Рэйчел Кейн - Кусачий клуб

Вампирша, которая мне приснилась.

Я не солгал Клер, не совсем. Я честно считал, что это был сон, потому что это совсем на меня не похоже — мои поступки, слова, мысли. Это словно во сне, верно? Тебе не нужно быть самим собой.

Но вот она, так же соблазнительна, свежа и великолепна, как прошлой ночью во сне/не во сне может быть, возможно, во сне.

И она улыбалась мне, как будто у нас был секрет. Я хотел рассердиться, чтобы почувствовать выброс адреналина, который у меня всегда случается в присутствии вампов, но, видимо, что бы мой мозг ни думал, мое тело реагировало на нее, как это бывало с хорошенькой девушкой.

Хорошенькой девушкой, улыбающейся мне.

— Привет, Шейн, — сказала она. У нее был прекрасный голос, низкий и мелодичный, и, когда она говорила, голос звучал так, словно она была единственной в комнате. — Рада тебя здесь видеть. Ты подумал над моим предложением?

Вот черт! Мне потребовалась минута, чтобы понять о каком предложении она говорит — улыбка наводила на мысли о множестве предложений, которые не имели ничего общего с тренажерным залом.

— Передовая спарринг-группа, — сказал я. — Правильно?

— Да. — Ее улыбка приняла озорной, понимающий характер. — О чем же еще ты бы мог подумать?

Останови это. Останови это сейчас. Какая-то часть меня был зла, пытаясь вырвать меня из этого, но это была очень небольшая часть, а в остальном я чувствовал себя… спокойно.

Правильно. Словно все это было неизбежно — участь, судьба, неважно как бы вы это назвали.

Но, по крайней мере, я не собирался приударить за какой-то вампиршей, независимо от того, насколько она красива. Я не могу так поступить с Клер, и где-то в глубине всегда будет часть меня, которая не позволит мне дотронуться до вампира. Я надеялся. Поэтому я сказал, глядя прямо в ее ясные голубые глаза, — Я здесь именно для схваток, леди.

— Глори, — сказала она. — Глориана. Но ты можешь звать меня Глори.

Конечно. Я видел ее раньше, и та встреча помнилась так же ясно, как и сегодняшний день.

Я видел ее на вечеринке «Добро пожаловать в Морганвилль», но не так близко. Она пыталась увести Майкла оттуда, и совсем не обращала на меня внимание. Я подумал, что она хорошенькая, но, ну знаете, не достаточно.

До тех пор, пока она не устремила эту улыбку и эти глаза на меня. Тогда я понял, каким уничтоженным Майкл себя чувствовал. Тебя словно поразило цунами гормонов, и, черт, это было так приятно.

— Ты пришел для сражений, — сказала она, и оттолкнулась от перил. Она спрыгнула с двадцати футов и приземлилась, как кошка, едва сгибая колени для поглощения удара. Ее пристальный взгляд не отрывался от меня, ее улыбка не дрогнула. — Тогда, хорошо. Ты должен получить то, за чем пришел. Следуй за мной.

Я ожидал, что она отведет меня к матам в центре комнаты — там тренировались люди, отрабатывая броски, удары, блоки, и прочее. Основные приемы боевых искусств.

Но она повела меня в другую сторону, через неприметную дверь в задней части комнаты, вниз по простому коридору, и через другую дверь с табличкой «Посторонним вход воспрещен», в помещение с настоящим боксерским рингом на помосте. Двое парней переодевшихся в более подходящие шорты избивали друг друга, и они наносили серьезные повреждения. Я остановился и наблюдал, анализируя скорость, силу, ловкость, выносливость.

— Они хороши, — сказал я.

— Они и должны быть, — сказала Глори. — Думаешь, ты сможешь сам выстоять?

— Да. — Я сказал это без какого-либо хвастовства — я просто знал, что мог бы. Эти парни не выросли вместе с моим отцом. — Выпусти меня туда.

— Мне нужно подобрать тебе партнера, — сказала она. — Василий? Как думаешь, с кем Шейн должен спарринговаться?

Пока она спрашивала, Глориана залезла в большой, черный холодильник на стене и вытащила бутылку спортивного напитка, которую она протянула мне. Я хмуро посмотрел на бутылку, но она подняла брови и одарила меня очаровательной улыбкой. С ямочками на щеках. — Доверься мне. Это тебе на пользу. Протеиновый коктейль, специальный рецепт. Для твоего членства бесплатно.

Я взял ее и очень осторожно отпил. Я знаю, глупо, верно? Кто берет что-то у проклятого вампира? Но было что-то настолько безопасное в ней. Словно я не мог не доверять ей, даже при том, что я никогда бы не принял никакого проклятого напитка от другого вампира.

И это вкусно. С крупинками, какие бывают в протеиновых коктейлях, но с будоражащим эффектом. Кофеин, должно быть. Он пронзил меня горячей дрожью. Заставил меня чувствовать себя удивительно — настороженным, сильным, взвинченным.

— Шейн? — Василий, вампир, который проводил первое занятие, тот, которого я уложил, подошел. Он избавился от формы и переоделся в стандартную одежду для спортзала, он позволил своим длинным, густым волосам струиться по его плечам. — Ах, да. Тот самый. Пусть он поспарингуется с Джестером. Это должен быть интересный матч.

— Ты уверен?

— Да. Джестер. — Василий улыбнулся и поманил кого-то из тени, где тот стоял, прислонившись к стене. Когда человек вышел на свет, я узнал бледную кожу, слегка слишком яркие глаза. Вампир. В отличие от Глорианы, я совсем не чувствовал себя белым и пушистым с ним. — Джестер, познакомься с Шейном. Вы будете спарринговаться.

Джестер посмотрел на меня, скользнул взглядом мимо меня, потом уставился на Василия.

— Черт побери, нет, — сказал он. — Я не дерусь с какими-то неопытными людьми. Они ломаются.

— Говори за себя, — сказал я. — Огради себя от хорошего надирания задницы.

— Что ты сказал? — Джестер выглядел искренне удивленным и озадаченным, словно он не мог поверить, что у меня было что сказать, тем более что это было не совсем лестным. Я пожал плечами.

— Я могу одолеть тебя, — сказал я. — Поверь.

— Докажи это, мешок с кровью, — сказал Джестер.

Глориана рассмеялась и помахала рукой. — Мальчики, мальчики, для этого предостаточно времени. Сегодня, вы просто… спаррингуетесь. — Она повернулась к Василию. — У меня есть дела. Но я полагаю, что моя работа пока здесь окончена.

— Да, — согласился он. — Пока. Возвращайся скорей, красавица. Мне понадобится твоя помощь со стариком. Он становится немного… нетерпеливым.

Я смотрел, как она уходит, все еще чувствуя ту легкую взбудораженность от ее присутствия, то соблазнительное волнение… и это не прошло, когда я посмотрел на Джестера и сказал, — Пошли, Клыкастый Мальчик.

И это было началом.

Боль, да, ее было много, но казалось, что чем больше времени я проводил на ринге, сталкиваясь лицом к лицу со всем тем, что я когда-либо ненавидел на таком примитивном уровне, боль имела все меньшее и меньшее значение. Что имело значение — это выпустить моего внутреннего монстра, которого я морил голодом почти год.