Владислав Выставной - Массовка

Вместо ответа по ушам ударил гром, а над головой засвистели пули. В глазах зарябило от вспышек.

– Столько достаточно?! – крикнул другой голос – высокий, молодой, задиристый.

Похоже, девкам и впрямь не терпится повоевать…

– Хватит болтовни. Вот вам аргумент. Ведь вы только такие понимаете, да?

Артемий видел, как женские пальцы неумело взвели курок. Это казалось плохой любительской постановкой.

До выстрела.

Фонарик в чьих-то руках подпрыгнул и упал. Но в его свете успели мелькнуть отвратительные брызги и смешанная с пороховыми газами кровяная пыль.

– Запомните это хорошенько, – сказал голос. – Уходим!

Сколько их было – женщин, девушек – Артемий так и не понял. Но отчетливо слышал испуганные всхлипы.

Видимо, нервы были и у нападавших.

Дверь захлопнулась. Грохнул засов.

Значит, они просто вошли через дверь… И никто не смог ничего сделать. Куча мужиков, некоторые из которых весьма круто поставили себя среди себе подобных..

Один такой лежал теперь в лужице собственных мозгов.

Щелкнул выключатель, барак осветился красным.

Статисты молчали. Нельзя сказать, что они были потрясены. Скорее ошеломлены внезапностью и неотвратимостью событий.

Но на тело убитого смотрели спокойно. Казалось, само по себе убийство никого особо не впечатлило. Ведь это не таинственный ночной маньяк – пришелец из темного мира воспаленного воображения. Эта смерть была вполне понятной, объяснимой и обоснованной.

Человек быстро привыкает к смерти. Конечно, к смерти чужой…

Первым к телу на четвереньках подполз Глист. Оглядел остатки головы округлившимися глазами, всхлипнул и отполз обратно.

Урки во главе с Камином наблюдали со стороны. Они выглядели озабоченными.

К телу медленно приблизился Херувим. Опустился на колено, коснулся ладонью месива повыше уха. Поднял над головой потемневшую ладонь. С той звучно шлепнулись на пол вязкие капли.

– Еще один не прошел испытания, – назидательно сказал Херувим. – Теперь-то вы поняли? Демоны пришли – и забрали его душу! Демоны в женском обличье! Разве это не символично? Разве это не есть доказательство, которое ОН ниспослал – чтобы избавить нас от сомнений?!

– Бред, бред… – пробормотал Артемий.

Покосился на Старика. Сидя на нарах, тот озирался с недоумением человека, пропустившего важное событие. Неужели он проспал самое главное? Завидный сон для его возраста!

– Женская природа порочна по сути, – продолжал Херувим, демонстрируя окровавленную ладонь. – И теперь ее сущность освобождена от привычных рамок! Теперь мы совершенно беззащитны – изнутри и снаружи! Так?

Статисты молчали.

– Так… – с трудом произнесли где-то за спиной.

– Нет, не так! – проникновенно заговорил Херувим и тряхнул гривой. – Против силы оружия всегда найдется сила…

Он сделал театральную паузу, ища поддержки во взглядах статистов.

– Духа… – робко сказал кто-то.

– Духа…духа…духа… – словно эхо отозвалось множество голосов.

– Да! – закатывая глаза, крикнул Херувим. – Именно!

Урки развернулись и ушли в темноту. Камин дольше прочих наблюдал за проповедью, но ушел и он.

Артемий бросил взгляд на Старика. Тот, раскрыв рот, наблюдал за говорившим. Казалось, он боится упустить хоть слово. Что тут скажешь – настоящий специалист по потревоженным душам.

А таких здесь сейчас – большинство…

С утра разболелась голова. То ли из-за ночного удара по затылку, то ли из-за нудного бормотания из дальнего угла. Там собрались Достойные. Так они теперь себя называли. Их стихийный главарь, Херувим, не возражал. Более того – тщательно поддерживал эту мысль в своих последователях. Можно было бы потешаться над убогими, да только факт остается фактом: сегодня сборщик податей получил у них от ворот поворот. И это осталось безнаказанным.

Похоже, урки признали в Достойных реальную силу. Или просто прикинулись, что признали. Кто их поймет, этих уродов?

Артемий с шипением потер затылок. Там что-то набухло и теперь неприятно пульсировало. Хорошо, если обошлось без сотрясения.

Ну и ну, ай да девчонки… Как там Аня говорила про этих «сестер»?

При мысли об Ане стало тревожно. Непонятно, что происходит в женском бараке, но явно – ничего утешительного. А теперь вообще – хорошенькое дело – путь туда заказан. Мало того, что единственного знакомого «проводника» грохнули, так еще всех мужиков объявили «вне закона».

Что же это получается – столкнулись две массовки? Два мира с разными полюсами? Что ж, очень похоже. Если в большом «человечнике» мужчины и женщины перемешаны, как в карточной колоде, то здесь – идеальная модель раздельного бытия полов…

Аня… Долгое пребывание среди озлобленных мужиков вызывает острую тоску по женской ласке… Мысли неуместные, но крайне навязчивые…

– Чего такой потерянный? – его несильно толкнули в плечо. Сзади на нары запрыгнул Тощий.

Выглядел он возбужденно, глаза бегали.

– Слышал новость? Бабы кого-то из охраны пришили! – поведал он.

– И что? – равнодушно поинтересовался Артемий.

– Да, ничего…– скиснув, сказал Тощий. – Хреново все.

– Да, это новость, – сказал Артемий. – Я-то думал – как оно? А оно, оказывается хреново…

– Злой ты какой-то, – заметил подошедший Седой. – Может, пора проигранный поступок совершать? Чего бы ты хотел сейчас больше всего? Только честно.

– На волю хочу. Да что толку?

– Э, ты да забыл: хотеть надо что-то реальное, то, чего никак не решишься сделать…

Артемий задумался. Да что там, в самом деле?! И впрямь, надо решаться.

Он встал и направился к двери. Быстрее. Главное – никаких сомнений.

– Что ты задумал? – поинтересовался Седой.

Вместе с Тощим они двинулись следом. В бараке так мало развлечений…

– Поговорю с ним, – недобро сказал Артемий.

– С кем? – спросил Тощий.

– С ним, – повторил Артемий.

Седой и Тощий отстали. Тут не требовалось долгих объяснений.

Артемий тупо остановился перед дверью. Почему-то вспомнился тот психопат, бесцельно бьющийся в дверь. Артемий повернулся и поднял голову.

На него слепо пялилась камера в бронированном каркасе.

– Надо поговорить, – сказал он.

Камера рассматривала его неподвижно и равнодушно. А он смотрел на нее.

Оставалось надеяться, что ОН видит его сейчас в перерыве между своими темными делами…

Так и есть: щелкнули засовы, скрипнула дверь.

– Выходи, – хмуро приказал охранник. – Только не дури. У меня плохое настроение…

Артемий вдруг осознал, как давно уже не видел неба, не дышал свежим воздухом. Трудно представить себе, что где-то идет нормальная жизнь, люди ходят на работу, отдыхают, улыбаются, а женщины не стремятся прикончить тебя при первой же возможности только потому, что ты – из другого барака…