Андрей Лысиков - Инфекция

У «старшего» внутри все кипело. Вскинув арбалет, он выстрелил и попал точно в горло своему спутнику. Тот захрипел и медленно осел на землю, схватившись за арбалетный болт, торчавший у него из-под кадыка. Он захлебывался своей собственной кровью. Через минуту все было кончено, и Славины глаза безжизненно остекленели. Витек подошел к убитому и заорал, глядя в уже безжизненные глаза:

— Ты хоть представляешь, что вы натворили?! Он теперь сможет нас выследить и перебить поодиночке. Мы изнасиловали и убили его подругу разве что не у него на глазах. Мы его привязали к дереву. Да он теперь начнет нас преследовать!

— Вить, остановись, — это еще один его подельник подошел сзади. — Теперь уже ничего не попишешь…

Забыв, что разрядил арбалет в Славика, он вскинул его еще раз и нажал на спуск, но тот отозвался лишь сухим щелчком. Витек мрачно посмотрел на свой арбалет и, размахнувшись, забросил его в сердцах подальше в кусты.

— Скажи остальным, чтобы собирались. Возвращаемся в город. Поездка в Ростов отменяется…

Палатки были во мгновение ока собраны, костер потушен, и все сидели в машинах. «Старший» еще несколько минут стоял на поляне, глядя без всякого выражения на лице на тело убитой им девушки, которое они просто бросили на съедение зверью в лесу. Невидящим взором Юля смотрела прямо в голубое небо. Витек сначала наклонился и хотел закрыть веки покойной, но затем передумал, вернулся к своим людям, уселся в машину, и, взревев моторами, оба автомобиля вскоре скрылись за ближайшим поворотом.

Ни сам Витек, ни кто другой не почувствовали, что кто-то за ними за всеми наблюдал, скрываясь за деревьями. Когда машины скрылись вдалеке, из-за деревьев вышел Павел. Теперь он уже точно остался один, и оружия у него не было — автомат с пистолетом забрали бандиты, а новым он еще не успел обзавестись. Оставался только обычный перочинный ножик, который отыскался в одном из карманов. Впрочем, в новом мире, где все «игрушки» лежали бесхозные и только и ждали, когда их кто-нибудь подберет, найти себе новое оружие труда бы не составило. А пока в руках у Павла был арбалет, неосмотрительно выброшенный Витьком в кусты.

Ночью Павел пришел в себя и попытался пошевелить руками. У него ничего не вышло — руки онемели, туго стянутые веревкой. Впрочем, парню удалось пошевелить кистями обеих рук. Относительно друг друга они не были намертво связаны. Вращая кистями, ему удалось сделать так, что веревки немного ослабли. Совсем чуть-чуть. Он начал работать с удвоенной энергией, руки вспотели и стали скользкими — это ему помогало в его попытках освободиться. На мгновение Павел прервался, когда мимо него прошел вдрызг пьяный мужик, один из их похитителей. Он только покосился на пленного, но не сказал ни слова, звучно отрыгнул и отправился по своим делам дальше. Паша возобновил работу кистями, и один узел неожиданно плавно соскочил с руки. Не веря своему счастью, он поглядел на свободную руку, а затем, помогая себе зубами, сорвал веревки и со второй руки. Связанными оставались ноги, но со свободными руками это не представлялось ему серьезной проблемой. Спустя две минуты путы с ног были сняты. Закопав веревки в листву у ствола дерева, к которому был привязан всего лишь несколько минут назад, Павел бесшумно скользнул за дерево и бросился бежать. Сперва ноги не слушались его, но вскоре кровообращение полностью восстановилось, и ритм движений стал привычным. Остановившись, парень посмотрел назад. Сейчас у него было два пути: он мог убежать куда подальше в надежде избежать впоследствии встречи с подобными компаниями, с другой стороны он мог бы вернуться и попытаться отомстить. Оружия у него не было, но он был уверен, что найти его сможет без всяких проблем.

Вскоре Паша уже крался в направлении палаточного лагеря. Там вовсю шла пьянка, кто-то уже повалился на землю, и мощный храп возвещал о том, что человек пребывает в объятиях Морфея. Другие еще не сдавались, вливая в себя огромное количество алкоголя. Павел пристроился за деревом и закрыл глаза, молясь лишь о том, чтобы проснуться раньше, чем люди в лагере. Спустя несколько мгновений он уже крепко спал.

С утра он проснулся и, убедившись, что лагерь пока еще погружен в сон, отошел подальше в лес. Теперь можно было попробовать напасть на бандитов во сне. Но это было слишком рискованно. Кто-нибудь мог бы проснуться, и тогда Паше было бы несдобровать. Поэтому он стал ждать, подобравшись поближе. Он прекрасно видел момент убийства Витьком своего помощника. Видел, как мужчины собирались и как уезжали. Подождав, когда шум двигателей затих вдали, Павел вышел на поляну. Наклонившись над телом застреленного из арбалета Славы, он с усилием вытащил стрелу из горла покойного и снова зарядил арбалет. Теперь у него было какое-никакое, а оружие. Он уже знал, в кого будет направлен выстрел из арбалета. Будущая жертва сейчас несся в машине со своими людьми по направлению к Волгограду, до которого оставалось не больше сорока километров. Для тех, кто были на машинах, этот путь занял бы от силы полчаса — скорость на трассах в новом мире никто не ограничивал, а за безопасностью дорожного движения никто не следил ввиду практически полного отсутствия такового.

Отложив арбалет в сторону, Павел подошел к телу своей недавней спутницы и наклонился над ней, ласково глядя в лицо, все сплошь в синяках и кровоподтеках. Он наклонился над телом и закрыл веки покойной. Теперь следовало хоть как-то укрыть Юлю, хотя бы попытаться обезопасить ее от посягательств со стороны диких зверей. Парень набрал валежника и наложил ветвей прямо на тело, укрывая его от посторонних взглядов. Все, что мог, он здесь сделал. Теперь предстояло отправляться в дорогу.

За последними хлопотами Павел даже не заметил, что его по-прежнему донимает болезнь. Она отошла на второй план, учитывая последние события. Теперь же, когда он был вновь предоставлен самому себе, недуг вернулся с новой силой. Однако следовало о нем забыть хотя бы на время. В ближайшее время во что бы то ни стало необходимо было попасть в Волгоград. Там он мог бы найти аптеку и запастись лекарствами, с помощью которых ему легко удалось бы победить болезнь. А еще в направлении Волгограда уехали две машины, полные бандитов. Теперь у Павла с ними были свои особые счеты. Он планировал их всех убить. В настоящее время только эта мысль держала его на ногах, не позволяла упасть, несмотря на то, что самочувствие его ухудшилось. Он снова отмерял ногами пройденные метры дороги. С каждым пройденным километром город становился все ближе.

Похоже, во всей деревне единственным здоровым человеком оставался Егор. Он ходил по улице, время от времени приближаясь то к одному дому, то к другому, прислушиваясь, но слышал лишь кашель больных. А в некоторых домах царила в буквальном смысле мертвая тишина. Хотя соседи, он готов был поклясться, были в домах. Однако выйти у них возможности уже не было. Участкового их Егор видел в последний раз вчера вечером — его служебная машина ехала по дороге, виляя от одной обочины к другой. Оставалось лишь задаваться вопросом, доехал ли Роман до дома.