Евгения Грановская - Приют вечного сна

Программист усмехнулся, провел языком по липким от крови губам и уточнил:

– Снимаешь кино?

– Да, – ответила Ульяна. – Я решила, что должна снять все, что здесь происходит. Люди вправе увидеть все своими глазами.

Антон холодно усмехнулся.

– Ты рассуждаешь как журналистка.

– Нет, я просто… Боже! – Ульяна испуганно отпрянула от Антона. – Ты весь в крови!

– На меня напал доктор Кон, – сказал Антон. – Он повалил меня на пол и бил по лицу ногами. А потом… – Антон слизнул кровь с верхней губы. – Потом бросил меня в коридоре. Недалеко от кухни.

– Доктор Кон? – не поверила она своим ушам. – Значит, он… тоже…

– Просто обезумел, – досказал Антон. – Не знаю, что с ним случилось.

– То же самое произошло и с Кругловым! – взволнованно сообщила Ульяна. – Повар бросился на командора и воткнул ему в шею иглу!

– На станции что-то происходит… – Антон поднял левую руку и вытер рукавом губы и подбородок. Рукав тут же взмок от крови. – Что-то непонятное и жуткое, – добавил Васильев и снова посмотрел на Ивана, словно оценивал шансы оператора на выживание. Затем поднял руку и с силой потер пальцами лоб.

– Черт… – проговорил тихо.

И вдруг слегка покачнулся. Ульяна уловила движение и машинально хотела поддержать программиста, но тот отстранил ее руку.

– Антон, что случилось? – тревожно спросила Ульяна. – Ты здоров?

– Здоров ли я? – Программист провел рукой по окровавленному лицу. – А ты?

Ульяна растерянно оглянулась на Ивана, потом снова взглянула на Антона и тихо спросила:

– Кажется, я не совсем понимаю, о чем ты говоришь?

– А чего тут понимать? – дернул щекой Антон. – Мы все больны. Люди жалеют щенят и котят, плачут над раздавленной бабочкой, однако когда речь заходит о других людях, их сердца превращаются в камень. Мы смотрим друг на друга с отвращением. Мы ненавидим друг друга. Мы решаем только собственные проблемы, и не дай бог кому-нибудь перейти нам дорогу – загрызем, раздавим, уничтожим.

– Почему ты так говоришь? – изумилась Ульяна. – Как будто священник…

– А для этого не нужно быть священником. Достаточно просто смотреть по сторонам.

– Я…

– Ты еще никого не убила? – Антон усмехнулся. – Значит, у тебя все впереди. Ты не святая. И никто из нас не святой. Раз ты человек, значит, такой же зверь, как и я. Какую бы маску ни натянул человек, под ней все равно будет прятаться чудовище…

Антон осекся. Правая щека его задергалась от тика, и он прикрыл ее ладонью.

– Ч-черт… – снова тихо выругался программист и мучительно поморщился. Затем заговорил с каким-то глухим остервенением: – Ни один грех нельзя искупить! Снам не укажешь на дверь. Они будут мучить, пока не сведут с ума.

Ульяна хотела что-то сказать, но Антон больше не собирался ее слушать. Не произнося ни слова, сгреб пятерней свитер девушки и грубо отшвырнул ее в сторону. Та отлетела метра на два, ударилась о стул и повалилась вместе с ним на пол.

А Антон уже шел к Ивану. Здоровяк не сразу сообразил, что происходит, и продолжал по инерции снимать приближение программиста, и лишь тогда отнял окуляр от глаза, когда Антон замахнулся тесаком, со свистом рассекшим воздух.

Удар пришелся не режущей кромкой, а плашмя. Брызнула кровь. Иван выронил видеокамеру и упал на пол, ушибленный, раненный, ошеломленный. Антон пнул его ботинком в живот и снова поднял тесак.

В тот момент за спиной у него застонала Ульяна. Антон, словно в голове его переключили невидимый тумблер, замер, потом быстро повернулся и зашагал к ней.

Ульяна закричала и закрыла лицо руками. Васильев остановился, замахнулся тесаком… Однако удара не последовало. Что-то гулко ухнуло, нож упал на пол, а вслед за ним на пол повалился и сам программист.

Возле него с клепочным молотком в руке стоял доктор Кон.

– Ульяна! – хрипло дыша, позвал медик. – С вами все в порядке?

Девушка не могла произнести ни слова. Лишь в немом испуге таращила глаза.

– Вы не ранены? – снова спросил доктор Кон.

– Нога… – пробормотала Ульяна осипшим от страха голосом. – Ударилась… когда падала.

– Какая? Правая или левая?

– Левая… Вот тут.

Доктор Кон отшвырнул в сторону молоток. Затем осторожно ощупал пальцами колено, заставив девушку вздрогнуть от боли.

– Попробуйте распрямить ногу. Так… А теперь согните ее. Так… Ничего страшного, просто ушиб. Коленка опухнет и будет болеть еще неделю, но ходить вы сможете. – Он повернул голову и крикнул: – Иван, вы как?

– Я в порядке, – отозвался оператор. – Этот гад врезал мне тесаком по голове, но удар пришелся плашмя.

Пока Рогов поднимался с пола, доктор Кон присел рядом с Антоном, которого сам же и вырубил ударом клепочного молотка. Осмотрел и прощупал его голову.

– Иван, поднесите сюда лампу! – попросил медик.

Оператор взял со стола лампу и поднес ее так близко, насколько позволял провод.

Доктор Кон приподнял пальцем сперва одно веко Антона, потом другое, проверяя, нет ли неравномерного сужения зрачков.

– Он жив? – спросила Ульяна, с ненавистью глядя на потерявшего сознание программиста.

– Да. Слава богу, обошлось без серьезной мозговой травмы.

Доктор облегченно вздохнул и склонился к Антону, убеждаясь, что тот дышит. Потом сжал пальцами его запястье и посчитал пульс.

– Может, его связать? – угрюмо предложил Иван. – Одного сумасшедшего мы уже связали. – Он кивнул на вжавшегося в угол повара.

Доктор глянул на Круглова и неопределенно хмыкнул. Потом выпрямился, помог Ульяне подняться на ноги и осторожно усадил ее на диван.

– Ну вот, теперь нормально, – сказал он. – Так что здесь произошло?

Выслушав рассказ Ульяны, доктор Кон некоторое время сидел молча, обдумывая ее слова, потом сообщил:

– В коридоре я наткнулся на труп метеоролога Ветрова. Антон убил его. Зарубил тесаком.

– Господи… – простонала Ульяна, глядя на врача широко раскрытыми глазами. Она старалась взять себя в руки, но никак не могла. Девушка дрожала, и ее слегка мутило.

Доктор вгляделся в ее лицо и сказал:

– А теперь отвечайте мне честно. Оба! У вас были галлюцинации?

– Галлюцинации? – Ульяна покосилась на Ивана и пожала плечами. – Н-нет.

– У меня тоже не было, – сказал Иван. – А почему вы спрашиваете? Вам что-то мерещится?

Доктор Кон достал из кармана трубку и, наморщив сухой лоб, ответил:

– Да. Я кое-что видел.

– «Кое-что»?

– Кое-что такое, чего не могло быть на самом деле.

Доктор вставил в зубы трубку и потянулся в карман за спичками.

– Если человек запойный пьяница, это называется белой горячкой, – пробормотал он. – Честно говоря, я подумал, что у меня снова начались приступы…

Чиркнув спичкой, доктор Кон поднес дрожащий язычок пламени к трубке и раскурил ее. Затем тряхнул спичкой и швырнул ее на стол. Выпустил клуб дыма и поднял на Ульяну острый, сухой взгляд.