Александр Годов - Дьявольская радуга

Легион карабкался по стволу человеко-дерева. Всё его естество вскипало от ярости. Уничтожить! Стереть в порошок! Впитать в себя! Нет места пощаде и жалости. Каждая его клетка требовала крови. Поэтому Легион жаждал поймать всех этих ходячих мешков с костями и свиноподобных существ, чтобы заточить их души в собственном теле, растворить в себе их плоть.

Легион карабкался по стволу человеко-дерева. С каждым поглощенным врагом управлять собой становилось проще. Чертовы руки так и норовили расплавиться, а ноги — потерять форму. Поначалу лишь чудовищным усилием воли удавалось сдерживать тело от распада. Сейчас же Легион не боялся расплыться, как восковая свеча на солнце.

Смерть врагам!

Смерть всему, что встанет у него на пути.

Иногда мешки с костями сопротивлялись: пытались выбраться из его тела, жгли и кололи. Однако он лишь мысленно смеялся над их жалкими потугами избежать физической смерти. Так лев не обращает внимания на укусы муравьев.

Легион карабкался по стволу человеко-дерева. Порой мысли разбегались в голове, словно шарики ртути по полу. Каждый демон норовил взять контроль над телом, но он жестоко подавлял их маленькие бунты, загоняя в самые темные глубины своей псевдо-души.

Смерть тварям!

Смерть всему, что встанет у него на пути.

Имя ему — Легион.

Нет никому пощады.

Легион чувствовал, как внутренние тела пытались вырваться из плоти друг друга. Он словно матрёшка. Сущность в сущности сущности. Десятки осколков «Я» мечтали жить отдельно. Однако Легион пытался подавить их, посылая образы из псевдо-жизни и кормя ложными воспоминаниями. Он ощущал себя фокусником, разыгрывающим представление перед детьми.

Только благодаря нечеловеческой быстроте ума и жестокости удавалось усмирять внутренние тела и демонов.

Легион карабкался по стволу человеко-дерева. Кончики гигантских черных пальцев покрывали волдыри, сочившиеся густой зеленой жидкостью, похожей на гороховый суп. Непропорциональные руки и ноги двигались как у заводной игрушки. На лице, напоминавшем сырое тесто, красовался лягушачий рот.

Смерть врагам!

Смерть всему, что встает на пути.

Имя ему — Легион.

Нет никому пощады. Крушить! Съедать! Разрывать! До тех пор, пока кости жертв не превратятся в пыль.

Я хочу жить. Я очень-очень хочу жить. Боже, помоги. Только на тебя и уповаю. У меня нет больше сил сопротивляться. Устал. Я не чувствую ничего, кроме боли. Выхода нет. Дай надежду, Боже. Не могу. Устал. Помоги. Ведь должно же это когда-то закончиться? Подари смерть. Пусть медленную и мучительную. Я всё стерплю.

Хватит ныть, дурень. Рассчитывай только на себя. Бога нет. Его выдумали слабаки.

Пошли вон из моей головы! Я не слышу вас!

Но мы здесь. Почему ты нас прогоняешь? Мы хотим помочь. Тебе же больно и одиноко. Ты запутался. А мы всё видим. Позволь нам облегчить твои страдания.

Лживые твари! Боже…

Как тебя зовут? Ты знаешь? А мы можем сказать.

У меня нет имени. Нет прошлого, настоящего и будущего. Нет тела и души. Нет ничего. И вас не существует!

Ты обманываешь себя. Позволь нам сказать. Пожалуйста. Видишь? Мы сами просим выговориться. Нельзя больше молчать.

Убирайтесь!

Открой глаза и посмотри на своё тело. Разве оно нереально?

Я лишь сильнее зажмурился. Нельзя позволять голосам манипулировать мной. Один раз я уже им поверил… И что в итоге изменилось? Надо собрать волю в кулак и просить бога помочь. Только высшие силы могут вытащить меня из той задницы, в которой я оказался.

Не игнорируй нас!

Я стиснул зубы. Не поддавайся. Нельзя.

Что случится с тобой, если ты лишь откроешь глаза? Пойми: мы друзья. И хотим тебя освободить. Представь, как вновь окажешься дома. Жена будет готовить вкуснейшие супы, а дочь — просить сделать с ней уроки. Ты еще помнишь их лица? А имена? Мы многое можем рассказать. Поболтай с нами.

Я не выдержал и открыл глаза. Бабочка по-прежнему порхала вокруг меня, испуская яркое красное сияние. Света хватало на то, чтобы в деталях разглядеть мою темницу. Меня окружали сделанные из сырого мяса стены. Из них сочилась какая-то липкая дрянь, а пахли они так отвратительно, что меня уже несколько раз вырывало. Мои руки по локоть застряли внутри кожаных труб, напоминающих гигантские макаронины. Ноги до самых коленей утопали в мясе.

Я находился в чьем-то теле. Хотя если быть точным: находился в собственном теле. Это сложно объяснить. Сейчас у меня не получается даже пошевелиться, однако в любой момент могу перебраться в другое свое «Я». Матрешка — вот слово, подходящее для раскрытия сути.

Ты также реален как солнце, как звезды, как океан. Нет нужды отрицать свое существование. Ты просто запутался. Мы поможем. Слушай нас. Доверяй нам. Обещаем, что вытащим тебя. Только перестань молиться. Бога нет.

Я не слушаю вас.

Врешь. Нам не наплевать на тебя. Вот где твоя жена? Дочь? Они бросили тебя, а мы — нет. Мы помогаем.

Чертово вранье!

Хорошо, представим на мгновение, что ты прав. Как долго будешь звать бога? Захочет ли он спасать того, кого не существует? И хоть раз он общался с тобой?

Я вновь закрываю глаза. Твари в голове не умолкают. Мне бы две минуты тишины, чтобы сосредоточиться.

Может…

Может, действительно голоса хотят помочь?

Слушай нас. Доверяй нам. Хочешь, мы скажем тебе твое настоящее имя?

Да, хочу…

Александр.

Образы из прошлой жизни, словно река, разрушающая дамбу, нахлынули на меня. От неожиданности перехватило дыхание. Память начала изрыгать имена, фамилии, лица, даты. Я попытался остановить поток воспоминаний, однако у меня ничего не получилось.

Сергей, Николай, Василиса, Ирина, Анна, Артем, Кирилл. Кухня, дождь за окном, дым от сигарет, разбитые блюдца, капля крови на кафеле, банка колы на подоконнике. Бить, любить, уничтожать, стирать, крушить, ломать, убивать. Лето, балкон, запах листвы, детский смех, мыльные пузыри. Дрожать, убегать, калечить, радоваться. Имена…

Я не сразу понял, что кричал. Образы сталкивались друг с другом с шумом и грохотом двух самолетов, затем распадались на сотни осколков. Я умолял Бога и голоса прекратить эту вакханалию воспоминаний в моей голове.

…Ребенок, дочь, маленькие пальчики, гладкая кожа, золотой крестик на тонкой шее, длинные черные волосы. Анна, Маша, Вероника, Диана, Кристина, Даша. Боль, гроб, холод, ворон. Смерть. Отчаиваться, плакать, молиться, страдать. Девушка, голубые глаза, тонкие губы, длинные нежные пальцы, красивое тело. Кристина, Алена, Ольга, Маша, Настя. Ночь, отчаяние, снег. Калечить, рушить, догонять.

Смерть.

Я заплакал. Успокоить вихрь воспоминаний не получалось. Боже, прекрати мои мучения! Больше не могу терпеть. Устал.

Я попытался вытащить руки из кожаных труб. Не получилось. Похоже, проще их отгрызть, чем высвободиться. Чтобы хоть чуть-чуть уменьшить поток воспоминаний, решился перебраться в другое тело. Решился стать своей темницей.