Анна Клименко - Морф

Лерий сидел за роскошным письменным столом и перебирал бумаги. Убранство кабинета оказалось под стать столу, хотя, на взгляд Хаэлли, это показное богатство было столь же тяжеловесным, как и поступь его светлости. Эльф задержался на пороге, дожидаясь, пока хозяин соизволит его заметить, а затем, когда Лерий оторвался от бумаг и коротко кивнул в знак приветствия, неслышно прошел внутрь и остановился посреди комнаты.

— Я вижу, ты поправился, — быстро сказал авашири, — посему буду краток. Я спас твою жизнь, остроухий, и по вашим обычаям могу владеть и распоряжаться тобой как рабом. Молчи, я прекрасно понимаю, что ты скорее удавишься, и будешь абсолютно прав. Тем не менее, у меня есть к тебе предложение. Уж не знаю, за каким охром тебя занесло в Веранту, но мне на это плевать. Раз ты здесь, значит, тебе это было очень нужно, и, подозреваю, ты не прочь здесь задержаться. Мне, в свою очередь, нужен умелый и молчаливый человек для некоторых… гм… услуг. Я закажу тебе фальшивые документы, ты будешь совершенно открыто жить здесь, в Шварцштейне и делать то, ради чего сюда явился. В обмен на это ты будешь время от времени выполнять мои поручения. Обдумай как следует, прежде чем ответить.

Хаэлли качнул головой.

— Здесь нечего думать, авашири. У нас не может быть ничего общего. Если хочешь, то можешь меня убить, я не дорожу своей жизнью так, как вы.

Лерий приподнял широкие, черные как смоль, брови.

— А почему? Почему ты не хочешь заключить взаимовыгодную, на мой взгляд, сделку?

— Я уже сказал, — Хаэлли снизошел до короткого, учтивого поклона.

— Любопытно, м-да.

Человек положил на стол большие, сильные руки, и уставился на Хаэлли так, словно видел впервые.

— Что же ты тогда будешь делать, а? Кстати, как тебя зовут? Ариасу ты не изволил представиться.

— Я выполню то, зачем пришел в эти земли, а потом вернусь… — и Хаэлли запнулся.

Стрела. Эльфийская стрела, угодившая ему в легкое. Кто-то ведь пустил ее, кто-то из своих?!!

Лерий усмехнулся, затем неторопливо поднял руки, сложил ладони домиком.

— Куда же ты вернешься, мой прекрасный эльф? Если то, что о тебе сказал мой приятель Ариас, правда, то тебе возвращаться некуда. Те, кто хотел твоей смерти, пока что не преуспели, и, как мне кажется, им это известно. Нетрудно нанять мага, который скажет — мол, жив еще тот эльф. И как ты теперь намерен поступить?

Чтобы выиграть время, Хаэлли принялся разглядывать лепнину на потолке, такую же роскошную и бесвкусную, как и все в этом кабинете. Вот она, истинная суть людей: больше позолоты, и плевать, как все это выглядит в итоге.

— Молчишь, — тихо сказал его светлость, — почему ты не хочешь поработать на меня? Что тебе мешает? Хваленое эльфийское чувство превосходства?

— Вы… другие, — нерешительно пробормотал эльф.

— Другие? И чем же это мы другие? Те, кто пустили тебе в грудь стрелу из кустов, чем они лучше нас?

— Они не упивались моей болью так, как это делал ваш приятель, — не выдержал Хаэлли, — они хотели просто убить меня, быстро и без особых мучений. Народ света никогда не будет заниматься тем, чем занимаетесь вы…

— И поэтому мы все — не более чем дерьмо у вас под ногами? — вкрадчиво уточнил Лерий, — что ж, я понял. Гордый эльф скорей издохнет, чем будет служить человеку. Так?

Хаэлли молча кивнул.

Лерий откинулся на спинку стула, поглаживая холеную, клинышком, бородку.

— Тогда отправляйся на все четыре стороны, гордый эльф, — вдруг сказал он, — я не буду более тебя задерживать.

— Что? — Хаэлли не поверил собственным ушам.

— Ты достаточно хорошо знаешь людей, — насмешливо продолжил Лерий, — Ариас преподнес тебе интересный во всех отношениях урок. Что ж, так тому и быть. Только было бы неплохо, если бы ты временами вспоминал ту женщину, которая тебя вылечила. Тебе не кажется, что она была немного другой?

Хаэлли замер, а дурное предчувствие уже разливалось в душе бушующим морем. Она была немного другой. Была…

— Что с ней?

Кажется, Лерий ждал именно этого вопроса. Он улыбнулся своей кривоватой, недоброй улыбкой.

— Она умерла той же ночью, эльф. Она потратила слишком много сил, вытаскивая тебя с того света.

— Я ее не просил, — огрызнулся Хаэлли, сам не понимая, отчего так разозлился.

— Конечно, не просил. Не нужно себя винить и считать обязанным, эльф. Только вот я знал ее много лет, эту женщину, и поверь — она бы сделала то же самое, найдя тебя на дороге, валяющимся в грязи. Ты ведь эльф. Неужели ты этого не понял и не почувствовал?

— Зачем ты мне все это говоришь? — слова упорно застревали где-то в горле, — зачем?!!

— Люди бывают разные, — ухмыльнулся Лерий, — и некоторые из них могут быть куда лучше вас, эльфов. Я просто хочу, чтобы ты знал это. Все, иди.

Эльф повернулся. Миенель-Далли! Так, значит, та магичка умерла из-за него. А какой-то эльф пустил ему в грудь стрелу, промахнувшись лишь немного. Она умерла из-за того, что отдала все силы на исцеление совершенно незнакомого… и даже не человека, эльфа. И кто-то подло, предательски хотел его убить.

— Я остаюсь, — медленно сказал он, оборачиваясь к Лерию, — я оплачу свой долг. Но мне бы хотелось получить назад свои вещи… Те, что остались у Ариаса.

— Это просто, — человек умиротворенно положил подбородок на сцепленные пальцы рук, — я скажу тебе, где то место. Ты сам пойдешь и возьмешь все, что тебе принадлежит.

До Тальи я добралась за три дня. Пешком, стараясь выгадать каждый медный грошик из поистине королевского подарка Вилены. Ночуя в придорожных кустах, подскакивая от каждого шороха и стараясь не уходить далеко от главного тракта: я тешила себя надеждой, что в людных местах разбойники шалят не так отчаянно, как на диких лесных дорогах. К тому же, тракт охранялся. Не слишком добросовестно, конечно, но то тут, то там солнце отражалось в сверкающих кирасах королевских гвардейцев.

Утром четвертого дня в облаке так и не осевшей за ночь пыли показались смотровые башни Тальи. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что вокруг городка есть еще и ров, полный ярко-изумрудной воды. Мост, окованный железными полосами, был радушно опущен, по нему скрипели телеги землепашцев, гулко ступали волы, лошади звонко цокали подковами. Перед тем, как нырнуть в арку ворот, приезжие на несколько мгновений задерживались у будки из потемневшего дерева. Тот, кто еще не добрался до таинственной будки, торопливо рылся в кошельках и карманах. Вот вам и Талья! Нищенствующих туда, похоже, попросту не пускали. Значит, богатенький и тихий городок…

Я зажмурилась. И представила себе, как старый маг берет меня в ученицы, как я тружусь день за днем, создавая уникальные и доселе никем не виданные талисманы, изобретая новые узоры и совмещая в них магические линии, считавшиеся совершенно несовместимыми. Маги начинают съезжаться в Талью только для того, чтобы приобрести мои творения. А потом, потом… Потом слухи о чудесной вышивальщице достигают Вагау, и вот тогда… О, тогда они пожалеют, жестоко пожалеют о том, что выгнали меня из дома. Может быть, к этому времени еще будет жив Мырька, а Вилена по-прежнему будет работать на кухне. Когда прислуга соберется вечерком, Мырька скажет — мол, вон какая миледи, а Виленка поддакнет — а я всегда знала, что из нее будет толк, не то, что из леди Марии…