Тобша Лирнер - Сфинкс

В тетрадке не оказалось ничего для меня нового, кроме рассуждений Соннини об устройстве механизма астрариума. Но мое внимание привлекло одно примечание. «Ame» и «ombre», французские слова, означающие «душа» и «тень», были написаны рядом с пятью элементами, которые, по верованиям древних египтян, составляли человеческую душу. На рисунке Соннини заключил эти слова в ящик, который чем-то напоминал тюрьму. Запертые вместе в клетке, душа и тень метались в поисках выхода. Картинка больше походила на причудливые каракули, и мне было забавно представлять, как французский натуралист, склонившись над бумагой с пером в руке, чертит линии, то ли раздумывая, то ли мечтая, но рисунок почему-то тревожил меня: в чернильном изображении ящика было нечто колюче-злое. А в остальном отец Мина не открыл мне новых путей.

Ход моих мыслей внезапно прервал молодой священник, сообщивший, что ко мне в монастырь приехал Мустафа Шакир.

Я вышел встретить его к воротам и помог нести магнитометр, который я попросил его привезти.

Оказавшись в стенах маленькой кельи, Мустафа вытер подолом джеллабы пот со лба и широко улыбнулся.

— Я всегда знал, что ты ненормальный англичанин, но не думал, что настолько. Кстати, ты очень похож на копта. Я бы тебя не узнал.

— А ты очень похож на феллаха.

До этого я видел своего помощника только в европейской одежде или рабочем комбинезоне, и, несмотря на свое происхождение, выпускник Кембриджа чувствовал себя в джеллабе явно неуютно.

— Это по крайней мере моя национальная одежда, а вот ты… — Мустафа запнулся. — Боже, за что мне только не пришлось объясняться перед компанией! Там решили, что ты немного свихнулся от горя. Хорошо еще, что у тебя такая безукоризненная репутация.

— Только не задавай никаких вопросов, — предупредил я. — Мне нужен на день магнитометр. Завтра увезешь его обратно. Ты уверен, что за тобой не следили?

— Следили? Не смеши! Кому понадобится следить за человеком, который едет через пустыню на похороны тети? Я маленькая личность, живу тихо, в большие дела не лезу и в отличие от тебя, мой друг, хочу продолжать так и дальше. Тебе же всегда так и хочется сунуться в самое пекло. Не беспокойся — я уже обещал: не стану задавать никаких вопросов. А повидать тебя хотелось — у меня обнадеживающие новости. — Мустафа закрыл дверь кельи, и теперь слабый солнечный свет проникал лишь в узкое окно. — Поступили данные геофизической разведки.

— Выкладывай.

— Они подтверждают, что запасы нефти огромны. По крайней мере миллиард баррелей, и почти все в одном месте.

Сердце подпрыгнуло к горлу, и я, онемев, смотрел на Мустафу. Все мои мысли были только об астрариуме. Мне казалось, что он затеял со мной нечестную игру: показывает, где можно заработать огромные деньги, но при этом оставляет всего несколько дней жизни. Богатство и смерть. Или таким способом он хочет вернуть меня на нефтяное месторождение, чтобы увлечь куда-то еще? Не получу ли я ответы, если буду просто следовать за астрариумом? В глубине сознания стала формироваться пока еще неясная мысль.

Мустафа, неправильно оценив мою немую реакцию, положил руку мне на плечо.

— Брат мой, я понимаю твои переживания. Сегодня утром газеты опубликовали известие о банкротстве «Геоконсалтанси». Но мы счастливы — нам дважды улыбнулась удача.

Я пристально посмотрел на Мустафу. Неужели он что-то узнал об астрариуме?

— Что ты хочешь сказать? — Как я ни старался, в моем голосе послышались истерические нотки.

Он обиженно отступил на шаг.

— Я же твой партнер. Или это не так?

— Извини. — Я протянул ему руку. — В последнее время мне стало трудно доверять людям. Расскажи подробнее о месторождении. Меня это очень волнует.

— Я переговорил с приятелями в министерстве. Правительство сдаст нам участок в аренду за разумный процент, и мы будем вправе привлекать любую компанию при условии, что сможем предъявить облигации. Далее: я нашел инвестора — частное лицо, не желающее участвовать в деле открыто, но согласившееся финансировать проект.

— Весь проект? — потрясенно переспросил я. Мне еще не приходилось слышать, чтобы один человек платил за всю разведку месторождения. Людей с такими деньгами найдется не много. — И это при том, что за нами не будет материальной базы «Геоконсалтанси»?

— Ему известно о твоей репутации, Оливер, и он очень высоко тебя ценит.

— Откуда он меня знает? Кто он такой? Он связан с нефтяным бизнесом?

— Нет, просто деловой человек, египтянин, но большую часть жизни провел за границей. Это некий господин Именанд, и, судя по всему, у него огромное состояние. Он хорошо известен в определенных деловых кругах арабского мира. Но требует шестьдесят процентов лицензии.

Я подошел к окну. Раздался призыв церковных колоколов на молитву, и через двор спокойным, размеренным шагом потянулись сосредоточенные и в то же время безмятежные монахи. Мы жили в совершенно ином мире… Что за человек готов вложить собственные миллионы в первичную разведку? Неслыханно! У меня было единственное объяснение: он свято верил моей репутации лозоходца.

Я повернулся к Мустафе.

— Мне подозрительны люди, если непонятны их мотивы.

Мой помощник рассмеялся.

— Господин Именанд — эксцентричный человек. Он хочет, чтобы его страна процветала. Но еще он практичный бизнесмен. Думаю, что у него еще появятся к тебе вопросы. Загадочный человек, но о нем сложилось хорошее мнение. Нам повезло, что он решил нас поддержать. Поверь, это потрясающая сделка.

Мустафа развернул и разложил на матрасе несколько разведочных карт.

— Мы провели тесты, о которых ты просил, в указанных тобой местах. Твоя интуиция тебя не подвела, кроме одного…

— Чего именно?

— Ты определил большие залежи, которые мы идентифицировали в этих местах, но обнаружились две аномалии, которые предполагают…

— Что ниже залегают еще пласты, — закончил я за него.

— Именно! Ты, мой друг, в очередной раз доказал, что наделен даром «прикосновения Мидаса».

Я посмотрел новые карты: сейсмические разрезы по данным разведки и снимки с искусственного спутника. Геологические сдвиги были очевидны: антиклиналь, обозначающая нефть и газ, была хорошо заметна в горной породе. Удивительно, почему потенциальное месторождение не открыли до сих пор. Но еще более поразительным оказалось наличие двух резервуаров. Дело выглядело рискованным, однако что-то мне подсказывало, что игра стоит свеч. Теперь я был почти убежден, что существует некая связь между нефтяным месторождением и астрариумом. Может, артефакт проявит себя яснее, если я возьмусь за разработку? Может, даже перестанет тикать, отмеряя последние дни моей жизни? Я решился.