Либба Брэй - Великая и ужасная красота

— Сара Риз-Тоом, ты не затеряешься в Зимних Землях! Вернись вместе со мной. Вернись!

Тварь обернулась к ней.

— Она сама меня пригласила. И она должна заплатить за это, иначе равновесие сфер будет нарушено.

— Я займу ее место.

— Нет! — закричала я так, что даже губы твари искривились в удивленной и зловещей усмешке.

— Что ж, пусть будет так. Ты обладаешь большой силой, так мы сможем много чего с тобой сделать. Мы сможем даже вовремя прорваться в другой мир.

Тут Сара застонала. Евгения сунула мне свой амулет с Оком Полумесяца.

— Мэри, беги! Уводи Сару через дверь, а я запру сферы!

Тварь завыла от злости:

— Никогда!

Я не могла двинуться с места, не могла ни о чем думать.

— Нет! Ты не должна! — выкрикнула я. — Мы не можем потерять сферы!

Но в этот момент тварь схватила Евгению, и она закричала от боли. Ее глаза наполнились такой мольбой, что у меня перехватило дыхание, потому что я никогда прежде не видела Евгению испуганной.

— Сферы должны быть закрыты, пока мы не отыщем снова наш путь! Ну же… беги! — закричала она.

И…

Ох, дневник, я побежала, таща за собой Сару. Евгения вызвала для нас дверь, и мы прыгнули сквозь нее, спеша спастись, и это был последний раз, когда я видела Евгению. Она громко выкрикивала чары, запирающие сферы, несмотря на то, что ее уже поглощала тьма… и поглотила, не оставив следа. Потом тварь бросилась за нами. Я приложила амулет к двери, быстро запечатав ее.

— Мэри, открой дверь, открой! — взмолилась Сара.

Тварь уже изменила ее, они были неразрывно связаны.

— Нет, Сара, — твердо ответила я. — Магии конец. Мы покончили с ней. Смотри.

Дверь света начала медленно блекнуть перед нами.

Сара бросилась на меня, по дороге опрокинув свечу. В считаные секунды комнату охватило пламя. Я не знаю, что случилось потом, потому что я бросилась бежать из восточного крыла, помчалась в лес и оттуда смотрела, как странный свет заполнил небо над зданием, как из окон вырывались языки пламени, уносящие с собой мою самую дорогую подругу. Итак, магии Ордена и сфер больше не существовало. Я ощущала, как последние ее следы ускользали из нашего мира вместе с первыми проблесками утра. Магия ушла, и вместе с ней ушла Мэри Доуд. Ее тоже не существовало больше.

Этой ночью она ушла в лес, и, боюсь, она останется жить в мрачном лесу моей души до конца моих дней.

Мисс Мур закрывает тетрадь. Мы не в силах произнести ни слова.

— Пожалуйста, продолжайте, — просит Пиппа, и ее голос едва слышен.

Мисс Мур перелистывает страницы.

— Не могу. Здесь больше ничего нет. Похоже, вся наша история так и заканчивается, в темном, мрачном лесу.

Она встает и расправляет юбку.

— Спасибо, что позволили и мне заглянуть в этот роман, леди. Это было чрезвычайно интересно.

— Я поверить не могу, что Мэри убила маленькую девочку! — в ужасе бормочет Энн, когда мы остаемся одни.

— Да, — кивает Фелисити. — Кто вообще мог сделать нечто подобное?

— Чудовище, — говорю я.

«Ее больше не существует». Это слова моей матушки. Они почему-то заползли в меня и не желали забываться. Не знаю почему.

Я не могу заснуть. В крови все еще слишком много магии, а история Мэри и Сары породила во мне неуверенность, я как будто чувствую необходимость доказать кому-то, что мы делаем нечто совсем другое. Доброе. Я быстро одеваюсь и иду в лес; и вот наконец я оказываюсь у шатра Картика, и вижу, что он сидит там и читает.

Я выхожу из-за деревьев, испугав его.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает он.

— Не могу заснуть.

Он спокойно возвращается к книге. Мне хочется сказать ему, что я хорошая, не такая, как Мэри и Сара. Что я никогда бы не сделала таких ужасных вещей, как они. Почему-то мне отчаянно хочется ему нравиться. Не знаю почему. Но так оно и есть.

— Картик, а что, если я докажу тебе, что Ракшана ошибаются? Что, если я тебе докажу, что и моя сила, и магия Ордена прекрасны?

Он смотрит на меня, и его глаза округляются.

— Скажи, что ты не сделала того, о чем я подумал!

Я шагаю вперед.

— В этом нет ничего плохого или неправильного. Это прекрасно. Я…

Мне хочется сказать «прекрасна», но я не могу, меня душат слезы.

Картик качает головой, внутренне отдаляясь от меня. Я теряю его. Мне надо бы оставить все, как есть. Уйти. Остановиться. Но я не могу.

— Позволь мне показать тебе все! Я возьму тебя с собой. Мы сможем поискать твоего брата!

Я беру его за руку, но он отпрыгивает от меня в другой конец шатра.

— Нет. Это не для меня — видеть все это. Мне не нужно этого знать.

— Ты просто возьми меня за руку! Пожалуйста!

— Нет!

Почему я думала, что смогу одолеть его, завоевать? Почему я решила, что сумею заставить его взглянуть на меня по-другому? Нет, все куда хуже, скорее всего, он видит меня такой, какая я есть на самом деле — особой, вызывающей подозрения, а не любовь. Случайной знакомой, гадкой, отвратительной. Чудовищем.

Я поворачиваюсь и бросаюсь бежать так быстро, как только могу, и он не гонится за мной.

Я устало, в полном отчаянии поднимаюсь по лестнице к своей спальне, когда меня останавливает Бригид, вышедшая на нижнюю площадку лестницы, со свечой в руке и в ночном чепчике.

— Кто это тут бродит?

— Это всего лишь я, Бригид, — откликаюсь я, надеясь, что она не подойдет ближе и не заметит, что я полностью одета.

— Что это вы решили шататься по школе посреди ночи?

— Ох, пожалуйста, не говори об этом миссис Найтуинг! Я просто никак не могла заснуть.

— Наверное, думали о вашей матушке?

Я киваю, предпочтя трусливую ложь.

— Ну и ладно. Пусто это останется между нами. Но сейчас отправляйтесь в постель.

Эта неожиданная доброта Бригид потрясает меня до глубины души. Я чувствую, что вот-вот разрыдаюсь.

— Спокойной ночи, — шепчу я.

— Ох, кстати, я все думала о том чудном имени. Ну, о том, которым Сара вдруг начала себя называть. Оно просто само собой выпрыгнуло у меня в голове, когда я сегодня умывалась перед сном. Я еще вспомнила, как миссус Спенс мне говорила: «Ох, наша Сара вообразила себя древней богиней, какие были у греков». Я и вспомнила-то его как раз тогда, когда умывалась в фарфоровом тазу с греческими картинками.

— Да?

Я вдруг чувствую себя невероятно уставшей, и мне совсем не хочется выслушивать чересчур длинную историю Бригид.

— Цирцея! — сообщает она, спускаясь вниз по лестнице. Длинная тень скользит по ступеням перед ней. — Вот каким именем она почему-то решила себя называть. Цирцея.

Цирцея и была Сарой Риз-Тоом.

Сара Риз-Тоом, которая вовсе не погибла в огне двадцать лет назад, но была до сих пор жива и пребывала в полном здравии, ждала меня. Она не была больше некоей тенью врага, она обрела плоть и кровь. Это конкретная особа, до которой я могла добраться прежде, чем она доберется до меня. Если бы только я имела хоть малейшее представление, где она находится или как выглядит…