Людмила Романова - Таинственные и удивительные истории, произошедшие с жителями старой Москвы, рассказанные очевидцами и пересказанные их домочадцами

Она полезла под стол, слезшая со стола скатерть, прикрывала пространство под ним и видны были только башмачки куклы.

Даша приподняла край скатерти, и только хотела взять куклу, в это время, она услышала очень громкий, протяжный и жалостный вздох. Его звуки вошли в нее ужасом, и волосы на голове, зашевелились. Даша подняла машинально глаза наверх, откуда доносился этот вздох, и в это время стол снова громыхнул своими ножками, и скатерть свалилась на голову Даши.

– А-а, – только сказала она от нахлынувшего на нее страха. Она стащила с себя скатерть, поднялась с пола, и пошагала как могла быстро к двери. За дверью, она встала с вытаращенными глазами, и только осеняла себя крестом, и повторяла:

– Спаси и сохрани, спаси и сохрани….

– Дашечка, миленькая, что ты там видела? – спросили мы ее взволнованно. Игра, таинственная, мистическая продолжалась.

– Да батюшку вашего, покойного Константина Ивановича. Это его ноги под столом, за скатертью стояли. Я когда куклу поднимала, то увидела его… ноги… А потом он как вздохнет…. Тяжко так, тяжко. Как стол на меня качнет, скатерть на меня, сползла, я ее пока с себя снимала и к вам бежала, уже больше ничего не видела.

– Да как же ты ноги видела, ведь там темно, свечка то погасла….-спросили мы.

– А они черные, черные, в темноте все равно выделялись.

– Ой, господи, как я теперь в кухню то войду, мне же еще ужин господам готовить.

– Дашечка, мы с тобой здесь побудем, ты только не бойся и маме с папой ничего не рассказывай. Сейчас мы свет зажжем, и не страшно будет. Пойдем туда вместе. Вместе не страшно.

При электрическом освещении было все по – другому. Обычно. И мы решили, что мы, наверное все придумали.

– Даша, это мы так играли. Маша нарочно стол ногой качнула, – сказали мы. Чтобы всех попугать.

Даша успокоилась и поверила нам.

– И мне со страху чудиться стало. Да ну вас. Идите в детскую. Скоро ваши мама с папа приедут. Мне ужин готовить нужно.

– Ольга Константиновна, так это правда Маша сделала? – спросила я разочарованно.

– Нет, нет. Это мы так сказали, чтобы Даша не боялась. А на самом деле все так и было, и стол прыгал, и звуки вздоха мы слышали. Мы же смотрели в приоткрытую дверь, когда Даша туда пошла. Мы потом в церковь ходили, и у нашего папы прощения просили, что дух его потревожили. Заказали молебен за упокой. Об этом мы рассказали только маме. Константину Ивановичу побоялись рассказывать. Он строгий был.

Много еще историй рассказывала Ольга Константиновна. И часто еще мама философствовала с ней о мире, о жизни, о бесконечности и всяких чудесах. Жалко всех не упомнишь.

Прошло много лет. Я вышла замуж, и ложка как приданное, переезжала со мной из дома в дом. Из старого серванта, в современную, модную тогда стенку. И я уже почти забыла о ней. Она просто лежала среди других мельхиоровых ложек, вилок и ножей в коробочке, она была тринадцатая, лишняя ложка, из столового сервиза. Но, когда я, накрывая праздничный стол, и натыкалась на нее, я всегда вспоминала Ольгу Константиновну, и наши разговоры и ее милый облик с ямочкой на щеке…

И тут, как– то, приводя в порядок столовые приборы, я заметила. Странно, что раньше я этого не видела! На ложке стояли какие-то вензеля, и край у ложки был не ровный. Он был кривой, обточенный, наверное, водой, чистящим порошком, и временем! Только в тот момент, до меня дошло, что ложка то серебряная и такая старая, что даже металл протерся! Видно ей пользовались не одну сотню лет, наши– то лежат целые, и намека на стирание не было! А у этой край почти острым стал. Кто же ел ею суп? Может быть, и сам Иван Федорович Крузенштерн?! Дорогая Ольга Константиновна! Оказывается, какой подарок вы мне сделали!!! А я тогда этого не понимала!

Представьте как приятно! И мне кусочек, нет, маленькая волна от великого мореплавателя досталась. Вот такая история.

Мне очень хотелось найти потомков Крузенштерна, и получше, узнать о семье Ольги Константиновны, но ничего, даже в интернете, я пока не нашла. И дядя Митя, и сама Олечка, уже давно умерли, правда я этого не знала и не видела. Я почти потеряла связь с тем домом и людьми. Сорок лет прошло, и конечно, много, очень много изменилось.

А ведь наверняка, живы ее потомки. У тех сыновей, свои сыновья были, одного я даже видела в детстве. И у братьев и сестер Олечки дети были. Так что, их, наверное, сейчас много, потомков Крузенштерна!

Вспоминают ли они, свою прабабушку, мою старую знакомую, ведь у людей появился и другой недостаток. Они не помнят своих предков, и не интересуются прошлым, даже альбомы со старыми фотографиями выкидывают. Не интересны им старые лица. А мне даже чужие фотографии жалко. Потому что с них тоже волны идут, и они грустят, что потомки их забыли, они– то о них думали, там в пятнадцатом…

Этот случай мне рассказала одна моя родственница. И он не выдуманный, а был на самом деле, в старые времена с моими прабабушками и их дедушкой.

В нашей семье было много священнослужителей и поэтому за столом часто шли разговоры о религии. Дедушка был знаком с самим старцем Серафимом, и мог рассказать и о нем и о других монахах, и о философских вопросах бытия. Он любил поговорить и пофилософствовать. Дедушка был образованным человеком, он закончил духовную академию, и в шкафу у него было очень много книг. И девочкам, которые в то время учились в гимназии и приезжали домой на каникулы, так было интересно поговорить о всяком таком, что не понятно. Они все приставали с вопросами к дедушке, какой – такой тот свет? Этот вопрос занимал их больше всего. В гимназии велели верить тому, что написано в книгах и учебниках, и не рассуждать и не сомневаться, потому что это был грех.

– Этого точно никто не знает, потому что оттуда никто еще не возвращался, – говорила им бабушка, вздыхая. Не грешите, живите по совести – попадете в Рай. Вот тогда все и узнаете. Там мы все будем! Только нужно здесь так жизнь прожить, чтобы на том свете страшно не было. Уж там ничего исправить нельзя, разве только молитвой родственников оставшихся на земле.

– Никто не возвращался! – согласились девочки. А вот если бы вернулся и рассказал бы нам все про тот свет. Как там и что там?

– Да ну вас, и слушать больше об этом не хочу. Покойников зовут, и не страшно вам?! – воскликнула бабушка и ушла в другую комнату, перекрестившись на икону..

– А ты знаешь Поленька, – сказала Зиночка, – нам, нужно договориться заранее, с кем-нибудь, кто старенький и скоро все равно умрет, чтобы он пришел к нам во сне и все рассказал. Например, с дедушкой. Он, наверное, раньше нас всех умрет. Ему ведь уже семьдесят пять!

– Да, точно! если договориться заранее, то можно схитрить, – придумали девчонки. – Ведь снится нам бабушка, и иногда так ясно, как будто она и не умирала. И даже разговаривает с нами. Просто она не знает, что мы хотим от нее услышать, вот и не говорит. А может, не успевает!