Олег Трувинс - Неоновые блики

Не теряя ни секунды, Петр бросился вслед.

Одностороннее движение, постоянные заторы и множество светофоров сильно замедляли скорость машины. На пятом повороте сильно запыхавшийся Петр все-таки настиг ее.

Он уже почти полностью выбился из сил и ничего не замечал вокруг, кроме этой темно-зеленой машины. Какое-то время он бежал совсем рядом с ней – на расстоянии вытянутой руки. От быстрого бега Петр начал задыхаться, еще чуть-чуть – и он бы просто упал на землю без сил… Однако «буханка», взвизгнув шинами, вдруг резко свернула влево, проехала еще несколько метров и… остановилась. Тяжело дыша и обливаясь потом, Петр обежал ее по кругу и встал перед капотом, подняв руки вверх.

– Стоять! – хрипло заорал он, – а ну выходи из машины!

Водительская дверь открылась, и на землю спрыгнул рослый человек… которого Петр прекрасно знал. Это был тот самый патлатый детина, который в январском видении вез его и Веронику на кладбище.

От неожиданности Петр так и замер – с поднятыми вверх руками.

– Слышь, ты, мажор! Ну и че ты тут встал? Че то не нравится? – водитель сплюнул в сторону и неприязненным взглядом смерил Петра с головы до ног.

Петр опустил руки и только сейчас огляделся вокруг. В азарте преследования он и не заметил, как вместе с УАЗ-иком, миновав жилой сектор, пересек окружную дорогу и выбрался на территорию заброшенного завода. Кроме Петра и патлатого, вокруг больше никого не было.

– Отдай сумку и езжай. Я ничего тебе не сделаю, – сказал Петр.

– Слышь, мужики, – обернувшись, с издевкой в голосе крикнул кому-то детина, – этот хлюпик нам ничего не сделает!

Задние двери УАЗ-ика распахнулись и на землю спрыгнули еще два здоровенных лба, так же, как и водитель, облаченных в одинаковые черные кожаные куртки и сильно потертые джинсы.

– Это очень благородно с его стороны, – хохотнул один из них.

Ухмыляясь, они подошли к Петру и встали справа и слева от него.

Петр снова быстро огляделся вокруг. Позади него стояли полуразрушенные заводские цеха, а всю территорию окружал высокий бетонный забор. Чтобы покинуть это место, Петру нужно было каким-то образом добраться до ворот, через которые он сюда только что попал. Ворота находились прямо перед ним, и он их прекрасно видел, но их загораживал водитель и УАЗ-ик.

«Убежать не смогу. Догонят, собьют с ног, а там… в запале могут и до смерти забить… Познакомился, называется, с Катей… Спас, называется, Н-бург… И что теперь делать? Думай!», – приказал себе Петр, поняв, что по собственной глупости попал в очень неприятную и опасную ситуацию.

– Ну, мы-то, вроде, не такие благородные? – обратился патлатый к своим друзьям, пристально глядя Петру в глаза.

– Н-е-е. Мы не таки-и-е… Мы други-и-е, – расслабленно протянул тот, кто стоял справа.

– Тогда, парни, подержите-ка его под белы рученьки…

«Парни» крепко схватили Петра за руки, а патлатый изо всех сил ударил его в солнечное сплетение. Петр согнулся вперед, повиснув на крепких руках «парней», и застонал от резкой боли.

Потряхивая рукой, патлатый отошел на несколько шагов назад:

– Ты же не из наших мест будешь? Одет больно мажорно…

– Не твое дело, – морщась от боли, зло выкрикнул Петр и попытался вырваться. Железные руки «парней» не позволили сделать ему ни одного движения.

– Стоять! – патлатый с ненавистью сплюнул в сторону, – ну а денежки у тебя имеются, буратино?

– С собой не ношу.

– Ну конечно, откуда у тебя денежки? – осклабился водитель и вдруг заорал, подскочив вплотную к Петру, – да у тебя, гнида, один шарф как наша машина стоит!

Он снова ударил Петра в живот и отскочил назад. В этот раз Петр успел сгруппироваться, напрячь пресс и поэтому он почти ничего не почувствовал. Зато его обидчик, похоже, прилично ушиб свою руку о стальные кубики его пресса.

– Спортсмен, да? – морщась и тряся кистью, прошипел он.

Петр усмехнулся:

– Мой шарф дороже вашей машины…

– Шутит, – удивился тот, кто стоял слева.

– Держите его крепче, щас я его сначала прощупаю… А потом он у нас пошутит…, – многообещающе проговорил патлатый.

Одна только мысль, что сейчас его будет обыскивать этот человек, заставила Петра действовать. Где-то из самых глубин его памяти, видимо под воздействием этой почти безвыходной ситуации, выплыли спасительные картинки из книжки по самообороне, которую он изучал когда-то в далеком школьном детстве.

Одна из ситуаций, которая в мельчайших подробностях описывалась в той книжке, была как две капли воды похожа на ту, в которой сейчас находился Петр. Он даже явственно представил себе эти картинки – двое держат одного за руки, а третий стоит спереди.

Для того чтобы выйти победителем, если верить рекомендациям книги из детства, Петру нужно было молниеносно и в строгом порядке выполнить пять пунктов. Чтобы разложить все по полочкам и подготовиться, он решил потянуть время:

– Я имел в виду, что наличные не ношу, но у меня есть кредитка.

– В каком кармане?

– В гостинице она. В моем номере осталась. Хотите, доедем, заберем – и сразу же в банк. Там много. На всех троих хватит.

– За идиотов нас держит, – зло проговорил патлатый, – в каком кармане, я спрашиваю?!

Петр в это время выполнил первый пункт из книжки – он попытался вырваться, но сделал это не слишком слабо, чтобы выглядело правдоподобно, но и не слишком сильно – чтобы не вырваться по-настоящему.

«Парни» в ответ на это еще крепче сжали свои ладони-лопаты.

Патлатый сделал шаг ближе.

Старательно следуя рекомендациям книжки, Петр, в этот момент, выполнил второй пункт – попытался вырваться чуть сильнее, чем в предыдущий раз.

«Парни» машинально ухватились еще крепче.

Патлатый сделал еще один шаг.

Петр выполнил третий пункт – повиснув в крепких руках «парней», он резко выбросил вверх обе ноги и изо всех сил прицельно ударил обоих прямо в лица носами своих крепких итальянских ботинок.

Тут же, как и требовала книжка, Петр сначала выполнил четвертый пункт – с силой опуская ноги, он ударил правым каблуком прямо по голове патлатого, который в этот момент интуитивно подался вперед – на помощь «парням».

Сразу же за четвертым последовал и пятый пункт – опустив ноги до земли, Петр всей своей массой вынудил «парней» согнуться, и, упав на колени с максимально разведенными в стороны голенями, резко подался туловищем вперед. Оглушенные мощным ударом и всем этим неожиданным, двухсекундным маневром Петра, «парни» тоже подались вперед, и, споткнувшись о разведенные ноги Петра, упали на землю, при падении автоматически разжав ладони.

Отскочив назад, освобожденный Петр встал в боевую стойку. Вытянув перед собой кулаки, он осмотрел поле битвы.

Два здоровенных лба возились на земле, пытаясь нащупать на окровавленных лицах свои сломанные и вдавленные внутрь черепа носы, а патлатый, обеими руками держась за голову, на которой виднелась кровавая ссадина – след от каблука, стоял на коленях и широко открытыми глазами с нескрываемым изумлением глядел на Петра.