Август Дерлет - Маска Ктулху

Высадка в Адене также прошла без происшествий. Профессор Шрусбери сообщил, что не собирается надолго задерживаться в городе, где нас легко могут выследить Глубинные; кроме того, этим тварям трудно подолгу находиться на суше, так что чем скорее мы отправимся в пустыню, тем больше у нас шансов оторваться от преследователей.

— И все же, — добавил профессор, — не следует обольщаться, так как есть другие твари, которые способны следовать за нами и в пустыне.

Проводники и носильщики для экспедиции были заранее наняты по нашему телеграфному запросу и теперь поджидали нас недалеко от побережья, в Дамкуте. Прибыв в Дамкут, мы уже через несколько часов были готовы к отъезду в пустыню. Профессор несколько раз прошелся по улочкам Дамкута, внимательно оглядываясь по сторонам, но не обнаружил ничего подозрительного. Убедившись, что поблизости нет Глубинных и нам ничто не угрожает, он дал сигнал к отправлению.

Целью нашего путешествия была обширная пустыня Руб-аль-Хали — или Роба-Эль-Халийя, как называл ее Альхазред. Мы должны были доехать до Салалаха и оттуда повернуть на север, к Безымянному городу, упоминаемому в книге Абдула Альхазреда. Судя по всему, профессор точно знал, где находится этот затерянный город, хотя вслух об этом не заявлял. Итак, мы нагрузили верблюдов, и наш отряд двинулся в путь после недолгих колебаний профессора, который подумывал о поездке на самолете в Мариб [79] Мариб — один из древнейших городов Аравии, столица Сабейского (Савского) царства, основанный в конце II тысячелетия до Р. Х. , но в конце концов решил не отклоняться от первоначального плана действий.

О путешествии в Салалах я, честно говоря, не знаю, что и писать. Конечно, все, что случилось с нами в пути, могло быть чередой простых совпадений. Я пишу «могло быть», поскольку, учитывая обстоятельства, при которых мы уезжали, и конечную цель нашего пути, я их совпадениями не считаю. Во время первой ночевки в пустыне мы потеряли проводника. Отправившись на поиски, мы с профессором прошли по его следам — было видно, что человек куда-то бежал, затем следы внезапно оборвались; я бы сказал, что он словно взлетел в воздух и исчез. Никто в лагере не видел, как он уходил. Вторая ночь прошла спокойно; на третью мы потеряли носильщика. На этот раз мы с профессором Шрусбери обнаружили его труп; мы долго шли по следам носильщика, пока не наткнулись на тело — оно лежало, почти полностью зарывшись в песок. Беглый осмотр показал, что его как будто сбросили с большой высоты, судя по множеству сломанных костей.

Мы ничего не сказали другим о нашей находке, но в лагере поднялся тихий ропот. Дезертирство среди караванщиков не редкость, поэтому исчезновение проводника было поначалу воспринято без удивления; носильщик же исчез далеко от Дамкута, но все еще на довольно оживленном караванном пути, так что и его исчезновение мы объявили обычным бегством. Однако ропот в лагере не утих — и причиной тому было не только исчезновение сразу двух человек. Мне и самому было очень не по себе — что-то подсказывало мне, что все это только начало.

Самым странным было даже не исчезновение людей, а постоянное ощущение, что за нами следят. Сильнее всего это проявлялось по ночам, но и при дневном свете у меня и арабов возникали странные галлюцинации — нам казалось, что неподалеку от каравана в песках мелькают существа, похожие на крокодилов, которые явно движутся вслед за нами. Конечно, это могли быть обычные животные, обитающие в пустыне, которые часто следуют за караваном в надежде чем-нибудь поживиться; однако наши проводники в один голос заявляли, что таких тварей они никогда в жизни не видели. Существа эти были самых разных размеров — от нескольких дюймов до нескольких футов, своей внешностью они напоминали рептилий, но вместе с тем на многих из них можно было различить что-то вроде одеяния, что особенно пугало арабов.

Иногда мне казалось, что эти существа вообще не имеют земного происхождения, поскольку исчезали они столь же внезапно, как и появлялись. Может быть, у них не было злых намерений; ни одно из них не приближалось к нашему каравану и сразу же исчезало, стоило кому-нибудь из людей сделать шаг в его сторону. Профессор Шрусбери несколько раз стрелял в них, но безрезультатно, хотя в ряде случаев он, казалось бы, просто не мог промахнуться. В то же время было видно, что наши преследователи его не слишком беспокоят; более того, он даже как будто радовался их присутствию и все время приставал к нам с просьбами пересчитывать этих тварей и сообщать ему о каждом изменении их численности.

Дамкут остался далеко позади; прошло семнадцать дней пути. Мы уже миновали Салалах, когда к профессору начали поступать сообщения об увеличении числа наших необычных провожатых. К этому времени мы потеряли уже шестерых людей, а те, что остались, вели себя крайне беспокойно. И происходило это не столько по причине пропажи людей, сколько оттого, как сказал нам старший из них, что мы приближаемся к смертельно опасной местности, которую арабы называют проклятой и предпочитают объезжать стороной.

Однако же на профессора эти слова не произвели никакого впечатления. Он признался мне, что ожидал худшего — настоящего бунта, а страх арабов был по-своему недурным знаком, поскольку, как писал Альхазред, местность вокруг Безымянного города считается проклятой. Непреклонное желание профессора следовать прежним курсом, несмотря на отчаянные мольбы арабов повернуть назад, было подкреплено еще одним происшествием, сперва показавшимся мне несущественным.

Однажды, когда весь лагерь давно спал, профессор разбудил меня. Вид у него был чрезвычайно взволнованный.

— Вставайте и идите за мной, — сказал он.

Удивленный, я последовал за ним.

Выйдя из палатки, профессор опустился на колени и прижал ладони к песку.

— Потрогайте, — сказал он.

Я также поднес руку к песку — от него веяло холодом, словно над самой поверхностью песка скользил ледяной ветер.

— Чувствуете? — спросил профессор.

— Холодный ветер? Да. Что это такое?

— Это «ветер призраков», о котором писал Альхазред. Он упоминается в «Некрономиконе». О нем также писал Лавкрафт. Оба указывают на один источник — ветер дует со стороны Безымянного города. Вы можете определить направление?

— Мне кажется, дует с севера.

— Вот туда мы завтра и двинемся. Днем этот ветер не ощущается, зато ночью мы его сразу почувствуем. Он и приведет нас к цели нашего путешествия. И вот тогда, мистер Колум, начнется настоящая работа. Только, боюсь, к этому времени мы с вами останемся в одиночестве, так что давайте-ка позаботимся о том, чтобы не лишиться верблюдов и самых необходимых вещей, иначе мы не сможем вернуться в Салалах.