Владимир Лещенко - Время Черной Луны

– Зачем же в магазине, – пожал плечами Чекан, указывая на видневшийся сквозь ветви бок строительного вагончика.

Перед дверью Первый Воин задержался ровно на пять секунд, призывая в тело немного силы четвероногой своей ипостаси.

Затем одним ударом пробил дерево, и через минуту они были внутри.

Им повезло. Среди пропахших потом и пылю, никогда не стиранных спецовок, и телогреек, которыми похоже вытирали машинное масло со всех окрестных бульдозеров и экскаваторов они отыскали шорты, пару условно чистых футболок, почти не замаранные в краске спортивные штаны с лампасами, и когда-то дико модный выцветший малиновый пиджак. Затем обулись в найденные тут же кроссовки – пусть старые и потрескавшиеся но еще крепкие.

Теперь гару выглядели как в общем ничем не примечательная парочка – амбалистый пьянчуга, и его только начинающая путь вниз юная подружка по вину и прочим нехитрым развлечениям.

Денег в вагончике не нашлось.

– Ничего – ободряюще бросил Виктор, выходя. Сейчас поедем с комфортом и удобствами...

Он подошел к припарковавшейся у обочины вишневой «восьмерке», хозяин которой – нагломордый пузан средних лет решил отлить в укромном месте. Улыбнулся несчастному автолюбителю своей волчьей улыбкой и, вынул из замершей длани ключи… Проводил взглядом убегающего прочь от родной машины мелкого хулигана, сел за руль.

– Садись, будешь указывать направление...

Потом его лицо изменилось, постарев, и голос его прозвучал совсем по-иному.

– Страшно?

Страшно ли было Нике? Она сама не знала ответа на вопрос Чекана. Да, ей было страшно, но каждое мгновение то в большей, то в меньшей степени. Чаще страх уходил на задний план, отдавая позиции гневу, ярости, неуверенности, тоске, азарту...да мало ли чему еще. Сейчас оборотни вновь оказались в более привычной им роли охотников, и страх снова отступил. Нет, Ника не могла объяснить свои чувства. Вместо этого она просто улыбнулась Чекану. Ситуация действительно отдавала гротеском – пусть и кровавым. Чего только стоила выходка Чекана, да и ехать по Москве в угнанной машине... Но было еще кое что – проклятый Голос. Они ехали по поверхности, а он почти физически тянул ее под землю. Нике все время казалось, что ее хотят похоронить заживо. Уже привычно прислушиваясь к своим ощущениям, волчица стала говорить приблизительное направление. Она не знала точно, куда двигался Повелитель, а Голос не давал ей ответа...

Качества оборотней делают их уникальными для многих военных профессий, особенно они хороши в так называемых элитных родах войск – ВДВ, морская пехота, части специального назначения. Из-за специфического обмена веществ они довольно устойчивы к температурным перепадам, хорошо переносят голод, почти не страдают от ветра. Сухую жару они переносят не слишком хорошо, но легко восстанавливаются, получив доступ к воде. Еще одна их особенность – довольно узкая направленность на выбранную цель: пока она не достигнута, все остальное подождет. Все это в сумме дает им возможность социализоваться в довольно большом количестве различных областей; в том числе, они легко делают и криминальную карьеру. Уголовные наклонности гару обычно далеки от карманного воровства или взлома ларьков. И они не останавливаются перед убийством, хотя с другой стороны даже в волчьей трансформе лишены бессмысленной жестокости.

Эта проблема создается примерно сходным восприятием ими разных областей действительности: социальные, природные и техногенные перемены гару воспринимает как события одного ряда. Человеческие социальные нормы ими осознаются, но подлинное их восприятие недоступно оборотням. К примеру, у военнослужащих лояльность своему подразделению, товарищам и командиру (без разницы – гару или людям) окажется существенно выше чувства долга по отношению к армии и стране.

Отсюда – повышенный риск «некорректного» использования бойцов подразделений, в различных нештатных ситуациях…

Из инструкций Священной Дружины «Что витязь должен знать о волколаках».

Фургон с СОБРом подоспел вовремя, люди в камуфляже со щитами и дубинками высыпали из машины, перекрывая подворотню, едва только пара беглецов скрылись в ней. А через минуту командир их – капитан, Пеплов заметил несущихся по дороге псов – огромных, точно волкодавы, поджарых зверюг со слюной капающей изо рта.

– Бешеные, – присвистнул он. По натуре своей полицейский не любил животных, к тому же понимал, какую опасность представляют подобные экземпляры, разгуливающие на улице.

И хотя инструкции запрещали открывать огонь по собакам, за исключением случаев нападения на граждан или самих полицейских, тем более что совсем недалеко произошло нападение на сотрудников и перестрелка, он все же приказал —

– Грохните псов!

По пронесшимся мимо собакам открыли огонь из АКМ-74 – но промазали.

Тем временем остальные направились прямиком в квартиру, где нашел свой конец незадачливы наряд–после странного звонка.

Высокий, мускулистый капитан с автоматом наизготовку перешагнул через порог, увидел разбитое окно, следы пуль, дикий беспорядок, разбросанную по комнате одежду – мужскую и женскую – вплоть до трусиков (как будто кто-то раздевался тут догола и в спешке).

Полицейские обшарили «двушку» в пять секунд.

– Покойники есть?

– Один, товарищ Пеплов.

– А раненные?

– Так точно! – ответил немолодой прапорщик. Двое тяжелых.

– Кто?

– Один наш и еще кто-то – похоже преступник… Правда с ним дела плохи…

– Умирает?

– Можно считать что да – живых с такими ранами я пока не видел! – бросил полицейский.

– Скорую! Срочно! – коротко бросил капитан. И оповестите экспертов.

Тут похоже было черт знает что!

Время: 8.25

...Андрей влетел в вагон и резко затормозив, остановился как вкопанный, мертвой хваткой вцепившись в поручень... Но при этом совершенно машинально спровадив Каролину прямиком на сиденье рядом с какой-то бабулей. После этого он наконец перевел дух. В голове была только одна мысль – обезопасить девушку, а потом уже все остальное. Но даже она не могла выбить у него ужас от воспоминаний об этом ужасном нападении кого-то… Или чего-то... Совершенно не постижимое для него, но так похожего на фильмы ужасов, что они смотрели еще вчера вечером. Градов провел раскрытой ладонью по растрепанным волосам и, наконец, соизволил взглянуть на подругу:

– Линка, ты как?

Вопрос был явно к месту, ибо девушка казалось, находилась в полной прострации, а это могло означать многое... начиная от обычного шока быстро разворачивающихся событий, до легкого сдвига по фазе... а может и не легкого.