Роман Лерони - Багряный лес

— Так просто!

— Да. Может, конечно, показаться странным, но мне помогают именно они.

— Это ты им помогаешь.

— Да? Я как-то об этом не думала.

— Так можешь только ты, и за это я тебя люблю.

— За что?

— Не "за что", а тебя. "За что" сейчас не существует… У тебя была в детстве собака?

— Да.

— А настоящая работа не позволяет тебе завести домашнее животное.

— Завести животное? Ха!.. Да разве только животное? Я не могу мечтать даже о том, чтобы завести себе мужчину, которого могла бы получать в постели столько раз, сколько бы мне этого хотелось.

— А ему?

— Ему?.. Это мимо моего списка. Я была бы его столько, сколько бы он мог меня желать.

— Правда? Тебя невозможно не желать ни единого мгновения. Поэтому у тебя и нет мужчин настолько насколько ты этого хочешь.

— Ты снова смеешься.

— Нет, просто шучу и любуюсь тобой.

— Научи меня говорить о любви.

— Просто повтори: я тебя люблю…

— Как это сделать?

— Можно еще проще: подходишь ко мне, целуешь и ведешь в кровать — на сегодня я твой, настолько, насколько хочешь ты.

— Я?.. Хочу навсегда.

— Бери.

— А ты не пожалеешь?

— Нет.

— Я тебя люблю… У меня получилось?

— Почти. Надо только поработать над произношением.

— Снова смеешься?

— Конечно…

— Ты меня слышишь?

Он вздрогнул, поняв, что воспоминания настолько прочно увлекли его в глубину прошлого, что он совершенно забыл, где находится.

Наталья подошла. Её блузка была не застегнутой, и были видны бюстгальтер и часть красивой груди.

— Ты меня не слышал?

— Нет, — признался он. — Я думал о своем.

— Ты всегда такой. — Это было сказано с горечью. Она хотела повернуться и уйти, но он взял ее за плечи.

— Ната, прости меня, пожалуйста…

— За что?

— За все. Я обещаю тебе, что все эти дни я проведу с тобой.

— Только из-за того, что это нужно мне? Играем в милосердие, Степа?

— Не будь такой жестокой, очень прошу тебя.

— Иначе с тобой нельзя.

Кляко обнял женщину и стал шептать ей на ухо:

— Я хочу провести с тобой несколько дней из-за того, что я так давно не был с тобой. Я действительно этого хочу.

Она отстранилась от него и строго посмотрела в его глаза:

— А как же работа, жена?

Он вздохнул и нежно погладил женщину по лицу:

— Случились кое-какие неприятности, поэтому работа немного подождет. А жена? Я думаю, что с нею у меня давно нет ничего общего. Разве штамп в паспорте делает людей близкими и родными?

Наконец Наталья улыбнулась, поцеловала его и пошла хлопотать со сборами.

— Сколько у нас времени? — прозвучал ее голос из дальней комнаты.

— Я не знаю, но, кажется, его у нас нет вообще.

Он развернулся к окну. Женщина у подъезда по-прежнему кормила собаку, гладила ее и что-то ей говорила, и по тому, как улыбалась, можно было догадаться, что это ласковые слова. Неизвестно почему, но Степану вдруг захотелось, чтобы эти слова звучали для него.

Кляко прошел в комнату, где стояли компьютеры.

— Наташа!

Женщина, держа какие-то вещи в руках, зашла в комнату.

— Да?

— Ты сегодня не просматривала почту?

— Нет. Сегодня не мой день. Послезавтра бы обязательно просмотрела. Что-то срочное? Я могу для тебя посмотреть.

— Нет. Не беспокойся. Если можно, я посмотрю сам.

— Незачем спрашивать.

— Спасибо.

Она ушла, а он быстро нашел необходимый файл, и стал его читать, и то, что было написано привело, его в шок. Теперь все, что произошло сегодня, стало во многом ясным. Он шепотом выругался. Потом быстро скопировал файл на дискету, и для перестраховки отправил его на компьютер в министерство Переверзневу. Он знал, что Олег щепетилен в вопросах информации и уже сегодня, в худшем случае — завтра, ознакомится с документом.

Еще раз перечитав сообщение, Кляко понял, что даже если Переверзнев и ознакомиться с документом, все равно уже ничего сможет изменить. Кто-то начал…

— Я уже готова, — вошла в комнату Наталья. — Что-то интересное или важное?

— Нет, ничего, — поспешно ответил он, давая команду компьютеру отформатировать диск [18] Отформатировать диск ("винчестер") — команда, при которой уничтожается вся информация в постоянной памяти вычислительной машины (компьютере). , а дискету с файлом сунул в карман.

Перед тем, как выйти из комнаты, Кляко совершенно машинально подошел к окну, отодвинул занавеску и посмотрел на улицу. Женщины и собаки больше не было. Он облегченно вздохнул.

— И я должна это делать?..

— Да. Это приказ. А приказы, как известно, не обсуждаются.

— Но…

— Анастасия!

— Ты… Ты… Ты знаешь мое настоящее имя?!

— Да. И все остальные, ненастоящие.

— Но, ты же сам понимаешь, что эта операция заранее провальная.

— Прошу тебя не беспокоиться. Я обеспечу тебе прикрытие. Это самовольность, но я потом себе не прощу, если с тобой случится что-то ужасное. Ты себе представить не можешь, что я хочу сделать с теми, кто посылает в это пекло именно тебя…

— Рубен.

— Они совершенно не понимают, что с этой работой лучше справится мужчина!..

— Рубен…

— Ничего не говори, пожалуйста… Я знаю, что когда я в бешенстве, я…

— Рубен.

— Что, любимая?

— Ты сам только что сказал, что приказы не обсуждаются. Так давай не будем их обсуждать. У нас до утра очень мало времени, и я еще очень многое от тебя хочу. Ты не устал?

— Как ни странно, но не устал.

— Обними и возьми меня, но…

— Первый раз слышу от тебя условие.

— Условие? Хотя так оно и есть. Рубен.

— Да, моя милая.

— Скажи мне свое настоящее имя.

— Я не могу.

— Но я требую.

— Ты не можешь ничего от меня требовать, кроме любви, нежности, ласки…

— Этого я больше всего не вправе требовать, если не знаю, как зовут моего любимого человека. Мне надо знать твое имя.

— Прости меня, пожалуйста, но это сделать не могу.

— Рубен!..

— Настя, прости, но — нет. Что угодно, но не это. Я не имею права.

— Рубен, ты же знаешь, что завтра меня уже не будет в живых…

— Что ты говоришь, глупая?!

— Тебе еще долго жить, поэтому ты не сможешь меня сейчас понять. Мне надо знать твое имя.

— Степан.

— Степан. Какое красивое имя, как и все, что есть в тебе. Спасибо, Степушка. А теперь люби меня…

К обеду того же дня он узнал, что она погибла. Тот объект, который должен был быть уничтоженным Анастасией, оказался охраняемым. Это была скрытая охрана. Анастасия не успела сделать ни единого выстрела, как была убита… Погибли и несколько человек из прикрытия, организованного Степаном. Кляко тогда был отозван и посажен на долгие пять месяцев в тюрьму в Лефортово, где от него требовали объяснить: для чего он организовал прикрытие Анастасии и просто так подставил под пули семь человек? Его восстановили на прежней должности, вернули звание, и "чистосердечно" признались, что "прощальный бенефис" Анастасии был запланирован, и что в этом виноват он: КГБ не очень любил, когда ее агенты влюблялись в друг друга, так как они становились, по мнению КГБ, очень зависимыми от обстоятельств.