Георгий Зотов - Сказочник

А кто мог бы стать моим кумиром?

Сложнейший вопрос. Самых гордых, властных и величественных людей вашего мира я видел голыми, жалкими, посиневшими, лежащими на цинковом ложе с биркой на ноге. Иных – изрешечённых пулями, как Трухильо, только что с виселицы, как Саддам, а то и вовсе разорванных в клочья, подобно Радживу Ганди [43]. При жизни легко выглядеть отлично, а на смертном одре куда сложнее. С другой стороны, есть же кремация, но я пока не сформулировал своё отношение к ней. Хотя в Индии спокон веку сжигают покойников: и всегда было приятно наблюдать тысячи душ, витающих над рекой Ганг. Простой вывод: мне не создать себе кумира. Я не хочу подражать никому из братьев, и само собой, сестре. Про Мастера – тем более речи не идёт. Я всегда его не любил – а теперь-то не люблю ещё больше.

У тебя слипаются глаза.

Какую ещё страшилку поведать на сон грядущий? На вот свеженькую… Одной девочке на день рождения подарили айфон. Но он молчал… Целый день она не могла добиться, чтобы телефон зазвонил. Наступила ночь, и аппарат вдруг ожил. Он так стонал, выл и плакал страшными голосами, что именинница поседела. Выбросить же сотовый было нельзя – куда бы она его ни относила, мобильник всегда возвращался к ней под подушку. Он продолжал кричать, сквозь дисплей сочилось красное . Однажды утром девочка проснулась, а на стене огромная надпись кровью:

Девочка вышла на улицу, и, когда она брела по тёмному-тёмному переулку, айфон вдруг опять застонал. Она вызвала полицию: спецназ вскрыл асфальт, и оказалось – в подземелье фабрика, где айфоны в полной тьме мастерят слепые безногие дети, украденные (разумеется!) злыми старухами. Хм… А ведь учитывая, как айфон глючит и грешит кучей недоделок, эта страшилка похожа на правду. Как обычно, ты не дослушал до конца и уснул. Тебя хоть чем-то можно напугать?

Ах, да. Тем, что я больше не приду.

Я не знаю, что со мной случится после финальной беседы с Мастером. На свою судьбу мне плевать. Печально, что тебя введут в курс дела – о причастности Сказочника к убийству твоих родителей. И ты возненавидишь меня. Правда… это мы ещё посмотрим. Мастер не подозревает, какой его ждёт потрясный сюрприз.

Прощай, Илья, и живи долго. Пусть с моей точки зрения, жизнь – это такая лажа».

…Макиавелли снова стоит передо мной, зажав в обеих руках планшет. Как обычно, он явился с ежедневным отчётом о событиях в мире. Он традиционно бесстрастен и смотрит на меня прозрачными глазами, ожидая дозволения начать разговор. Никколо с дивным спокойствием отнёсся к появлению Мастера, легко сдав ему документацию Небоскрёба, – как новому хозяину. Фактически он меня предал. Стоит мне шевельнуть пальцем, и он отправится в Бездну, но я не стану этого делать. Живые ли, мёртвые ли – люди в большинстве своём откровенные сволочи, однако лучше работать со сволочью-профессионалом, чем с добряком-любителем. Макиавелли прекрасно справляется с обязанностями администратора, остальное меня не волнует. Кроме того, моё чёрное (в метафорическом смысле) сердце приятно холодит мысль: он точно так же сдаст и Мастера.

Собственно, это уже произошло.

Я сообщил ему чем, на деле, является Бездна. Никколо встретил новость без эмоций (он по-другому не может), но в пожарном порядке оповестил косарей .

Загробный мир изменился как по мановению волшебной палочки.

Оказалось, представлять бытие после Бездны, рисуя в воображении ангелов… или даже чертей, – бесплодная трата времени. В принципе, в чертях нет ничего отталкивающего, эти существа просто делают свою работу, причём с некоторой толикой юмора. Честно скажу, мне не жаль, что рая не существует, а вот отсутствие ада – натуральное разочарование. Он мог бы быть устроен очень прикольно. Многих призраков расстроило именно это.

Вкусив горькую правду, косари поддержали мой план. Все до единого.

– Какие у нас на сегодня цифры? – спрашиваю я Никколо.

Он напряжённо «листает» сайты на планшете.

– Забастовка длится уже два часа, – пресно сообщает секретарь. – И должен сказать, синьор Морте, за столь короткий срок мы достигли весьма впечатляющих результатов. Мир на грани сумасшествия, тем более сегодня двадцать первое декабря. А именно в этот день многие суеверные персоны ожидали конца света, опираясь на смутные предсказания жалких язычников дикого племени майя.

– Вы знаете, всего сто лет назад я на эту тему общался с призраком царя майя Кук Баламом, главой привидений Центральной Америки, – вспоминаю я. – И спросил его тень – вы что, действительно верите в крах цивилизации? Он говорит – да ничего подобного. Это скульптор виноват, просили на сто тысяч лет календарь вытесать, а тот взял да смухлевал. Как водится, бедолагу ягуарам на обед кинули, но и переделывать не стали.

Макиавелли невозмутимо кивает.

– Тогда представьте всю комичность ситуации, досточтимый синьор Морте, – поднимает он брови. – В Дамаске, к слову сказать, происходит нечто невообразимое. И боевики, и государственная стража вышли на линию огня, палят друг в друга в упор, – а никто не умирает. А ведь только сегодня из Сирии, согласно графику, мы должны проводить к берегам Бездны ориентировочно триста душ. Султан Салах-ад-Дин кланяется и просит передать вам, – Никколо сверяется с записью в планшете , – «горячий салям». Сударь, его вообще не взволновало, что загробный путь завершается в волнах нефти. Сарацины издревле вызывали у меня неприязнь, но нынешнее послушание теней Востока не может не радовать. Призрачный Дамаск без колебаний присягнул вам на верность – авторитет Салах-ад-Дина непререкаем не только среди арабов, но и между курд-скими племенами.

– Я никогда не сомневался в Салах-ад-Дине, – отмахиваюсь я крылом (с утра пребываю в античном образе – греческий юноша Танатос, эдакий херувимчик с лёгкой порослью на лице и тоненькими, едва ли не прозрачными крылышками). – Арабы считают Смерть одним из архангелов Аллаха, Малак аль-Маутом, а это означает одно – слепо повинуйся приказам Смерти, она передаёт их персонально от Всевышнего. С таким мощным бэкграундом, Никколо, успех обеспечен: Салах-ад-Дину не нужно ничего объяснять призракам Востока. Однако, не скрою, – мне приятно единодушие теней.

– Психиатрические больницы Дамаска работают с утроенной нагрузкой, – монотонно перечисляет Макиавелли. – «Скорые» отвозят туда всех подряд – стражу, боевиков, мирных жителей, журналистов и самих психиатров. ТВ транслирует в прямом эфире: пуля, попав в туловище, разрывает жизненно важные органы, но человек не погибает. Конечно, ведь косарь не приходит за душой, она остаётся в теле. Эксперты отказываются от комментариев. О, один смешной факт, синьор Морте. В городе Алеппо повстанцы и стража, поняв, что им не убить друг друга, ушли в кафе – есть шашлык и пить водку.