Брайан Ламли - Хаггопиана и другие рассказы

Хотя я был на площади совсем недолго, но увидел более чем достаточно, чтобы окрепла моя прежняя решимость сделать что-то с вторжением отвратительных, коварных торговцев. Мчась по ночным улицам, мимо домов и таверн, темными силуэтами возвышающихся с обеих сторон, я видел мысленным взором ужасную картину, которую успел мельком разглядеть на площади. Там стояли четыре стража с огромными, пристегнутыми к поясам ножами, похожий на пирамиду базальтовый, сужающийся кверху помост с вырезанными в нем ступеньками, четыре пылающих факела в черных металлических держателях, и на плоской поверхности базальтового алтаря огромный алый камень, пульсирующий собственной жизнью. Его бесчисленные грани ловили и отражали свет факелов, усиливая, таким образом, собственное излучение. Гипнотизирующий ужас, злобный монстр — вот что такое был этот огромный рубин!

Потом совсем рядом позади я услышал странный, завывающий крик, — явно сигнал тревоги! — разнесшийся по узким проулкам Дилет-Лина. Теперь буйное воображение нарисовало мне совсем другую картину. Я представил себя с железным браслетом на ноге, прикованным к длинной цепи безгласных, безропотно подчиняющихся своей судьбе людей, которых видел всего несколько минут назад. Их вели к пристани, а потом на черные галеры. Этот вспыхнувший в сознании образ заставил меня припустить еще быстрее, хотя топот ног за спиной не стихал. Однако мои усилия были бесполезны, даже, может, хуже, чем бесполезны, потому что вскоре я начал уставать, и замедлил движение. Дважды я спотыкался и падал. Во второй раз, поднимаясь, я испытал страстное желание, чтобы ноги обрели крылья и унесли меня отсюда. Все происходило точно в ночном кошмаре (как, собственно, и обстояло дело), где ты бежишь, бежишь сквозь порожденные подсознанием слои черной патоки, не в силах сократить расстояние между собой и своим бесплотным преследователем. Единственная разница состояла в том, что, во сне или нет, я четко знал, что речь идет о моей жизни!

Несколько мгновений спустя, когда от ужаса я почти утратил надежду, судьба подарила мне желанное помилование. Оскальзываясь, спотыкаясь, хватая ртом воздух, я резко остановился, внезапно вообразив, будто топот чужеземных ног исходит из любого направления, куда бы я ни бежал, откуда-то впереди меня! И звуки дьявольских шагов становились все ближе. Я распластался на базальтовой стене, раскинув руки и отчаянно цепляясь за голый, грубый камень; и там, под пальцами, нащупал… отверстие, полностью скрытое в темноте, узкую щель или проход между соседними домами. Я втиснулся в него, с трудом восстанавливая дыхание, борясь с безумным желанием завопить от ужаса. Там стояла непроглядная тьма, и в голову внезапно пришла страшная мысль. Что, если этот темный туннель не выход куда-то, а мертвый тупик? Похоже, мои безмолвные мольбы были услышаны. Раздался первый крик удивления и разочарования, и я полез по щели, извиваясь, вывалился из нее с другой стороны, по счастью, на пустую улицу.

Бегство увело меня далеко от дома Бо-Карета. Однако в любом случае теперь, когда мои худшие опасения подтвердились, и враги подняли тревогу, было бы полным идиотизмом прятаться в городе. Нужно убираться отсюда, в Ултар или Нир, как можно дальше и как можно быстрее, и оставаться там, пока я не найду способ избавить Дилет-Лин от страшного проклятия.

Меньше чем через час я оставил позади город и оказался в необитаемой пустынной местности, двигаясь в направлении, которое, как я надеялся, приведет меня в Ултар. Под полной, плывущей в облаках луной было прохладно, и все же прошло много времени, прежде чем нервное возбуждение и жар панического бегства улеглись. Я даже пожалел, когда это произошло, поскольку вспотевшее тело стало мерзнуть, и я дрожал. Понимая, что до восхода солнца будет становиться все холоднее, я плотнее закутался в плащ. Насчет еды и воды я не особенно волновался, поскольку между Дилет-Лином и Ултаром много источников и оазисов; нет, больше всего меня беспокоила ориентация. Не хотелось затеряться в засушливой пустыне. Я никогда не умел хорошо ориентироваться на открытой местности.

Вскоре с направления, которое я считал югом, приплыли огромные облака и закрыли луну; я продолжил путь лишь при свете звезд. Казалось, отбрасываемые дюнами тени становятся все длиннее и гуще, и внезапно возникло жуткое ощущение, что я тут не один. Бросая через плечо нервные взгляды, я вздрагивал теперь не только от ночной прохлады. Возникло ужасное подозрение, которое требовалось развеять.

Спрятавшись за дюной, я ждал, глядя туда, откуда пришел. И вскоре увидел мчащуюся по песку тень, движущуюся по моим следам — рогатую, гнусно хихикающую тень. Волосы встали дыбом, когда я увидел, как монстр остановился, изучая землю, а потом поднял свое широкоротое лицо к ночному небу. Я снова услышал этот странный, завывающий крик тревоги и не стал больше ждать.

Охваченный еще большим страхом, чем она улицах Дилет-Лина, я побежал… понесся, по ночному песку, словно сумасшедший, бессвязно бормоча и часто падая вверх тормашками на крутых песчаных склонах, пока не ударился головой обо что-то твердое в тени дюны и не провалился во тьму.

На этот раз я не сожалел, с криком проснувшись в своем доме в Нордене и в здравомыслии мира бодрствования осознав, что все эти ужасы существовали исключительно во сне. Неудивительно, что спустя несколько дней мой второй визит в Дилет-Лин был почти забыт. Сознание быстро забывает то, воспоминание о чем невыносимо.

Мне было сорок три, когда я увидел Дилет-Лин в следующий и пока последний раз. Хотя этот сон не перенес меня прямо в базальтовый город; я нашел себя на окраине Ултара, Города Котов! Это название ему подходит, поскольку здесь действует древний закон, согласно которому ни один человек не может убить кота, и на улицах полным-полно представителей кошачьего племени. Я остановился, чтобы погладить толстого кота, лениво развалившегося на солнце. Старый хозяин магазина, сидящий под полотняным навесом, дружелюбно окликнул меня дрожащим голосом.

— Это хорошо, чужестранец… хорошо, когда чужестранец гладит котов Ултара! — сказал он. — Ты идешь издалека?

— Издалека, да, из мира бодрствования… но при виде кота не смог просто пройти мимо. Прошу прощения, сэр… не подскажете, как пройти к дому Литы, дочери Бо-Карета из Дилет-Лина?

Он закивал седой головой.

— Да, я хорошо знаю ее, ведь она — одна из немногих, доживших до таких же преклонных лет, что и я. Их дом недалеко отсюда. Еще два года назад ее отец, до того старый, что в это просто не верилось, уступающий годами только Аталу, скалолазу из Хатег-Кла, жрецу и патриарху нашего Храма Древних, тоже жил в доме дочери. Он пришел из Дилет-Лина в полном смятении ума, бессвязно бормоча что-то, и после этого прожил совсем недолго. Теперь никто не ходит в Дилет-Лин.