Жан Александр - Кровавая луна

Наконец случай навел полковника на горячий след. По совпадению, оказавшемуся для меня счастливым, Планар успел проведать об опасности, грозившей злоумышленникам и ему самому. Последствием было то, что, выторговав для себя выгодные условия, он сделался доносчиком, и по его указанию полиция нагрянула в Карский замок в самую критическую минуту, когда преступники собирались избавиться от изобличающих их улик.

Ни к чему описывать находчивость, с которой полицейские агенты подбирали доказательства вины злодеев. Они даже привели с собой искусного врача, который мог дать необходимые показания на случай бегства Планара.

Поездка в Париж, как легко догадаться, не оправдала моих радужных ожиданий. Я оказался главным свидетелем на шумном процессе и выносил все удовольствия, сопряженные с таким завидным положением. После чудесного спасения, когда я был на волосок от смерти, я наивно полагал, что сделаюсь предметом живейшего участия со стороны парижской публики. Увы! К огромному разочарованию, я вскоре обнаружил, что возбуждаю только добродушный смех. Осел, олух, деревенщина — каких только карикатур не появлялось на меня с обидными подписями. Известность, которую мне принесло приключение, можно было сравнить со славой политического деятеля, а так как для подобной почести я не был рожден, то и бежал от нее при первой же возможности, даже не навестив радушного маркиза д’Армонвиля в его замке.

Маркиз остался цел и невредим. Его сообщник, граф де Сент-Алир, был казнен. Прекрасная Евгения в силу смягчающих вину обстоятельств — насколько мне известно, они заключались в ее хорошеньком личике — отделалась тюремным заключением в шесть лет.

Полковник Гальярд вернул часть фамильных денег, которые были извлечены из не очень доходного, по правде говоря, поместья графа. Это обстоятельство и казнь графа привели его в великолепное расположение духа. Он не только не настаивал на возобновлении нашей дуэли, но даже пожал мне руку и объявил, что считает нанесенную ему рану полученной в честном, хотя и не совсем правильном поединке.

Остается, кажется, упомянуть только о двух подробностях. Кирпичи, найденные в комнате, где стоял гроб, были обернуты соломой, чтобы заменить тяжесть мертвого тела и предупредить подозрения и разнотолки, которые могли бы возникнуть вследствие прибытия в замок пустого гроба.

Драгоценные ожерелья графини ювелир оценил в пять фунтов, да и то если бы какой-нибудь театральной королеве понадобился убор из поддельных бриллиантов.

Несколько лет до описанных событий графиня с успехом подвизалась на подмостках одного из многочисленных парижских театров, где ее и заметил граф. Это она, искусно загримированная, осматривала мои бумаги в карете, когда я ночью ехал в Париж. Она же играла роль медиума, который передавал ответы прорицателя в паланкине на маскараде в Версале. В отношении меня эта мистификация имела целью пробудить с новой силой мою любовь к прекрасной графине, к которой, как опасались, я мог охладеть. Предполагалось произвести впечатление и на другие возможные жертвы, однако упоминать о них нет повода. Использовать в разыгранной комедии настоящий труп, который добыли у поставщика анатомического театра, не составляло большой опасности, а между тем усиливало таинственность пророчеств, давая пищу языкам и глубже запечатлевая слова «прорицателя» в мыслях глупцов, что общались с ним.

Остаток лета я провел частью в Швейцарии, частью в Италии. Умнее я, быть может, не стал, но с тех пор утратил прежнее легкомыслие и веселость. Чудовищное потрясение, оставленное в моей душе, пробудило в моем характере чувства и мысли серьезного свойства. Жизнь моя приняла иное течение; по прошествии многих лет те же самые впечатления навели меня на размышления более полезные и возвышенные, и я благодарен тому, кто держит в руках нити наших судеб, за тот страшный урок, который он преподал мне в юности.

Александр, Жан (Alexander, Jan, p. 1937).

Настоящее имя: Банис, Виктор Джером (Banis, Victor J(erom).

Американский писатель, автор успешной серии неоготических романов, которые он пишет с 1970 года.

После окончания школы — работа клерком в мелких торговых фирмах и представительствах. Первые книги — более научные, чем художественные, и посвящены социальным вопросам. В 1959 году Виктор Банис заканчивает Дейтоновский институт искусств, работает и издается. С 1963 года занят только писательской деятельностью.

В 1970 году в издательстве «Лансер букс» выходят сразу три его романа: «Тени», «Оборотни Крейвудского леса» и «Кровавая луна». В последующие годы темп сохраняется, и ежегодно в свет выходит не менее двух добротных неоготических романов. Под собственным именем писатель создает дамские и реалистические романы.

О своем творчестве Виктор Банис пишет: «Меня можно назвать старомодным писателем, отдающим предпочтение хорошо задуманному сюжету и красочным персонажам. Последнее, на мой взгляд, является наиболее важной частью писательского мастерства».

В свободное время мистер Банис любит прогулки по лесу и собирание грибов.

Живет постоянно в Калифорнии, в Северном Голливуде.

Депре, Джин-Энн (De Pré, Jean-Ann, p. 1924).

Настоящее имя: Аваллон, Майкл Анжело, младший (Avallone, Michael Angelo, Jr).

Плодовитый американский писатель, использовавший в работе более десятка псевдонимов, причем с неизменным успехом. В 50-е и 60-е годы серьезно работает над детективными сериалами с Эдом Нуном (17 книг под псевдонимами Генри Хольт, У. Г. Аллен) и с Ником Картером (3 книги). Автор многочисленных криминальных рассказов и жутких историй. Член Ассоциации детективных писателей Америки, с 1965 года — ее национальный директор.

Заметная фигура в чисто готической литературе, хотя предпочтение отдает дамским романам. Под псевдонимами Джин-Энн Депре и Дороти Найл создал по одному неплохому роману — «Третья женщина» (1971) и «Хозяйка Фаррондейла» (1966). Промежуток между этими двумя датами заполняет имя Эдвины Нун и целая плеяда готических романов в стиле Анны Радклифф (практически неотличимых по сюжету от «Третьей женщины»): «Второй секрет» (1966), «Дочь тьмы» (1967), «Утес» (1968) и др.

Чисто дамские романы выходили под псевдонимом Присцилла Дальтон.

О себе мистер Аваллон пишет: «С тех пор как в руках у меня оказался карандаш, я не нахожу ничего увлекательнее профессии писателя… Моя влюбленность в английский язык позволяет писать о самых разнообразных вещах на свете: биографии известных людей, путевые очерки, поэзию… И я не намерен расставаться со своей профессией, ибо лишь в ней человек наиболее полно способен выразить себя».

Среди интересов писателя — театр, кино, живопись.