Ньевес Эрреро - Чужая жизнь

Медсестра подумала, что Лукас должен узнать о том, что произошло. Она решила позвонить ему на следующий день. Ведь пациент не являлся представителем средств массовой информации. Таким образом, девушка не нарушала приказа Марии.

В восемь часов утра Ориана позвонила Лукасу по мобильному телефону. Он ответил на звонок, не взглянув на экран. При этом юноша протянул руку и закрыл кран. Услышав голос медсестры, он на мгновение застыл. Юноша находился в душе, вода стекала по его телу, и он немного растерялся: с Орианой не действовала интуиция, не возникали видения.

— Привет, Лукас! Это Ориана. Как ты?

— Хорошо, хорошо… Спасибо. — Это было единственное, что смог выдавить из себя Лукас после нескольких секунд молчания. Другой рукой, взяв полотенце, он начал вытираться.

— Я звоню не вовремя? — Ориана слышала какой-то посторонний шум и, хотя юноша отвечал ей, чувствовала по его голосу, что он стеснен.

— Да нет, я выхожу из душа…

— Ну, извини, я позвоню попозже, — сказала Ориана.

— Нет, правда, я уже закончил, — поспешно заговорил Лукас, вытирая полотенцем волосы. — Мы сможем увидеться? — продолжил он, не давая девушке сказать и слова.

— Хорошо, но я звоню по другой причине.

Лукас отбросил полотенце. Он чувствовал себя смешным, после того как сказал Ориане о том, чтобы увидеться. Юноша закрыл глаза, сдерживая ярость.

— А?.. — Он не смог ничего больше сказать. Лукас был удивлен, потому что не понимал причины ее звонка.

— Я не знаю, с чего начать. То, что я скажу тебе, должно остаться между нами. Я только прошу тебя выслушать, но считай, что официально тебе никто ничего не сообщал. Хорошо?

Лукас напрягся. Ему не терпелось, чтобы Ориана наконец-то начала рассказывать о причине своего звонка.

— Вчера вечером один человек проник в кабинет координации по трансплантологии и украл все документы, касающиеся твоей операции.

В трубке повисло молчание. Лукас понял, о чем идет речь, но не мог взять в толк, кого могла интересовать его история болезни. Он сделал паузу, задумавшись, и Ориана, находясь на другом конце провода, не выдержала.

— Лукас, мы думаем, что это, возможно, журналисты. Они хотят узнать о происхождении сердца, которое тебе пересадили. Я узнала человека, укравшего документы. Я видела его на твоей пресс-конференции. Это смуглый журналист, который задал тебе несколько вопросов.

— Унесли все мои документы?

— Да!

— А каким было содержание этих бумаг? — Наконец-то Лукас смог сосредоточиться и осознать важность того, о чем говорила Ориана.

— В них было все! Начиная с того, кто являлся донором, до описания твоего послеоперационного состояния в больнице. Все!

— Не понимаю, почему операция, которую мне сделали, вызывает столько интереса.

— Они хотят узнать что-то о семье донора. Думаю, их цель — получить побольше информации и сделать так, чтобы донорство перестало быть анонимным.

Лукас был убежден, что настоящая причина кроется вовсе не в этом. Усилия Брэда защитить его оказались тщетными. Теперь судьба юноши зависела от тех, кто украл документы. В данное время этой информацией уже располагал кто-то, заинтересованный в том, чтобы узнать, кому ранее принадлежало сердце, недавно пересаженное Лукасу. Чтобы не беспокоить Ориану, он предпочел ничего об этом не говорить.

— Спасибо, что ты рассказала мне о случившемся, Ориана. Помнишь, что мы договорились на субботу? — Лукас решил настаивать на встрече. Ему было необходимо ее увидеть.

— Да, да… — утвердительно сказала девушка и снова сменила тему разговора: — Лукас, помни, что я ничего тебе не говорила, пожалуйста. Я слишком подставляю себя.

— Не беспокойся. В больнице не узнают, что мне известно об этом. Если появятся еще какие-нибудь сведения о личности вора, надеюсь, что ты мне сообщишь.

Они попрощались. Лукас ничего не сказал родителям, решив, что не стоит их лишний раз волновать. Он ушел на занятия, стараясь не показывать того, что день начался с тревожных новостей.

Не лучшим образом складывались дела и в институте. В двенадцать часов, во время перерыва, Хосе Мигель и Лео снова столкнулись. На этот раз было сказано гораздо больше слов, а в свидетелях оказались все. У них была пятнадцатиминутная перемена, и все вышли во двор. Лео не смог сдержаться. Он начал протестовать, когда группа Хосе Мигеля стала насмехаться над Лукасом. Хосе Мигель всегда ходил в сопровождении своей «тени» — Андреса по прозвищу Эль Чино [20] Эль Чино дословно означает «китаец». , а также нескольких учеников, которые из страха следовали всем его начинаниям. Кто-то из них, проходя за спиной Лукаса и Лео, громко сказал, чтобы услышали все:

— Паршивый старик!

Лео, подобно пружине, развернулся и посмотрел на Хосе Мигеля.

— Ты не испугаешь меня! Ты — трус. Хотелось бы мне увидеть тебя на месте Лукаса. Уверен, что ты наложил бы полные штаны.

— Прекрати, — угрожающе произнес Хосе Мигель и вцепился в ворот рубашки Лео.

Лео резким движением сбросил с себя его руку. Хосе Мигель сжал кулак и изо всей силы ударил его по носу. Увидев кровь, Лео нанес ответный удар, который свалил Хосе Мигеля на пол. Лукас попросил их прекратить драку. Он крикнул другу, чтобы тот остановился, но Лео не слушал его. Лукас попытался разнять драчунов, но его толкнули, и юноша упал. Одному из преподавателей удалось урезонить их, сказав, что такое поведение недопустимо в стенах института. Он попытался найти педагога, отвечавшего за группу. Не найдя дона Густаво, преподаватель отправился прямо к директору, чтобы доложить о случившемся. Лукас прижал руку к груди. Во время падения он почувствовал сильную боль. Юноша никому ни о чем не сказал. Он пошел к умывальнику, чтобы принять лекарство и сделать несколько глубоких вдохов. Сильвия, ожидавшая его у дверей, затараторила:

— Я должна была защитить Лео! Ведь я занимаюсь карате с детства, но никогда не применяла его на практике.

— Вот и хорошо! — ответил ей Лукас.

В это время Джимми и Виктор во дворе института отбивались от нападок дружков Мигеля, которые продолжали бросать оскорбления в их адрес.

Директор, вновь услышав имена Лео и Хосе Мигеля, немедленно вызвал обоих в свой кабинет. Развалившись в черном кожаном кресле, он ожидал появления двух учеников. В дверь постучали, но это были не они. Это был дон Густаво, руководитель группы, который только что узнал о том, что произошло, и попытался просчитать возможные последствия второго случая насилия, связанного с теми же учащимися. Когда он вошел в кабинет, в дверь снова постучали. На сей раз это были виновники происшествия. У одного был подбит глаз, а у второго виднелись следы крови на носу.