Стивен Кинг - Светящийся

Оставив поднос на стойке, она подошла к столовой и заглянула в дверь.

— Джек, — позвала она неуверенно.

Порыв ветра, взметнув вихрь снега, застучал в ставню. Но помимо стука послышался и еще звук — что-то вроде приглушенного стона.

Собравшись с мужеством, она подошла к двери «летучая мышь» и толкнула створку. Запах джина здесь был столь сильным, что у нее перехватило дыхание. Его даже нельзя было назвать запахом, скорее — вонью. Но полки за баром были пусты. Где же, скажите на милость, он взял спиртное? Прячет бутылку за одним из шкафов? Где?

И вновь прозвучал стон, глухой и неясный, но отчетливо слышимый.

— Джек! — Нет ответа.

Она заглянула за стойку подковообразного бара и увидела там Джека, неподвижно распростертого на полу. Судя по запаху, пьяного в стельку. Он, очевидно, пытался перелезть через стойку и потерял равновесие. Как только не сломал себе шею? Недаром говорят, что бог хранит пьяниц и маленьких детей.

Но злости на него не было, напротив, она испытывала к нему жалость — он походил на мальчика, переутомившегося от игры и тонувшего на полу гостиной. Ведь он бросил пить, и не его вина, что его напоили. У них не было ни капли спиртного, откуда же тут взялся джин?

На стойке бара стояли плетеные бутылки со свечами в горлышке Для создания, так сказать, богемной атмосферы. Венди взяла одну из них в руки и потрясла, ожидая услышать плеск жидкости,

Новое вино в старых мехах?

но она была пустой. Венди поставила ее на место.

Джек пошевелился. Она обогнула бар, открыла дверцу и подошла к нему, глянув по дороге на хромированные краники пивных бочек — они были сухими, но вокруг витал густой запах пива.

Когда она склонилась над Джеком, он перевернулся, открыл глаза и взглянул на нее. Какой-то миг взгляд был пустым, потом прояснился.

— Венди? — спросил он. — Это ты?

— Да, — ответила она. — Ты как. способен подняться по лестнице? Если ты обнимешь меня за шею, то сможешь? Джек где ты так…

Его пальцы крепко обхватили ее лодыжку.

— Джек, ты что?

— Поймал-таки, — проговорил он с усмешкой. От него несло перегаром, и этот зловонный запах пробудил в ней прежний ужас — вернулось то, чего она опасалась больше всего: его запойное пьянство.

— Джек, я хочу помочь тебе.

— О да, ты и Денни хотите только помочь. — Его пальцы за жали ее ногу в железные тиски. Держась за нее, Джек поднялся на колени. — Ты хотела выгнать нас всех отсюда… и вот… я поймал тебя.

— Джек, мне больно.

— Я тебе сделаю еще не так больно, сука! — Слово так поразило ее, что она не пошевелилась, когда он отпустил ее лодыжку и, покачиваясь, поднялся на ноги.

— Ты никогда не любила меня. Захотела уехать отсюда, потому что знаешь — это для меня конец. Ты когда-нибудь думала о моей от… отве… ответственности? Ни черта не думала. Ты совсем, как моя мать, такая же бесхарактерная дрянь!

— Перестань, — сказала Венди, заплакав. — Ты пьян. Не знаю, каким образом, ко ты напился допьяна.

— А ты… а он… этот щенок наверху… Вы оба что-то замышляете против меня, верно?

— Нет, нет, мы ничего не замышляем. Ты сам не знаешь, что говоришь.

— Лжешь! — заорал он. — Я знаю, как это было. Когда я говорю: «Мы остаемся здесь и я буду выполнять свою работу», ты говоришь: «Да, дорогой», и он говорит: «Да, папочка», а сами за моей спиной строите планы против меня. Вы задумали удрать на снегоходе, но я разгадал ваш замысел. Ты думала, я не узнаю об этом, ты что, принимаешь меня за дурака?

Венди безмолвно вглядывалась в его лицо. Он собирается убить ее, потом убить Денни. Тогда отель будет удовлетворен и позволит Джеку убить самого себя. Как позволил прошлогоднему смотрителю.

Как Грейди?

Почти, теряя от страха сознание, она, наконец, поняла, с кем разговаривал Джек в бальном зале.

— Ты настроила сына против меня — вот что хуже всего! — уголки его губ опустились от жалости к самому себе. — Мой мальчик… он теперь ненавидит меня. Ты позаботилась об этом. Всегда ревновала его ко мне, верно? Точно, как твоя мать. Ты сроду не довольствовалась половиной, а хотела забрать себе все, верно?

От страха Венди лишилась дара речи.

— Так я покажу тебе… — он потянулся к ее горлу. Венди не успела отступить, как он подскочил к ней. Она вспомнила о ноже в кармане, но Джек стремительно обхватил ее, прижав ее руки к бокам. На своем лице она почуяла резкий запах джина и кислую вонь пота.

— Я должен наказать тебя, — прорычал он. — Я должен покарать тебя… сурово.

Правая рука Джека легла на ее горло. Потом к ней примкнула левая, теперь Венди могла бы воспользоваться ножом, но… она о нем забыла. Венди вцепилась в его руки, пытаясь оторвать от горла.

— Мамочка, — прокричал откуда-то голос Денни. — Папа, перестань делать маме больно! — Денни кричал пронзительно, его голос, звонкий и кристально чистый, доносился до нее издалека.

Красные вспышки заплясали перед ее глазами, в комнате стало темнее. Она увидела, как Денни забрался на стойку бара и оттуда прыгнул на плечи отца. Одна из рук, душивших ее, освободила горло, чтобы сбросить с плеч Денни. Мальчик, ошеломленный, рухнул на пол. Руки вновь сомкнулись на ее горле. И вновь — красные вспышки. Грудь разрывалась от боли. Джек орал ей в лицо: — Я покажу тебе, чертова баба! Я покажу тебе, кто здесь хозяин!

Она чувствовала, что слабеет. Одна рука ее обмякла и упала на стойку бара, коснувшись плетеной бутылки со свечой в горлышке. Почти ослепшая, она нащупала горлышко бутылки, чувствуя ладонью жирные потеки воска.

О Боже, что, если она выскользнет из рук!

Венди подняла бутылку над головой и из последних сил нанесла удар, умоляя Бога не дать ей промахнуться.

Нет, не промахнулась. Бутылка опустилась прямо на голову Джека Торранса, стекло разлетелось вдребезги внутри соломенной оплетки. Донышко бутылки было толстым и тяжелым, и звон разлетевшейся на куски бутылки походил на взрыв. Джек покачнулся, закатил глаза и рухнул навзничь.

Венди судорожно вздохнула и чуть не упала сама, но вцепилась в край стойки и удержалась на ногах. Сознание мутилось. Она слышала, как беспомощно рыдает Денни, однако не могла определить, где он. Ей смутно виднелись кровавые пятна на темной поверхности бара — очевидно, это кровь из носа. Она откашлялась и сплюнула на пол. Боль пронзила горло.

Понемногу она овладела собой и увидела Джека, распростертого на полу, разбитая бутылка валялась рядом. Он выглядел, как поверженный великан. Денни притаился за стойкой, засунув пальцы в рот, уставясь в немом ужасе на неподвижное тело отца.

Мать шагнула к нему, дотронулась до его плеча. Мальчик в ужасе отпрянул.

— Денни, послушай.

— Нет нет — прохрипел от старческим голосом. — Папа сделал тебе больно… Ты сделала папе больно… Ты сделала больно… Я хочу спать. Денни хочет спать.