Рэйчел Кейн - Кусачий клуб

Он выглядел стройнее и сильнее в форме.

Рядом с ним, также одетая в белое, стояла другая фигура. Амелия. Основательница Морганвилля раньше никогда не выглядела такой маленькой; обычно она носила одежду в которой она выглядела выше, и конечно же высокие каблуки. Но сегодня, Клер поняла, что Амелия не намного выше нее самой, и была очень стройной. В одежде для фехтования она могла бы сойти за мальчика, если бы не выделялись женственные изгибы ее лица.

— Ты продвинулась вперед, Ева, — сказала Амелия. Ева прервала свои выпады и стояла очень прямо, опустив острие меча вниз. — Я помню, когда ты впервые начала свои уроки. Я должна была давать личное разрешение каждому, кто занимался такого вида боевыми искусствами.

— Да, ну, это было в то время, когда я была конкурентоспособной, — сказала Ева. — Эй, Олли.

— Для этого, — сказал Оливер, — Ты можешь выйти и сразиться.

— Я пришла не для того чтобы сражаться.

— Ты одета для этого. Что это рапира? Глупости. Тебе больше подходит шпага. — Оливер фыркнул и взял другое оружие со стены и кинул его в направлении Евы. Она подхватила ее в воздухе, левой рукой. Она посмотрела на нее смертоносным взглядом, поняла Клер; больше похоже на треугольный клинок, чем на квадратное основание рапиры. Однако, на ней был наконечник, но этот похоже был более жесткий, чем она привыкла.

Ева пожала плечами и бросила рапиру Оливеру, который положил ее на полку.

— Ну хорошо, — сказала она, и вытащила резким движение шпагу. — Готовься к похоронам, чувак.

Оливер обнажил зубы в мрачной улыбке и надел маску.

— Я сомневаюсь в этом, — сказал он.

Ева надела шлем, и тоже шагнула на узкую дорожку, обозначенную на полу. Клер отошла назад, чтобы встать возле Амелии, которая наблюдала с напряженным, сосредоточенным выражением на ее бледном лице. Когда Ева и Оливер подняли свои мечи в знак приветствия, она кивнула и сказала:

— Начали.

Это заняло буквально секунду. Клер ожидала увидеть своего рода сражение из фильма — долгая, звенящая дуэль с большим количеством движений вокруг, и иногда с вращениями. Это было быстро и невероятно смертельно. Она даже не видела, что произошло: только что там было неуловимое движение, какой-то металлический лязг, слишком быстрый, чтобы распознать, и неожиданно Ева уже стояла там с мечом Оливера, упирающимся в ткань с ее пиратским черепом, прямо над ее сердцем.

— Вот дерьмо, — сказала Ева, и сделала шаг назад. — Нечестно использовать вампирскую скорость.

— Нет, — сказал он. — Я в этом не нуждаюсь. Фехтование было, так сказать, выживанием в мои дни. Повторим?

— Конечно. — Ева вернулась обратно на дорожку и низко присела, так или иначе это выглядело очень затруднительно.

— Начали, — сказала Амелия, и было еще одно неуловимое движение. На этот раз, Клер выяснила пару вещей, одна из которых — Ева, казалось, нацелилась на грудь Оливера, а затем опустилась вниз, и ее острие поразило его в ногу. Его скользнуло по ее плечу. Ева ударилась о землю и, перекатившись, поднялась на ноги, поднимая ее шпагу в триумфе.

— Чувак, ты попался! — сказала она. — Смертельная рана, прямо там. Бедренная артерия. Ты уже покойник.

Он вообще ничего не ответил, а просто вернулся на свое место на другой стороне дорожки.

— Серьезно? Ты не можешь уйти при галстуке? — спросила Ева. Она сняла свой шлем, и ее черные глаза сияли злобой. — Мы не можем просто ладить друг с другом?

— Защищайся, — рявкнул он. — Ничего не говори.

Ева нацепила обратно свой шлем и заняла свое место на дорожке. Амелия вздохнула, и вместо того, чтобы дать сигнал, сказала, — Оливер, возможно, тебе следует отступить.

Его лицо в шлеме повернулось к ней, словно не мог поверить, что она такое сказала, а затем снова сосредоточился на Еве, которая занимала позицию Еn garde. — Дай нам отмашку, — сказал он. — Два из трех.

— Он не любит проигрывать, — сказала Амелия Клер, и пожала плечами. — Очень хорошо.

Начали!

Клер сосредоточилась, и успела увидеть, что именно произошло на этот раз. Оливер бросился вперед. Ева парировала, но он был готов к этому, вернув свой клинок обратно на одну линию с ее. Она попыталась еще раз нанести рану на бедре, но это не сработало на этот раз.

Оливер воткнул острие своей шпаги в ее грудь так сильно, что это вынудило ее отступить на шаг и заставило ее бросить свой меч.

— Оливер! — щелкнула Амелия, и он отступил. Ева пошатнулась назад, потеряла опору, и упала на задницу. Ее шпага стукнулась от пол, когда она положла обе руки к груди, затем потянулась чтобы сорвать шлем. Ее лицо было белее мела и глаза были огромные.

— ОХ, — сказала она. — Черт. Останется след.

Оливер отошел, неустанно делая круговые вращения шпагой вокруг своей руки.

— Ты сама напросилась, — сказал он. — Теперь уйди с дорожки, если собираешь жаловаться на ушибы.

Ева медленно перекатилась на колени, подняла маску и шпагу, и встала. Стоя не слишком устойчиво.

— Помогите ей, — сказала Амелия. — Убедитесь, что она не сломала ребра. Оливер, в этом не было необходимости.

— То что ей не следовало делать, так это злорадствовать, — ответил Оливер. — Я пришел сюда не для того, чтобы драться с детьми, и она должна усвоить этот урок который я ей преподал: насмехающийся над теми кто сильнее, должен знать последствия.

— Более сильные всегда несут ответственность за более слабых, — сказала Амелия. — Но ты и так это хорошо знаешь.

— У меня было вполне достаточно ответственности. И вообще я думал, что мы пришли сюда чтобы сражаться, женщина. Если вы все хотите провести философские дискуссии, в такой одежде, то несомненно мы можем сделать это в другом месте."

Ева уже приобрела нормальный цвет лица, что показалось очень быстрым Клер, да еще со злым и устрашающем блеском в глазах.

— Хвастун, — пробормотала она.

Оливер снял маску и уставился на нее. Он выглядел так твердо, как человек, с котором никому, и в голову, не пришло бы связаться.

— Я не позволяю людям насмехаться надо мной, — сказал он. — И в следующий раз обращайся со мной поласковее, или будет намного хуже чем перелом ребер. А теперь убирайся отсюда. Взрослым нужно больше пространства.

Амелия склонила голову набок, изучая его и сказала:

— Мне стало скучно со всеми этими правилами. Может быть, тогда стоит отказаться от всех соглашений?

— Безусловно, — сказал Оливер, и бросил свой шлем в угол. Она переложила его благополучно в сторону.

— Оружие?

— Я предпочитаю шпагу, — сказала она. — Одно из двух.

— Ах. Флорентийская. Это подходит мне достаточно хорошо.

Каждый из них взял по две шпаги, и после того как Клер и Ева отошли и сели на скамейку в задней части комнаты, Амелия и Оливер вступили в бой. Амелия скрестила две шпаги перед лицом, и Оливер последовал ее примеру; звук четырех шпаг, перерезающих воздух, заставил Клер вздрогнуть.