Олег Трувинс - Неоновые блики

– Значит, сутки у нас еще есть. Спасибо и на том!

Через час Сергей Петрович позвонил Кате:

– Катя, это Сергей Петрович, врач из 33-ей. В общем, кое-что прояснилось…

Он вкратце рассказал ей новости.

– Что планируете делать? – взволнованно спросила Катя.

– Через час созовем консилиум, снова проанализируем все снимки и может быть что-то найдем… Понимаете, откуда-то в его кровь постоянно поступает этот страшный яд. Откуда – пока непонятно.

– Ситуация, насколько я понимаю, очень серьезная?

– Не буду вас успокаивать. У него есть сутки. После этого, даже если мы и сможем обнаружить источник яда, уже будет поздно. Его мозг безвозвратно погибнет. Но если мы найдем этот источник раньше, то, со слов токсикологов, ваш Петр придет в себя уже в течение часа-полутора.

– Ясно… Удалось прояснить что-нибудь о его родных?

– Куда там! Полиция разгребает дела, накопившиеся в городе за прошлые сутки. До него смогут взяться только через пару дней.

– Понятно… Я вам позже позвоню, можно?

– Звоните после двенадцати – тогда уже пройдет консилиум и, вполне возможно, появятся какие-то новые данные.

Почти всю эту ночь Катя не спала. Она пыталась разгадать загадку, посланную ей на телефон. Но, несмотря на все свои усилия, она так и не смогла хоть что-нибудь понять в этом странном ребусе. Утром, после звонка Сергея Петровича, она забрала с собой лист с переписанным текстом СМС-ки и поехала на работу.

Сотрудницы встретили ее очередью из вопросов.

– Ну как ты?

– Не объявился твой ухажер?

– Голова не болит? Кажется, мы тебя вчера слегка перелечили… На все вопросы Катя ответила одной короткой фразой:

– Уже все хорошо, большое спасибо за ваше участие.

Поняв, что подробностей они не дождутся, немного обиженные, коллеги расселись по местам и замолчали.

Катя положила перед собой лист и принялась буравить его взглядом.

«Как же мне тебя разгадать? При чем здесь число 8? Доктор сказал, что в организме Петра периодически, откуда ни возьмись, появляется яд. Может быть, число 8 как-то связано с этим ядом? Может быть, все дело в противоядии? Позвонить Сергею Петровичу и сказать, что в спасении Петра поможет эта дурацкая восьмерка? Ага. Покрутит пальцем у виска и пошлет куда подальше… Что же мне делать? Осталось полдня и ночь. Потом уже будет слишком поздно…»

Катя отложила в сторону лист с «восьмеркой» и поработала над документами. По-быстрому закончив все свои дела, она отнесла бумаги на подпись к начальству. На обратном пути она задержалась в коридоре. Время подбиралось к двенадцати, и поэтому она набрала номер Сергея Петровича.

– Это Катя. Есть какие-нибудь новости?

– К сожалению, никаких. Мы по-прежнему ничего не находим. Консилиум вынес вердикт, что единственно правильным решением в этой ситуации будет проведение симптоматической терапии – как и раньше – поддерживать дыхание и стимулировать сердечную деятельность. К сожалению, Катя, моя смена закончилась. Теперь будет дежурить другой врач. Я передал ему, что вы будете иногда звонить и спрашивать о нашем незнакомце. Вышлю вам его номер СМС-кой.

– Спасибо вам.

– Не отчаивайтесь…

– Не буду…

Катя вернулась в кабинет. Она снова положила перед собой лист с текстом злосчастной СМС-ки. Прищурилась и неотрывно уставилась на него, изо всех сил пытаясь заставить свой мозг работать на полную мощность.

Так, абсолютно безрезультатно, она просидела около часа. В кабинет заскочила Ира, подруга Кати, работавшая в соседнем кабинете, с которой они частенько бегали обедать в соседнее кафе.

– Катя, привет! Видок у тебя какой-то… странный… Уставший, что ли. Глаза красные, как у вампира. С тобой ничего не случилось?

– Привет, – устало проговорила Катя, – со мной все нормально.

– Тогда пошли обедать.

– Что-то сегодня не хочется… Сходишь одна?

– Тогда я тоже не пойду, обойдусь бутербродом.

Ира мельком взглянула на ее стол.

– А-а-а, все с тобой ясно! У тебя, наверное, зуб болит. У меня на позапрошлой неделе тоже разболелся. Пришлось удалить. Говорят, что зуб мудрости можно спокойно удалять. Вроде бы это всего-навсего рудимент и он никому не нужен. Но лично я сомневаюсь – зря его, что ли, зубом мудрости прозвали…

Растерянно глядя на лист с «восьмеркой», Катя вполуха слушала Иру. Через пару минут она медленно подняла голову, прищурившись, взглянула на Иру и недоуменно спросила:

– С чего это ты вдруг взяла, что у меня болит зуб?

– Да вон же у тебя на листочке, – Ира постучала указательным пальцем по листу с СМС-кой, – зубная формула нарисована. Перед тем, как мне удалили зуб, я ходила на рентген. Так вот, мой стоматолог такую же восьмерку нарисовал на направлении. Я еще у него спросила – что это за восьмерка с черточками? Так он мне и рассказал, что у них, в стоматологии, так обозначается каждый зуб. Восьмерка – значит восьмой по счету зуб с центра, а черточками уточняется на какой челюсти и в какой стороне этот зуб находится.

Катя сидела с изумленным видом и, не моргая, смотрела на Иру. Та, видя какой эффект произвел ее рассказ, продолжала:

– Только у тебя черточки слева и снизу. А у меня были – справа и снизу.

– И что это значит? – смогла, наконец, выговорить Катя.

– Как будто не знаешь. Это значит, что у тебя болит зуб в левой части верней челюсти. Восьмой, если считать с центра. А у меня болел…

Но Катя ее уже не слушала. Она снова посмотрела на листок и задумалась:

«Неужели причина столь тяжелого отравления находится у Петра в его зубе? Как же яд мог попасть в зуб? Сомнительно что-то… Но другого выхода нет! Позвонить врачам?»

Катя уже схватила свой телефон, но тут снова представила, как врачи, услышав ее предположение, начнут крутить пальцем у виска.

«А может… все сделать самой?», – подумала она и испугалась собственной мысли.

«Самой» – это значит каким-то образом пробраться в больницу, попасть в палату, где лежит Петр, и… попытаться выдрать с корнем эту злосчастную восьмерку. Только представив все это, у Кати по спине пробежали мурашки от страха.

«Однако времени на страх и размышления остается слишком мало. Надо действовать. И действовать надо уже сегодня ночью», – отбросила она последние сомнения и посмотрела на Иру, по-прежнему безостановочно рассказывающую о своем недавнем опыте по удалению зуба мудрости:

– … а я еще у него спрашиваю – «на мудрости, на моей, это как-нибудь отразится?». Так он мне и отвечает, да еще так серьезно – «на вашей», – говорит, – «это уже никак не отразится». «На ней», – говорит, – «вообще уже ничего не отразится»… Как ты думаешь, он мне нахамил, или серьезно ответил?..

Катя решительно прервала Иру: