Михаил Горожанин - Огненная кровь

– Будь ты проклят, сука!

Волосатая пятерня сунулась ему в рот и заглушила крик. С него сорвали очки и последнее, что Мэтью Лайм увидел в своей жизни, были летящие ему в глаза растопыренные пальцы. Как вообще конечности могут двигаться отдельно от тел, успел подумать сержант перед тем, как наступила темнота. И тишина.

А в это время наверху рядовой Майк Роуз с трудом поднимался на ноги после оглушительного удара, сбившего его на пол. Привстав на одно колено, Майк навел автомат на человека, сбившего его с ног и захлопнувшего крышку люка.

– Открывай!

– Нет.

– Открывай, сволочь!

Майк дослал патрон в патронник и шагнул вперед, качаясь, как пьяный. Голова еще кружилась, он был без шлема. А стоящий перед ним человек наступил ногой на люк. Он был высок, прямые иссиня-черные волосы и характерные черты лица выдавали индейскую кровь.

– Прислушайся, – просто сказал он.

И тут до Майка дошло, что в подвале стоит тишина. Ни криков, ни стрельбы.

– Ты ничем уже не поможешь, солдат, – продолжил незнакомец.

– Откуда ты…

– Хочешь спросить, откуда я, по-твоему, взялся? – перебил его индеец. – И с чего я решил, что в подвале что-то случилось?

Майк прищурился и навел ствол в бедро собеседника.

– А ведь и правда… С чего? – процедил он, потянув спуск.

Пули ударили в стену, брызнула штукатурка. А незнакомец был уже за спиной, уже рвал из рук автомат, и через мгновение тренированный боец вновь оказался на полу. Он не чувствовал ничего ниже шеи. Тело отнялось.

Индеец отшвырнул его оружие в угол и присел перед спецназовцем, с беспомощной яростью вращавшим глазами.

– Ты извини за паралич. Временный, разумеется. Так что бояться нечего. Пока Он внизу.

Майк расширил глаза. Но незнакомец понял его правильно.

– Существо, которое вы потревожили, зовется Коллекционер. Это слово наиболее близкое по значению к тому, как они называли себя, когда еще с ними можно было общаться… То, что он появился здесь, говорит об очень неприятном событии…

Он прислушался. Потом вновь задумчиво посмотрел на неподвижного бойца.

– Понимаешь… В мире, похоже, все-таки разразится катастрофа. Мы пытались помешать этому сотни лет… Но нас так мало… – Последние фразы он произнес, словно говоря сам с собой. Потом он тряхнул черными волосами и договорил:

– Теперь, похоже, мы вам не помощники… Истоков все меньше… Тварей все больше. Эх!

Он встал, при этом в руке у него неведомо откуда появился изукрашенный узорами топорик, в котором ничего не понявший из жаркой тирады Майк сразу признал самый настоящий томагавк.

– А сейчас, по идее, я должен тебя убить. Как свидетеля. Но мне это как-то претит.

Он остановился над вытаращившим глаза спецназовцем.

– Солдат, ты же проходил подготовку? А вот ты знаешь, с какой силой, и в какую точку на голове надо ударить, чтобы человек забыл события последних двух-трех недель? – И, не дожидаясь ответа, взмахнул томагавком. – А я знаю.

Постояв несколько мгновений над потерявшим сознание Майком, индеец вдруг невесело усмехнулся:

– Черт, а ведь все мои советы впустую… Хоть записку пиши.

Потом он подошел к люку и прислушался. Из подвала раздавались невнятные шорохи. Индеец задрал штанину джинсов и вытащил из прикрепленных к лодыжке ножен длинный нож. Скрестил перед лицом нож и томагавк, забормотал. Лезвия оружия тускло засветились. Шорохи внизу смолкли, как по команде. Индеец глубоко вдохнул и медленно отвалил люк в сторону.

В подвале стояла тишина. Держа наготове свое оружие, незнакомец медленно начал спускаться по лестнице. Его взору открылся штабель из спецназовцев. Тела в заляпанной кровью черной форме были обезглавлены. Вместо рук алели кровавые обрубки с ошметками мяса и торчащими обломками костей. Индеец спустился в подвал и окинул взглядом помещение. Человеческие головы смотрели на него с потолка. Самые ближайшие были совсем свежими и следили за ним глазами бывших спецназовцев. Вдоль стен выстроились многочисленные окровавленные конечности. А в центре подвала стояло нечто, что можно было бы принять за собаку. Издалека.

Человеческое тело, покоившееся на четырех человеческих же ногах. Обезглавленному бойцу, которого совсем недавно называли сержант Мэтью Лайм, оторвали руки и неведомо как приставили на их место ноги другого человека, которого совсем недавно звали Нэд Хокинс. Теперь это страшное четвероногое создание, словно гротескный стол, покоилось посреди подвала, но незнакомец не смотрел на него.

Он не сводил глаз с крохотного существа, восседающего на спине бывшего сержанта. А оно не сводило глаз с него.

Собственно, у Коллекционера не было глаз как таковых. Всю яйцеобразную голову твари, напоминающей трехногую желтую ящерицу, покрывали фасеточные ячейки. Словно у огромной стрекозы оторвали один глаз и нахлобучили на верхушку этого тельца без плеч. Но в мире, откуда пришло это существо, порожденное войной, не было стрекоз.

Пришедший в подвал чувствовал на себе пристальный взгляд. Существо сидело на двух лапках, опираясь на два длинных тонких хвоста, концы которых змеились по полу и непрерывно дергались, искривлялись, свиваясь в петли между ботинок несчастного сержанта. Индеец знал, что эти тоненькие хвостики могут мгновенно превратиться в иглы, по прочности не уступающие стальным. Знал он и о том, что за брелок Коллекционер держал в единственной лапе, торчащей прямо из середины груди. Оправленный в серебро кусочек камня амулет, который с самого детства носил на шее один из тех, чья голова висела сейчас на крюке под потолком, не зная об истинной сути камня. Камня, вытащенного его отцом на память из глубокого котлована при постройке метро. Этот амулет принес своему владельцу спокойную жизнь, здоровье и достаток. Но, переданный сыну, стал причиной его гибели.

– Я знаю, что ты меня понимаешь, – произнес индеец на языке, который на этом континенте помнили считанные единицы. – Отдай мне Исток. И я отпущу тебя живым. Мы оба знаем, что он тебе не нужен.

– Аррркхх! Драаааа! Маааааааргх! – зашелестели головы над его головой.

– Да-да, я с тобой полностью согласен! Но, видишь ли, он не принадлежит и тебе… – Индеец тихонько звякнул томагавком о нож. Коллекционер вздрогнул, тонкие хвосты на мгновение превратились в стальные пруты, потом снова обмякли, сворачиваясь кольцами. – Мне нужно сохранить его для этого мира. Чтобы спасти его от вас, а главное, от породивших вас. И я пойду на все, чтобы получить этот камень.

Коллекционер дернулся, и сразу все конечности у стен ринулись на индейца. Тот завертелся волчком, так что полосы голубого света, источаемые узорами на томагавке и ноже, образовали вокруг него кольцо. Потом выкрикнул какое-то гортанное слово и упал на колени. Кольцо света вспыхнуло и ринулось в стороны, расширяясь, заливая подвал голубым сиянием. Руки и ноги, попав его свет, обездвижено падали, больше не шевелясь. Замерли головы на крюках, глаза несчастных обитателей отеля закрылись. Конструкция из человеческих тел под Коллекционером рассыпалась, существо спрыгнуло на пол и метнулось к коленопреклоненному человеку, хлеща его хвостами. Индеец вскочил на ноги, закружился, шипя сквозь зубы, когда твердеющие на лету концы хвостов Коллекционера вонзались в его тело. Несмотря на свою быстроту, через пару минут он был покрыт кровью, льющейся из десятка ран. При этом даже не приблизившись к врагу на расстояние удара. Колдовать он не мог, на это не оставалось времени. Осыпаемый градом ударов, он начал отступать к лестнице из подвала, к груде человеческих тел. Коллекционер метался из стороны в сторону, подпрыгивал на высоту человеческого роста, мотая своей шаровидной фасеточной головой. И непрерывно выстреливая своими острыми, как иглы, хвостами в человека. Индеец понял, что добился своего. Разозлил эту тварь. Коллекционер рассвирепел, потерял осторожность. Его враг на секунду замер, окровавленный и беспомощный, напротив деревянной лестницы, ведущей из подвала наверх. Коллекционер воспользовался этим, и его хвосты молниями метнулись вперед, чтобы вонзиться в тело врага, добить. Индеец бросился в сторону так быстро, как мог. Словно в замедленной съемке он увидел, как хвосты твари пробивают толстую боковую доску лестницы, как на одно лишнее мгновение застревают в ней, и одним неуловимым ударом ножа обрубил оба.