Ньевес Эрреро - Чужая жизнь

Новостью этой ночи стало присутствие в доме кота, который по пятам ходил за Лукасом. Куда бы юноша ни шел, Бака следовал за ним.

Хотя Лукас и объяснил коту, глядя ему прямо в глаза, что его место в ванной на подстилке, когда пришло время ложиться спать, кот прыгнул на кровать юноши. В эту первую ночь Бака спал, свернувшись клубочком, в ногах у Лукаса. Начиная с этого момента кот делал так всегда.

Когда Лукаса разбудили солнечные лучи, упавшие на его лицо, он заметил, что Баки рядом нет. Юноша резко встал, подумав о том, что кот где-то безобразничает. Он позвал Баку несколько раз, но кот не появился. Лукас прислушался. Его мать с кем-то разговаривала. Дверь комнаты была открыта, и юноша вышел в пижаме с заспанным лицом.

— С кем ты разговариваешь? — спросил он мать.

— С котом… Я налила ему в блюдечко немного молока, и он пьет.

Лукас улыбнулся и отправился в душ. День обещал быть длинным и тяжелым. Джозеф и, конечно, Винона будут свидетелями печального возвращения домой тела Кендаля, помещенного в деревянный гроб. Внезапно Лукас почувствовал резкую боль в груди, которая на несколько секунд лишила его возможности дышать. Ему пришлось сесть в ванной. Юноша встал и попытался открыть кран, однако сильный укол в груди заставил его снова сесть. На этот раз у Лукаса очень закружилась голова. Он снял коробочку с таблетками, которую всегда носил на шее, протянул руку, вытащил таблетки и положил их в рот. Кое-как поднявшись, юноша открыл кран и, когда вода потекла, запил таблетки. Некоторое время Лукас провел в душе, пока не почувствовал в себе достаточно сил для того, чтобы выйти из ванной комнаты.

Он очень медленно оделся. Попытался успокоиться, но знал, что что-то идет не так. Лукас почувствовал новый укол в груди, который оказался еще сильнее и длился дольше. У него начала неметь правая рука.

Юноша позвонил по мобильному телефону Джозефу. Индеец сразу же ответил.

— Да?

— Джозеф, мне плохо… Думаю, что отказывает сердце.

— Спокойно! Ляг на кровать! Ты не умрешь. Спокойно! Ты уже лег?

— Да…

— Дыши глубоко… Еще… Понизь свой сердечный ритм. Слишком много эмоций…

— Опять… боль! — долетел до Джозефа голос юноши.

— Лукас? Где ты? Лукас!

Мобильный телефон молчал. Человек-медицина сконцентрировался и мысленно позвал Баку . Кот, который был занят с Пилар, сорвался с места и помчался в комнату Лукаса. Женщина продолжала готовить завтрак. Бака вскочил на кровать и начал лизать лицо Лукаса. Похоже, юноша потерял сознание.

— Лукас! Лукас! — продолжал звать по телефону Джозеф.

Бака несколько раз мяукнул. Человек-медицина начал отдавать приказы коту:

— Бака! Сильно укуси его за руку… — Кот подчинился. — Еще раз! — Бака снова вонзил свои зубы в руку юноши.

— Ой! — только и смог произнести Лукас, почувствовав сильную боль.

— Лукас? Это Джозеф! Возьми трубку! — говорил ему индеец, но юноша не отвечал. — Лукас! Лукас!

Наконец юноша с трудом поднес трубку к уху.

— Да! Слушаю тебя, Джозеф. Что-то идет не так. Мне плохо.

— Позови родителей!

— Нет, только не моих родителей! Они очень испугаются. Я не могу сделать это.

— Тогда сообщи медсестре! Дай мне ее телефон.

— О нет! Опять быть больным…

— Я иду к тебе!

— Хорошо…

Через десять минут Джозеф уже звонил в домофон двери Лукаса.

— Сеньора, я друг вашего сына.

Пилар открыла дверь подъезда.

— Твой индейский друг звонил снизу. Разве ты не говорил, что он улетает сегодня?

— Да! — с трудом произнес Лукас. У него не было сил вести разговор.

Прозвучал звонок входной двери, и Пилар открыла.

— Садитесь, пожалуйста! — сказала она, поздоровавшись с гостем.

— Нет, нет… Пусть он войдет! — Лукас уже не мог больше скрывать своего состояния.

Джозеф, улыбаясь, прошел в его комнату. После этого человек-медицина сразу же встал в изножье кровати. Он достал из сумки целебные камни, которые были завернуты в лоскуток кожи, и начал тереть их в своих руках. Затем человек-медицина бросил камни на пол.

— Что-то разбилось? — спросила из кухни Пилар, услышав шум.

— Нет! — коротко ответил Лукас, держась из последних сил.

Джозеф подобрал раскалившиеся камни и положил все три на грудь Лукаса, распределив их вокруг его сердца.

— Аакбаадаатдиа, используй эти камни как полые кости для того, чтобы вылечить болезнь Лукаса. Укажи мне, что с ним.

Юноша чувствовал, как камни обжигают его грудь, но в то же время приносят облегчение. Джозеф подвигал одним из них и провел им вдоль груди Лукаса.

— Сделай из моих камней каналы, по которым к Лукасу придет здоровье.

Человек-медицина положил одну руку на живот, а другую на голову юноши.

— Мы ищем тебя, ты не можешь укрыться. Камни добрались до нас. Это глаза Аакбаадаатдиа. Им нужно увидеть болезнь, отыскать ее причину. Мне об этом расскажут. Тогда ты уйдешь.

Джозеф несколько раз повторил этот напев. Вдруг он вышел из состояния особого экстаза, в котором находился, и прекратил пение. Порывшись в своей сумке, человек-медицина достал целебные травы и положил их в ряд. Затем взял один из камней правой рукой, опустил его в согнутую наподобие чаши ладонь левой руки. Джозеф пронес руку с камнем над травами. Когда камень выпал над одним из растений, взял эту траву. Человек-медицина пальцами растер растение и протянул его Лукасу.

— Прими это, — сказал он, дав юноше немного воды, чтобы тот запил приготовленное таким способом лекарство. Лукас последовал указаниям Джозефа.

Камни постепенно начали остывать, и юноша почувствовал себя лучше.

— Что со мной случилось, Джозеф?

— Врачи скажут тебе, что это стресс, но я думаю, что Кендаль, несмотря на церемонию освобождения души, так и не нашел успокоения. Он не желает уходить. Создается впечатление, что Кендаль хочет завершить что-то, что оставил неоконченным при жизни. Он возбужден. Ты будешь весь день с этим ощущением. В любом случае сходи к врачу.

Лукас как раз подумал о докторе Аметльере.

— Ты станешь спокойнее, — настаивал Джозеф, собирая камни и травы. — Я уже сказал тебе, что это не твой день…

Лукас обратил внимание на то, как плохо выглядит человек-медицина. Сейчас он заметил его крайнюю бледность.

— Ну, ты тоже, честно говоря, не очень хорошо выглядишь.

— Ты сильно испугал меня.

Они посмотрели друг на друга, и Джозеф сказал:

— Я тоже буду скучать по тебе.

— Ты читаешь мои мысли, правда?

— Я не могу избежать этого… Думаю, что нам следует выйти из комнаты. Твоя мать встревожена.

Через несколько минут они вдвоем вышли из комнаты.

— К сожалению, мне пора идти. Был очень рад познакомиться с вами, сеньора, — сказал Джозеф.