каким-то образом выкрасть ключ из кармана у отца, а потом незаметно вернуть на место.

— Не была заперта, — лаконично объяснил Лейстрейд. — Обычно он лишь прикрывал дверь в кабинет, чтоб не пускать туда кошек. А вот на ключ запирал редко.