Кит Ди Кандидо - Обитель зла: Апокалипсис

Девушка помнила и еще кое-что. Докладную записку, которую она подала Кейну, где указывала на проектные недостатки механизма замков с ключами-картами, открывающими запертые двери повсюду в «Амбрелле»: любое правильно помещенное острие разрывало цепь, и дверь открывалась.

Кейн не подтвердил получение докладной. Элис готова была биться об заклад, что он и не подумал устранить эту проблему. Кейн был высокомерным ослом.

Элис схватила один из тех проводов, которые недавно торчали из ее руки. Она вставила его в отверстие механизма ключа-карты и начала перемещать, пока дверь не открылась.

Да, он не стал заниматься этой проблемой.

Осел.

Девушка шла по коридорам здания, в котором теперь узнала городской госпиталь Ракун-сити; крыло, в котором она оказалась, было построено на средства «Амбреллы», и они регулярно использовали его для своих целей.

Коридоры были совершенно пусты. Ни врачей, ни сестер, ни больных.

Никого. И ничего.

Тишина была оглушительной. Не только никаких признаков человеческой деятельности, но и признаков самой возможности такой деятельности.

Проходя мимо шкафа, Элис взяла белый халат и надела его поверх своей маленькой рубашки.

Наконец она нашла входную дверь и вышла на улицу.

По сравнению с тем, что она увидела, «Улей» казался просто городским парком в хорошую погоду.

Брошенные, разбитые машины: автобусы, автомобили, велосипеды, мотоциклы, микроавтобусы газетчиков.

Развороченный тротуар, перевернутые мусорные баки, поврежденные здания, разбитое стекло, разбросанный повсюду мусор, поваленные фонарные столбы, дым, костры.

И повсюду кровь.

Но трупов не было.

Медленно, осторожно ступая босыми ногами, стараясь обходить самые опасные места на разбитых тротуарах, камни и битое стекло, Элис пошла по улице.

В ближайшем газетном киоске лежали номера вечернего издания «Ракун-сити таймс». На первой странице был кричащий заголовок: «МЕРТВЕЦЫ ИДУТ!»

Этот идиот открыл «Улей» и выпустил инфицированных работников.

Вот осел.

Но Элис не видела людей — ни живых, ни мертвых. Даже живых мертвецов.

Однако она знала, что это ненадолго.

Два автомобиля из множества брошенных, покореженных машин оказались патрульными полицейскими машинами. Элис пошарила в одном из них, затем — в другом, и нашла то, что искала.

Пистолет.

Она проверила, был ли он заряжен.

Да, полный комплект.

Элис забрала оружие.

«Это было лучшее из времен, это было худшее из времен», — бормотала себе под нос Джилл Валентайн, вылезая из машины.

Эта цитата из Диккенса была навеяна той «сказкой двух городов», которую она видела, проезжая от полицейского управления к мосту под названием Вороньи Ворота.

В некоторых частях Ракун-сити все еще было полно народу, многие пытались уехать или отражали атаки зомби.

Другие места были настоящим городом призраков с брошенными машинами, опустевшими зданиями, причем и те и другие были сильно повреждены. Впервые в жизни она пожалела, что у нее не фургон-вездеход. Но только идиоты ездили на вездеходах по городу.

Конечно, Джилл знала, что в мире полно идиотов.

Перед главным въездом на мост в беспорядке стояли брошенные машины. Джилл никак не смогла бы проехать через этот лабиринт.

По счастью, она не цеплялась за свой автомобиль. Как ни хорош был «порше», это всего лишь вещь. Тот же дядюшка, который оставил ей особняк и «порше», оставил также достаточную сумму денег, чтобы племянница могла купить другую вещь.

Единственное, что имело для Джилл значение, были два автоматических пистолета у нее на бедре и на плече, пачка сигарет в кармане, которую она забрала из перчаточного ящика, и карточки в бумажнике, по которым она могла получить деньги. Все остальное — одежда, награды, бильярдный стол, CD и даже ее значок — все это было заменимо.

Тогда как со стороны Ракун-сити подъезды к мосту были забиты брошенными автомобилями — включая, к горькому удивлению Джилл, и несколько фургонов, — со стороны Вороньих Ворот все пространство было так же плотно забито людьми, которые пытались выбраться из города.

Джилл заинтересовало, что же задерживало этих людей. Ответ она нашла немедленно, взглянув повнимательнее в сторону Вороньих Ворот. Там была сооружена бетонная стена с колючей проволокой поверху, вдоль которой стояли люди в защитных костюмах Хазмата, с оружием очень большого размера. Единственный выход за стену лежал через узкие ворота на дороге с моста.

К большой досаде Джилл, и на стене, и на людях в защитных костюмах, и на людях с оружием была эмблема корпорации «Амбрелла».

Ну, естественно.

Нет, погодите, не на всех. Проталкиваясь через толпу, она увидела несколько человек в форме полицейского управления Ракун-сити. Но было очевидно, что их роль была чисто вспомогательной.

Всем здесь заправляла «Амбрелла».

Зачем вообще нужна полиция? Или правительство? Пускай все для нас делает Корпорация!

Если бы опыт, приобретенный Джилл после событий в Арклее, не заставлял ее помалкивать, она бы почувствовала желание немедленно прекратить это вопиющее надругательство над властью.

Но сейчас девушка желала только одного — выбраться из этой западни. Вообще-то говоря, Джилл следовало уехать из Ракун-сити сразу же, как только ее отстранили от работы. Полицейскому не выжить, если он не может положиться на своих коллег.

Хендерсон и остальное начальство полицейского управления не поддержали Джилл — они отдали ее на растерзание волкам, одетым в щегольские костюмы, из корпорации «Амбрелла».

Она ничем им не обязана. Поэтому она уезжает.

Единственное, что Джилл осталось сделать, — это пробраться через толпу.

Там, где люди подходили к воротам, был установлен медицинский пост, и всех осматривал врач под охраной головорезов из «Амбреллы» и… человек в форме ООТИС!

— Пейтон! — крикнула она, но ее голос потонул в гуле толпы, нетерпеливо ожидавшей своей очереди на медосмотр.

Проталкиваясь сквозь толпу к воротам, Джилл обратила внимание на врача, проводившего медосмотр. Это был белый мужчина, примерно тридцати лет, но выражение его лица было очень хорошо знакомо Джилл — такое бывало у копов из отдела убийств на третий день расследования, после шести смен подряд без отдыха и сна, когда выживали только благодаря кофе, сигаретам и последним остаткам силы духа. Этот доктор выглядел так, будто он вот-вот свалится с ног, но держится несмотря ни на что.

Джилл восхитилась его преданностью делу. Если бы только она могла разделить ее!

Как раз сейчас врач обследовал мужчину, женщину и ребенка, скорее всего — семью.

— Все в порядке, — услышала Джилл его усталый голос, который мог бы принадлежать человеку в три раза старше. — Пусть идут.