Эдуард Катлас - Создатели

Каллиграф махнул рукой, и единорог послушно поскакал от них прочь по песку, почти не оставляя следов. Куда-то в сторону далекого горизонта.

— Единорог — хороший воин и хороший защитник, если понадобится. Тебе понятно основное правило моего мира?

Лекс кивнул.

— Тогда начерти на песке единорога. Сделай это столько раз, пока я не сочту, что твой рисунок достоин оживления.

Похоже, Михаил приспособился узнавать, когда Лекс возвращается в мир долины.

Иначе как еще можно было объяснить странное совпадение: Михаил явился к мальчику через минуту после того, как тот оставил Каллиграфа. Так и не получив, кстати, ни единого оживления. Простые символы на песке оказались не такими уж простыми в конце концов. Когда важно все — вплоть до случайных мазков кисти. Когда важно даже то, как съехавшая в сторону от нажима ворсинка заденет песок — не полностью, не до самого базальта, но делая песок полупрозрачным, давая возможность подложке стать едва видимой. Когда все это важно — учиться приходится усердно. И долго.

— Пережил нападение? — буднично спросил Михаил, подходя и устраиваясь под дубом. — Кто это был?

На этот раз он принес с собой матерчатый мешок, небольшой такой, с веревкой у горловины. Похожий на те, в какие пакуют обувь.

— Не знаю. — Лекс присел рядом. Что-то он подустал и предпочел бы сейчас не принимать гостей, а хоть немного поспать. — Бомж какой-то.

— С Мусорщиком ты бы не справился, — недоверчиво произнес Михаил.

— Не, — Лекс помотал головой и прикрыл глаза. — Не Мусорщик, кто-то из его знакомых. А ты знаком с Мусорщиком?

— Нет. Но слышал. Личное знакомство с такими плохо заканчивается. Как же ты справился? Устал, как я погляжу?

— Да. — Лекс прислонился затылком к коре дуба. — Надо отдохнуть. Справился как-то, сам не знаю. Сглупил, прыгнул за ним в его мир, а там такая свалка…

— Точно не Мусорщик. Говорят, у него чистота.

— Почему тогда — «мусорщик»?

— Не знаю, так зовут. Наверное, из-за круга его общения? А в погоню ты, конечно, зря… Это самый тупой и самый распространенный из всех приемов. Напасть, раздразнить и отступить на свою территорию. Как ты вообще справился? Я бы тебя предупредил, но никак не думал, что ты такой храбрый. Думал, от таких глупостей тебя отучать не надо.

Слово «храбрый» в речи Михаила прозвучало почти как ругательство. Во всяком случае, храбрость в его шкале ценностей явно не относилась к числу положительных качеств.

Лекс лишь пожал плечами:

— Говорю же, сам не знаю. Выкрутился. А то, что сглупил, — понял сразу, как только… сглупил.

— Ладно, — закрыл тему Михаил. — Тебе действительно надо отдохнуть. Тогда я быстро. Открывай глаза.

Лекс приоткрыл и наклонил голову, чтобы понять, чем занят его друг.

— Вот смотри, — на свет из мешка появилась стеклянная банка, подобная тем, в которых хранят крупу. — Простое упражнение. Вот тебе камни…

С этими словами Михаил выдернул из мешка кулек поменьше, наполненный галькой.

— Надо наполнить банку. Наполняй.

Спорить и разбираться со смыслом происходящего Лексу сейчас хотелось меньше всего. Он послушно схватил горсть камешков и аккуратно высыпал их в банку. Камни были словно только сейчас собранные на берегу реки. Обычная речная галька, но созданная настолько качественно, что сразу становилось понятно: у Михаила с берегом той реки особые отношения. Нельзя вот так вот просто запомнить вид этих камней, каковы они на ощупь. Лекс придержал в руке один. Галька показалась даже слегка влажной, словно лежала у самой кромки воды и отсырела с одного, нижнего, бока.

Мальчику понадобилось пять или шесть горстей, чтобы заполнить банку.

— Банка должна быть абсолютно полной, — подсказал Михаил.

Лекс лениво потряс банку, чтобы слегка утрамбовать камешки, после чего ему удалось положить у самой горловины еще пару галек. Но больше уже не лезло. Лексу казалось, что наполнять банку с горкой будет неправильно.

— Банка полная? — спросил Михаил.

Мальчик кивнул. По большому счету, ему было все равно. Он ожидал, что конечно же Михаил каким-нибудь хитрым движением сумеет втолкнуть в нее еще несколько камней, но он слишком устал, чтобы заниматься этим самостоятельно.

— Тогда держи, — ухмыльнулся Михаил, передавая из мешка следующий кулек. — Наполняй дальше.

В кульке был песок. Обычный речной песок, не слишком чистого цвета, в котором преобладали желтые тона. Возможно, собранный на том же берегу той же реки, что и галька. Собранный, запомненный, созданный. Лекс разорвал оболочку и начал медленно сыпать песок внутрь банки.

Очевидно, что сухой песок спокойно просыпался между камешками, медленно заполняя пустоты. Лексу удалось высыпать почти весь кулек, прежде чем песок поднялся до горловины.

— А теперь? — Михаил чуть наклонил голову и посмотрел на мальчика. — Теперь банка полная?

На всякий случай Лекс чуть потряс сосуд, чтобы песок окончательно улегся. Затем медленно досыпал остатки из мешочка — хватило как раз. Он чувствовал подвох, поэтому не торопился. Но ничего умного в голову все равно не пришло, поэтому мальчик медленно кивнул.

— Сейчас полная, — согласился он.

— Мне пора, — улыбнулся Михаил. Он отбросил мешок в сторону, встал и подошел к крепостному рву. — Зачерпни воду отсюда. Налей в банку. Дальше объяснять?

— Нет. — Лекс помотал головой. Его новый друг подловил его снова на том же самом, что и в первый раз.

— И даже после этого, — Михаил вернулся к дереву, но садиться снова уже не стал, — я не смогу поручиться, что банка окончательно наполнится. Выводы делай сам. Очевидно, этот фокус имеет прикладное значение к той ситуации, где мы с тобой очутились.

— Какое? — рассеянно спросил Лекс.

— Догадайся, — улыбнулся Михаил и исчез.

Павел

Нападение было спланировано по всем правилам военной науки. Так он считал. Этот соперник мог оказаться крепким орешком, если бы Павел напал на него в одиночку. Но подобной глупости настоящий лидер никогда не совершит.

Он вообще бы остался в своем мире, на лужайке около дома, но сейчас это было стратегически неверно. Своим немногочисленным первым сторонникам необходимо показать лучшие качества: бесстрашие, умение вести за собой, умение побеждать.

А на тот случай, если что-то пойдет не так, у Павла был еще один план, личный, позволяющий ему вовремя скрыться, убраться из этого мира. При всей самоуверенности большинства из его нового воинства, он пока еще не чувствовал себя достаточно твердо в этих мирах. Осторожность никогда не повредит. Ее отсутствие погубило множество величайших полководцев, правителей и диктаторов.

Вообще-то его нынешние последователи были никчемны. Большинство. Что Валерия, что остальные — многие из них пришли в этот мир через наркотики. Павел не знал, не понимал, почему ему, отнюдь не наркоману, встречаются здесь только те, что сидят либо на таблетках, либо на игле. Было нечто такое, что ограничивало его в выборе тех, с кем он может здесь общаться. Валерия, затем еще одно нападение, столь же бездарное, что и первое. Потом мирный разговор, потом напал он. Потом пришли сразу двое, как-то прознав, что впервые в этом мире нашелся кто-то достаточно умный и проницательный, чтобы понять: вместе выжить легче.