Кит Ди Кандидо - Обитель зла: Апокалипсис

Но был ли у него выбор?

И вот теперь Карлос сидел в одном из нескольких вертолетов «Даркуинг», летящих над Ракун-сити, в котором черт знает что творилось. Очевидно, то, что сбежало из «Улья», теперь свободно разгуливало по городу: вирус, который был основным компонентом нового волшебного крема от морщин, изобретенного «Амбреллой», убивал людей, при этом их трупы двигались и постоянно искали пищу.

Когда Карлос был ребенком, его семья часто переезжала с места на место, так как папа не мог найти работу. Какое-то время они прожили в Лаббоке, где был старенький кинотеатр. Там показывали только фильмы о монстрах. Карлос и Хорхе, его тогдашний лучший друг (при каждом переезде у него появлялся новый лучший друг, потому что у прежних были отцы, которым удавалось держаться на одной работе, и, как правило, их родители не нарушали законы) часто проводили вечера, смотря фильмы о Франкенштейне, оборотнях, мумиях, насекомых-мутантах, пришельцах из космоса, вампирах и других жутких созданиях, которые хотели истребить человечество.

Включая и зомби.

В свою последнюю ночь в Лаббоке, перед тем как родители и его старшая сестра Консуэла упаковали вещи и отправились вместе с ним в Сан-Антонио, Карлос и Хорхе попали на двойной сеанс: «Эббот и Костелло встречаются с мумией» и «Рассвет мертвецов». Он до сих пор прекрасно помнил этот вечер, особенно спор друзей про фильмы, потому что это был их последний разговор.

Карлос всегда был неравнодушен к мумиям — даже сейчас. Ему понравились два последних фильма о мумиях, особенно — крутой парень с длинными волосами и бородой, но Хорхе считал, что зомби страшнее.

Сидя на своем месте в «Даркуинге», с которого открывалась панорама города, где по улицам устало тащились странные существа, Карлос подумал, что Хорхе был прав.

Он оглянулся на свою команду. Его заместитель, Николай Соколов, сидел напротив с мрачным лицом.

Остальные члены команды расположились на скамейках вдоль бортов. На всех были наушники и микрофоны, которые позволяли им переговариваться между собой, не обращая внимания на шум винтов. Дж. П. Аскегрен, бывший полицейский из Вирджинии, у которого изо рта всегда торчала зубочистка. Джек Картер и Сэм О’Нил, которые, как и Карлос, пришли из ВВС, но отказались поступить в «Амбреллу», так как не хотели расставаться. Юрий Логинов, русский друг Николая, работавший оперативником в КГБ еще до развала Советского Союза. И врач, Джессика Холприн, которая ушла из Медицинского Корпуса Военно-Морских Сил и поступила на работу в «Амбреллу».

Они выглядели готовыми ко всему.

Однако Карлосу хотелось бы знать, действительно ли они готовы к тому, что их ждет.

Их осел-начальник, майор Мастак Кейн, провел совещание перед вылетом. Их задачей было сдержать разрушение. Если у кого-то появлялись признаки инфицирования, его следовало изолировать. Если имелись явные признаки заболевания, то единственный способ прекратить его — это выстрел в голову или позвоночник.

Если Кейн и имел представление о реальном количестве человеческих жизней, принесенных в жертву из-за некомпетентности «Амбреллы» — потому что ничем, кроме полной некомпетентности, нельзя объяснить такую катастрофу, — этот бессердечный сукин сын не показывал ничего.

Опять же, если бы Карлоса приглашал на службу в «Амбреллу» этот Кейн, а не какой-то незначительный служащий из корпорации, который подкатывался к нему несколько лет, то Карлос, возможно, и отверг бы предложение «Амбреллы». Карлос с трудом переносил таких, как Кейн. Фактически, именно присутствие таких людей и заставило его принять решение об уходе из ВВС и перейти в, как он думал, более тихую область обеспечения безопасности корпорации. Похоже, он сильно ошибся в расчетах.

Карлос снова повернулся к открытой двери на боку вертолета, который теперь завис над крышей офиса.

На крышу вел небольшой лестничный колодец, и дверь туда была открыта. Карлос увидел двух человек, мужчину и женщину, которые бежали к двери из колодца.

Проскочив дверь, мужчина захлопнул ее за собой.

Он побежал к дальнему карнизу крыши, который не был виден отсюда. Наверное, там есть пожарная лестница, по которой он мог убежать, или, может, он собирался просто спуститься по фасаду.

Затем дверь распахнулась и выбежала женщина, преследуемая толпой зомби.

Один из вопросов, который волновал Карлоса на совещании, — сможет ли он отличить живого человека от живого мертвеца?

Больше этот вопрос его не занимал. Даже с такого расстояния было понятно, что женщина совершенно живая, а ее преследователи — нет.

Приставив руку к уху пилота, Карлос приказал ему:

— Липински, спускайся!

В наушниках он услышал голос Липински:

— Не могу.

Карлос не собирался сдаваться.

— Спускайся!

— Слишком сильный ветер! Я не удержу вертолет!

Черт возьми.

Он не мог позволить той женщине умереть.

Карлос достал из-под сиденья прочный трос. Он прикрепил один конец к своему поясу и передал другой своему заместителю. Николай хранил все то же мрачное выражение.

Конечно, этот здоровяк всегда выглядел мрачно, когда они были на службе. Но Карлос знал, что все это напускное. По какой-то причине Николай старался соответствовать стереотипу пессимистически настроенного русского. Он даже говорил с сильным акцентом, хотя его семья эмигрировала в Штаты, когда ему было три года.

Конечно это производило впечатление на подчиненных. Они реагировали на акцент Николая, его выправку, габариты — все это делало его более устрашающим, чем даже Карлоса, который сам легко мог запугать кого угодно, если хотел.

Но Карлос знал и настоящий характер Николая, который обычно проявлялся, если выпить с ним рюмку-другую водки. Тогда рубашка его вылезала из-под ремня — фактически, по тому, насколько вылезла рубашка, можно было судить, сколько он выпил, — акцент исчезал, и он улыбался. Иногда он даже смеялся.

— Привяжи покрепче, Николай.

Сейчас он не смеялся.

— Что?

Карлос не стал отвечать. Он просто вынул из кобуры два кольта 45-го калибра и выпрыгнул из двери на крышу.

Карлос не мог позволить той женщине умереть.

Он слышал громкий голос Николая — и в наушниках, и сквозь рев работающего двигателя вертолета:

— Карлос! Господи Иисусе!

Ветер ударил Карлосу в лицо, крыша становилась все ближе и ближе. В какое-то мгновение он испугался, что Николай не удержит его.

Потом он услышал в наушниках ругань, ругались по-русски, и единственное слово, которое Карлос понял, было «черт», его он знал очень хорошо.

Еще до того, как трос натянулся, Карлос начал стрелять. При каждом выстреле кольты отдавали ему в запястье, но пули находили цель, поражая одного зомби за другим.