Рэйчел Кейн - Кусачий клуб

Мне кажется, что первый раз я ударил кого-то в младшей школе, что довольно стандартно для парней, но это было не из-за того, что атакавали лично меня. Нет, я ударил первым.

Я ударил парня по имени Тэренс Джеимс, потому что он притеснял моего лучшего друга, который был меньше и не мог сам постоять за себя. Я был примерно таким же по размеру как Тэренс, и то, что я увидел, как большой парень обижает маленького, привело меня в ярость.

Да, это было не так уж сложно. Я знал, почему я так себя почувствовал. Из-за моего отца.

Мой отец был нормальным парнем, когда был трезв, но он был пьяницей. Он не бил меня сильно, но он был жутким и ему всегда нравилось насилие над окружающими.

Чувствовал себя хорошо притесняя кого-то вроде себя для разнообразия. Избитый Тэренс чувствовал себя далеко не так хорошо однако. Мои костяшки чувствовали себя разбитыми на маленькие кусочки, но после первого ужасного шока боль стала хорошей, и исчезла в красном тумане эйфории, когда я посмотрел на Тэренса, лежащего на спине, со слезами на глазах, говорящего мне, что ему очень жаль и это больше никогда не повториться.

Так я понял, что мне нравится это чувство: праведное, горячее чувство победы того, что я считал правильным. Я не боялся небольшой боли, что давало мне огромное преимущество в драке. Давайте посмотрим правде в глаза: большинство людей не хочет получить травму, итак, если ты показывашь им, что тебе всеравно, они найдут это странным. И возможно отступят. Я не против победы по умолчанию, до тех пор пока победитель я.

Когда я повзрослел люди в большинстве предпочитали не трогать меня. У меня был склад ума, как у пит-буля, и полезное набор роста и мускулов, эти две вещи я возмодно получил от своего отца. Девчонкам нравилось это, но как правило плохим девчонкам. Я бобеждал в большинстве драк, проиграл очень мало, но я никогда н отступал. Я занимался боксом и рестлингом в старшей школе и делал жто хорошо, но я не любил множество правил. Я был уличным хулиганом.

Думаю, я был на пути превращения в моего отца — может быть не настолько плох, но по правде говоря, было нелегко противостоять черной дыре, которой был Фрэнк Колинз, и я всегда делал то, что он мне говорил. Ему нравилось, что я могу отстоять свои интересы в драке. После смерти моей матери и сестры, это стало хуже — намного хуже. Отправка меня назад в Морганвилль для разведывания слабостей была настоящим показателем доверия от моего отца, но чем дальше от него я оказывался, тем больше понимал, что больше не хочу быть им. Он дал этому слишком далеко зайти.

Встреча с Клэр показала мне, что я могу быть кем-то другим. Кем-то лучшим. Первый раз я увидел ее черно-синей, но с этой странной маленькой внутренней силой… Я понял, что между нами есть что-то общее. Мы не убегаем. И мы пострадали из-за этого.

Я начал хотеть защитить ее, и чем больше я был с ней, тем больше понимал, что она та девушка, которая может постоять за себя. Я не привык к равным девчонкам — а Клэр была, и есть. Она не то что бы сильна физически, но она быстра и умна и бесстрашна, и если я иногда чрезмерно забочусь о ней, она первая, кто напоминает мне об этом.

Но я хочу быть готовым, если дело снова дойдет до драки, а так и будет. Не только против обычных человечиских хулиганов и преступников; они только кусочек пирога. Нет, я хочу быть способным защитить ее от вампиров, а это намного тяжелее. Оружие — это хорошо, и я никогда не откажусь от него, но реальность такова, что я не могу рассчитывать на то, что оно всегда будет под рукой. Я беспокоюсь. Уже было пару моментов — больше, чем пара — когда только то, что Майкл обладает вампирской силой спасало нас.

И это на самом деле беспокоит нас. Я не могу зависеть от Майкла. Или кого-либо еще.

Смешанные боевые единоборства — вот что требовалось. Ударь этого парня как сможешь и быстро опрокинь его. Мой вид борьбы, и то, что могло сработать с вампирами, если вы знали, что делаете. Мне не терпелось попробовать, и, когда листовка пришла по почте, показалось, что кто-то там наверху полюбил меня, в конце концов.

Майкл оттащил меня в сторону, после ухода Клер, чтобы сказать, что он не думает, будто это хорошая идея. Я сказал ему заткнуться, но в хорошем смысле, потому что, хотя у него клыки и жажда, он по-прежнему мой брат. В большинстве случаев. Мне потребовалось время, чтобы принять это, но сейчас я почти смирился с его полноценным ночным образом жизни.

Однако это не значит, что я не хочу быть способным надрать его задницу, если мне придется. Возможность изучать боевые искусства у вампира… это было слишком хорошо, чтобы пропустить это.

Я знаком с реальными видами боевых искусств. В смысле, я занимался каратэ, когда мне было тринадцать, и я решил, что был слишком крут для него. Так что я знаю, как одевать форма, завязывать пояс и вести себя на матах. Оказалось, что это хорошо, потому что инструктор — какой-то чувак по имени Василий, с восточноевропейским акцентом прямо из старого кино — хотел начать именно таким образом.

Я был хорош в первой паре упражнение, когда он вытянул меня на спарринг. Это было похоже на обычную борьбу, не большое дело, пока он не начал использовать вампирскую скорость и силу на мне. Я не мог с этим справиться, что разозлило меня, и гнев заставил меня забыть о правилах. Я нацелился на его колено. Он ударил на меня с той же силой, что и стенобитное ядро врезается в стену, и следующее, что я осознал, как я поднимаюсь с гигантской болью в моей груди. Мне просто повезло. Он мог бы раздробить мои ребра и превратить мое сердце в Швейцарский сыр, если бы ударил в полную силу.

Тогда не позволяй ему ударить тебя снова, неудачник. Я почти слышал голос моего отца, сухой и насмешливый. Он был мертв, но он всегда был там, в моем сознании, всегда наблюдая и всегда осуждая. Он ненавидел вампиров. Я тоже не особо люблю их. Мы всегда сходили в этом вопросе.

Я даже не думал отступиться. Я вернулся на маты и поклонился, и в этот момент я получил шанс — я напал со всем, что я имел. Неожиданная атака. Я знал, что получу травму, возможно, серьезную, возможно, даже погибну, но я не собираюсь быть униженным. Только не вампиром. Ни за что на свете.

Я ударил его. Сильно. Я видел шок на его лице, и прилив ярости, и стоя там с кровавым вкусом победы во рту, я на самом деле хотел, чтобы он пошел на это, накинулся на меня, потому что, черт возьми, я чувствовал себя живым, на самом деле живым…

Но он прервал меня, сказал что-то, что я не расслышал, и поклонился мне. Я не помню, как я уходил или опускался на колени. Я просто помню мысль — «В следующий раз, в следующий раз, в следующий раз», настойчивую, словно звон колокольчика в моей голове, вытесняющий все остальные мысли.

Я смотрел, как он проводил занятие с остальной группой. Он никого не ранил, хотя и мог бы. Он хотел, я мог видеть это в его взгляде. Все они одинаковые. Охотники. И даже Майкл, но он скрывает это, и иногда я делаю вид, будто я этого не замечаю. Вы должны быть готовы к тому, что они набросятся на вас.