Ньевес Эрреро - Чужая жизнь

— Морская вода способствует быстрому заживлению, — сказала девушка. — Теперь, по крайней мере, твоя рана чистая…

Ориана находилась всего в нескольких сантиметрах от Лукаса. Если бы он протянул руки, то смог бы обнять ее. Юношу окутал аромат лаванды. Он посмотрел в глаза Орианы и заметил, что они почернели. Она нервничает, как и он! Лукас обратился к ней, чтобы поблагодарить:

— Ориана…

Накатившаяся волна намочила их брюки. Медсестра, смеясь, отбежала. Лукас готов был сказать ей «великую фразу»! Если бы не волна, он бы это сделал.

— Видишь, вода поднимается очень быстро. Надо спешить.

— Ты меня уже вылечила? Но у меня еще болит здесь, — произнес он, указывая на свою голову.

Медсестра снова подошла поближе, чтобы осмотреть рану. Она осторожно дотронулась руками до его головы, чтобы понять, где находится источник боли. И тут Лукас бережно обнял Ориану и прижал к своей груди. Они снова посмотрели друг другу в глаза, и Лукас, так и не произнеся великой фразы, поцеловал девушку.

Это могло быть плодом воображения, но казалось реальностью. Ориана и Лукас целуются на острове Салтес! Этот момент был полон напряжения и нервозности. Оба ждали его и столько раз представляли себе, что, когда он настал, оказались не готовы к нему. Море, солнце, вечер, райское место, двое наедине — все это подтолкнуло их к этому поцелую. Бесконечно долгому и крепкому. Когда их губы разомкнулись и Лукас ослабил свои объятия, слова были излишни. Они посмотрели друг на друга и улыбнулись. Лукас снова поцеловал Ориану в нос. Краткий поцелуй. Девушка рассмеялась.

Не было никаких объяснений, никаких «великих фраз», они вели себя так, будто бы ничего не произошло, хотя этому поцелую было суждено изменить их жизнь.

У Орианы перехватило дыхание. Она не могла говорить. Лукас думал над тем, как выразить словами свои чувства. Однако поцелуй был так прекрасен, что юноше вспомнилось, как однажды Джозеф сказал: «Словами не улучшить тишины». И этот поцелуй, сопровождаемый возбужденным дыханием обоих, говорил обо всем лучше любых слов.

Они пошли на место раскопок, хотя Лукасу хотелось целовать ее бесконечно, тысячу и еще один раз. Этот поцелуй максимально усилил биение его сердца. Юноша слышал, как оно бьется. Это настойчивое и постоянное биение переворачивало все внутри.

Молодые люди подошли к линии, отмечавшей обычную береговую линию. Перед тем как помочь Ориане подняться, он попросил ее немного подождать. Лукас достал из своего рюкзака синеватый камень, потер его в ладонях и бросил на песчаную стену, которую им предстояло преодолеть. Когда он наклонился, чтобы поднять камень, тот оказался горячим и вертелся, как волчок.

— Что ты делаешь? — с удивлением спросила его Ориана.

— Да так, ничего особенного. Я останусь здесь, чтобы осмотреться. Возможно, мне удастся найти то, что я давно уже ищу.

— Подожди, может, позовем дона Клаудио и скажем ему о твоих предположениях? А вдруг здесь действительно удастся найти что-то интересное.

— Нет, Ориана. Прошу тебя, никому не говори об этом. Доверься мне.

— Хорошо, — коротко ответила девушка.

Лукас помог ей подняться. На самом деле Ориана сомневалась в правоте Лукаса и считала, что лучше обо всем сообщить профессору Гандариасу, но… она дала слово. К тому же девушка была слишком рассеянной после этого поцелуя.

— Могла бы ты попросить кого-либо из моих друзей прийти сюда с лопатами? — спросил Лукас и добавил: — Пожалуйста…

— Хорошо.

— Подожди, Ориана… я хотел сказать тебе…

Девушка приложила палец к губам.

— Нет, пожалуйста… Не говори ничего, — мягко произнесла она и убежала.

Лукас объяснил этот жест ее робостью. Он был счастлив и, находясь в состоянии эйфории, многократно повторял в своем воображении поцелуй, подаренный ему Орианой.

В ожидании прихода друзей юноша начал раскапывать землю руками. Она была плотной и влажной. Он хотел, чтобы Лео, Виктор или Джимми оказались здесь как можно скорее. Лукас исключил Сильвию, чтобы Иктоми или Брэд не узнали о его предчувствии. Он снял один ботинок и начал копать землю с его помощью. Однако эти усилия не принесли какого-либо заметного результата. Лукас остановился. Через несколько минут появились все его друзья, включая Сильвию.

— Зачем все? Так могут возникнуть подозрения.

— Нет. Ориана отзывала нас по одному, как будто речь шла о переводе на другой участок.

— На наше место раскопок поставят других людей.

— Ну и молодец Ориана… — произнес Лукас и остановился на полуслове, заметив, с каким интересом смотрят на него друзья. Никогда прежде им не доводилось видеть у своего друга такого выражения глаз.

— Ты по уши влюбился в Ориану! — воскликнула Сильвия, которая была самой наблюдательной из них. — И можешь не скрывать этого, — добавила она.

— Лукас! Почему же ты молчал? — удивился Джимми.

— Ладно, давайте займемся делом, — сказал Виктор, вернув всех к действительности.

Лео ничего не говорил, он только наблюдал. Лукас ограничился тем, что улыбнулся.

Он попросил друзей спуститься и начать раскапывать видимую часть уступа. У них было мало времени, потому что вода уже начала прибывать. Они копали быстро, прикладывая много сил. Земля поддавалась легче, чем та, которая была на их прежнем месте работы. Лукас изменял направление, двигаясь то вправо, то влево, в зависимости от колебаний температуры черного камня, который он то и дело подбрасывал. Виктор наткнулся на что-то твердое, отличавшееся по материалу от земли, которую друзья копали.

— Мы назначим тебя главным копателем. Тебе везет! — констатировал Лукас.

Все принялись с максимальной осторожностью отгребать землю от этого предмета, который все больше показывался из песка. Лукас был разочарован, когда понял, что это была вовсе не фигура, а подобие каменного круга, внутри которого был треугольник.

Разочарованные и уставшие, ребята сели на землю.

— Сделайте одолжение, отнесите этот камень Ориане. Я останусь здесь, у этого уступа. Не хочу, чтобы Иктоми или Брэд увидели меня.

— Ты не сможешь долго здесь оставаться. Вода прибывает.

— Я подумаю, что делать. Не говорите руководителю раскопок о том, где мы это нашли. Пусть считает, что при раскопках храма.

— Можно я останусь с тобой? — спросил Виктор.

— Нет, нет… ты должен идти. В любом случае всем спасибо.

Лукас начал чертить круг на песке. Он вспомнил, как Джозеф говорил: «У круга нет начала и конца. Мы, индейцы, почитаем его как символ вечности». Символ вечности… Юноша снова стал рисовать. На этот раз он вписал в круг треугольник. Лукас продолжал рисовать многочисленные круги и треугольники, отрешенно повторяя рисунок за рисунком. «Стена перехода!» — мысленно сказал себе юноша. Он стал смотреть вдаль без определенной цели. И вдруг его осенило…