Евгений Константинов - Предел безнаказанности

– Ты меня очень сильно подставила…

– А помнишь, был такой замечательный фильм – «Собака на сене»? Там графиня, которую Маргарита Терехова играла, влюбилась в Михаила Боярского, который служил у нее секретарем, только после того, когда узнала, что он ухаживает за ее служанкой…

– Помню. В роли служанки была Ирина Проклова…

– Правильно. А еще там Джигарханян правильную песню спел. Типа: «Если вы на женщин слишком падки, в женщинах ищите недостатки…»

– Уж не хочешь ли ты мне предложить…

– Подожди! Я сейчас не про то…

– А про что?

– Я как та графиня.

– В смысле?

– В смысле – заревновала.

– Ого!

– Хочешь меня?

– Иришка…

– Тебе завтра в армию идти, а я сегодня совершеннолетней стала. У нас второго такого случая никогда в жизни не будет. Хочешь меня?

– Конечно, хочу, Иришка! – он потянулся губами к ее губам, но она отпрянула и, схватив его за руку, потащила за собой в другую комнату, в родительскую спальню. Которая запиралась еще и изнутри.

Володя не считал себя таким ярым ловеласом, как дружбан Славик Филиппов, но в постельных делах опыт имел. Иришка добавила к этому опыту нечто для него новенькое. Она была в остроносых туфлях на высоких каблуках, недлинной приталенной юбке и обтягивающей грудь кофточке. Ничего из этого Иришка так и не сняла. Без какой-либо прелюдии именинница приказанным тоном заставила его лечь на пол, после чего задрала юбку, под которой не оказалось трусиков, и уселась парню на лицо. Он послушно выполнил все, что она потребовала, и она не осталась в долгу, доставив Володе своими ласками огромное наслаждение. В губы они поцеловались только перед тем, как выйти из спальни родителей именинницы. А на пороге Иришка Мишлехис улыбнулась и сказала:

– Спасибо, Володенька. Хорошо я на твоем язычке поерзала. Ты меня сегодня лучше всех других вылизал…

Минуло пару дней, и Володе пришлось бежать в венерический диспансер. Он не сдал пытливому доктору ту, которая его заразила, но впредь с Ириной Мишлехис интимных дел не имел. Хотя тот секс был самым ярким и изобретательным в его практике.

Прикольным вышло то, что, благодаря легкому венерическому заболеванию, той осенью его не забрали в армию. Служить он ушел только в конце апреля. А болезнь оказалась ерундовой. Не потребовалось никаких уколов, никаких «провокаций». Доктор прописал таблетки, правда, дорогие. Самыми дешевыми оказались таблетки димедрола – успокоительные…

Недели три встречаться с Мариной Филипповой, понятное дело, Володя не мог. А объясняться по телефону не хотел. И тут выяснилось, что ее брат Славик вскоре женится и, конечно же, приглашает на свадьбу всех своих друзей, в том числе и Козырева. Жили Филипповы недалеко от железнодорожной платформы «Захарово» в поселке Летний отдых, свадьбу гуляли в местном ресторанчике.

Народу собралось прилично – и со стороны невесты, и со стороны жениха. Многих Володя знал, но видеть хот ел только сестру жениха. Вот только она его, похоже, решила игнорировать. К тому же, рядом с Мариной постоянно увивался какой-то достаточно симпатичный, крупного телосложения парень, с которым она сидела рядом за столом и танцевала только с ним. Поинтересовавшись, что это за бычок-трехлеток, Володя узнал, что это ее одноклассник, к тому же еще и сын хозяина этого самого ресторана.

Володя решил напиться. Взгляд Марины поймал, когда у него начал заплетаться язык. Она не отвернулась, но и не улыбнулась, просто продолжала смотреть ему в глаза, пока он подходил и приглашал ее на медленный танец. Вообще-то он мог нарваться на неприятности – кавалеру Марины явно не понравился его поступок. Но Володе было на это абсолютно наплевать, только напился он напрасно.

Внятного разговора с девушкой не получилось. Вместо того чтобы спокойно выяснить отношения, он не без язвительности стал расспрашивать Марину про «бычка-трехлетка», обвинять в том, что ничегошеньки она в этой жизни не понимает… Она начала злиться, а он, вместо того, чтобы перевести все в шутку, да просто перестать кого-то из себя строить, напрямую предложил ей уединиться в укромном уголке. И после того, как услышал твердый отказ, сказал ту самую фразу: «Была бы честь предложена»…

С тех пор прошло два с половиной года. Он часто вспоминал Марину Филиппову в армии, переживал, что все так по-глупому сложилось. Но написать ей письмо так и не решился. Он вообще не любил писать письма, поэтому и не знал многих новостей, к примеру, о смерти Славика…

Идя быстрым шагом по дороге на Богачево, Володя пытался анализировать свои мысли и шквалом нахлынувшие воспоминания, но ничего из этого не получалось. Сегодняшний день, которому было еще далеко до завершения, обрушил на него сонмище впечатлений. Он успел немало выпить, но не чувствовал себя очень уж пьяным. Но полностью Володя Козырев вмиг протрезвел, очутившись на берегу Богачевского озера.

Усиливался ветер, в небе погромыхивало, и оно все сильнее хмурилось, обещая скорый дождь. Друзья, наверняка, успели придумать, как от него укрыться. Володя взбежал на пригорок напрямую к месту, где поднимался дымок костра, и где он меньше часа назад разбил две бутылки водки, с предвкушением увидеть радостные лица Игоря, Мишки, Корня. Но вместо этих радостных лиц увидел валявшиеся вокруг потухшего костра три скрюченных, обезображенных трупа.

Хлынувший ливень вывел Володю из ступора. Он попятился, споткнулся, упал. Вскочил и бросился прочь от жуткого места. По голове, плечам, рукам стучали крупные дождевые капли, потом захлестали струи, которые сменил град. Не чувствуя боли, он бежал по дороге, соединяющей Богачево и Кобяково. По ней Володя недавно возвращался домой к Корню, по ней же еще раньше шел с веселыми и счастливыми друзьями на озеро.

Игорь, Миша, Корень – их обезображенные тела остались там, на берегу. С ними произошло что-то ужасное, в то время, пока он бегал за водкой. Получалось, что если бы он не разбил те две бутылки, то вполне мог разделить их судьбу!

…Однажды, весенним вечером, примерно за неделю до того, как Володю призвали в армию, он вместе с Мишей Гуйванским и своим школьным приятелем по прозвищу Пытливый возвращались после рыбалки из Звенигорода в Москву. Электричка была последней, и они забежали в абсолютно пустой вагон минуты за две до ее отправления. Кстати, в соседнем вагоне людей сидело много, но рыбаки только потом поняли, в чем дело.

Они не успели рассесться, как дверь в тамбуре резко открылась, и оттуда выскочили двое: один – высокий и широкоплечий, явно давно отслуживший в армии, второй – мелкий и вертлявый, примерно одного возраста с Володей. Они сразу начали задираться, причем, мелкий подпрыгнул к Гуйванскому, махнул рукой, слегка задев Михаила по подбородку, после чего изготовился в боксерской стойке: