Джим Батчер - Халтура

Супруга Майкла хорошо соображала. Она быстро просмотрела фотографии, и с каждой следующей ее глаза сверкали все ярче. Потом спросила ледяным голосом:

— Кто их сделал?

— Пока не знаю, — ответил я. — Хотя на ум приходит имя Никодимуса.

— Нет, — тихо возразил Майкл. — Он больше не может навредить мне или моей семье. Мы защищены.

— Чем? — поинтересовался я.

— Верой, — бесхитростно сказал он.

В большинстве случаев подобный ответ привел бы меня в бешенство — но я видел силу веры моего друга в действии, и она была такой же реальной, как мои умения. Бывших президентов охраняет Секретная служба. Быть может, бывших рыцарей Креста тоже кто-то охраняет, например серафимы.

— Ты хочешь в этом разобраться? — спросила Черити.

— В общем, да, — ответил я. — Это означает, что я могу немного вам поднадоесть.

— Гарри, — сказал Майкл, — в этом нет нужды.

— Не говори ерунды, — возразила Черити, поворачиваясь к мужу. Взяла его за руку, очень мягко, хотя голос остался твердым. — И забудь о гордости.

Он улыбнулся ей:

— Гордость здесь ни при чем.

— Не уверена, — тихо возразила она. — Отец Фортхилл сказал, что мы защищены только от сверхъестественных угроз. Если здесь замешано что-то иное… У тебя столько врагов. Мы должны знать, что происходит.

— Я часто не знаю, что происходит, — ответил Майкл. — Если потратить все время на выяснение, некогда будет жить. Скорее всего целью было запугать нас.

— Майкл, — тихо произнес я, — один из лучших известных мне способов борьбы со страхом — знание.

Слегка нахмурившись, он наклонил голову.

— Ты говоришь, что не будешь жить в страхе. Хорошо. Позволь мне полюбопытствовать и немного порыскать по закоулочкам, чтобы мы знали, что происходит. Если я ничего не найду, вреда от этого никакого.

— А если найдешь? — спросила Черити.

Не дав гневу проявиться в моем голосе или выражении лица, я спокойно посмотрел на нее.

— Вам не причинят вреда.

Ее глаза вспыхнули, и она кивнула.

— Дорогая. — Майкл вздохнул.

Черити перевела взгляд на мужа.

Пусть Майкл и прикончил дракона, однако свои пределы он знает. Примиряюще подняв руку, он попросил:

— Приготовь, пожалуйста, спальню для гостей.

К началу десятого дом Карпентеров погрузился в тишину. Меня проводили в маленькую гостевую комнатку в конце коридора на втором этаже. На самом деле это была швейная комната Черити, и ее заполняли разноцветные стопки тканей — некоторые в прозрачных пластиковых контейнерах, некоторые без них. Пустое пространство осталось только вокруг небольшого столика со швейной машинкой. Также присутствовал узкий проход к кровати. Я уже залечивал здесь раны прежде.

Однако добавилось кое-что новое — очень тонкий слой пыли на швейной машинке.

Хм.

Я сел на кровать и огляделся. Это была тихая, теплая, приветливая комнатка — почти маниакальная, если подумать. Все казалось таким мягким, и милым, и упорядоченным, и лишь через шесть или семь секунд я осознал, что эта комнатка служила Черити убежищем. Сколько дней и ночей она тревожилась о Майкле, занимавшемся — в прямом смысле слова — бог знает чем, сражавшемся со столь ужасными врагами, что доверить их уничтожение могли только ему? Сколько раз гадала, кто придет к ее двери — мужчина, которого она любит, или соболезнующий отец Фортхилл? Сколько часов провела в этой светлой комнате, работая над теплыми, мягкими вещами для своей семьи, в то время как ее муж нес холодную яркую сталь «Амораккиуса» во тьму?

А теперь — пыль на швейной машинке.

Майкла чуть не убили, там, на острове. Его покалечили, и ему пришлось отложить святой Меч — а вместе с ним и почти невидимую смертельную войну. И сейчас он казался счастливее, чем когда-либо.

Возможно, пути Господни действительно неисповедимы.

Когда я сидел там, размышляя, мне в голову пришла еще одна мысль: кто бы ни отправил эти фотографии, он прислал их мне, не Майклу. Что, если своим вмешательством я подвергну Майкла и его семейство настоящей опасности? Что, если я отреагировал именно так, как планировалось?

Поморщившись, я оглядел мирную комнату. Поспишь тут.

Затем поднялся и тихонько, в носках, спустился на первый этаж, чтобы совершить набег на холодильник. И, сидя на кухне, пережевывая импровизированный холодный сандвич, я увидел тень, скользнувшую мимо заднего окна.

Вариантов действий было несколько, но ни один из них не выглядел привлекательным. Я остановился на том, который мог принести наибольшие плоды. Повернувшись, как можно быстрее и тише, прошлепал к входной двери, выбрался на улицу и обогнул дом так, чтобы, как я надеялся, оказаться за спиной у незваного гостя. Легкий дождь намочил траву, а ночь была достаточно прохладной, чтобы мои мгновенно промокшие носки стали весьма неуютными. Не обращая на это внимания, я крался по траве, прижимаясь к стене дома и оглядываясь.

Задний двор был пуст.

Мой затылок начал зудеть. Я двинулся дальше, замыкая круг. Неужели я выдал себя? Или пришелец в этот самый момент точно так же крался за мной? Я зашагал проворней, стараясь двигаться как можно тише — то есть очень тихо. За годы я отточил искусство подкрадывания до профессиональных высот.

Обогнув угол дома, я увидел пришельца — темный силуэт, спешивший по тротуару мимо дома Кортни. Чтобы последовать за ним и остаться незамеченным, придется сжульничать — что я и сделал. Мое умение набрасывать вуаль нельзя назвать выдающимся, однако я вполне мог скрыть себя в темной ночи на тенистой улице. Я сосредоточился на окружающих объектах, сплел из света и тени плащ — и мое собственное поле зрения потемнело и размылось.

Я почти жалел, что не разбудил Молли. Эта девчонка на вуалях собаку съела. Может сделать тебя прозрачным, как мораль Пэрис Хилтон, и видеть ты при этом будешь не хуже, чем обычно, ну, или чем в слегка затемненных солнцезащитных очках. Но поскольку работа выпала мне, я стал лишь немного нечетким и размытым, а видел словно сквозь тонкую темную ткань. Мягко шагая вперед, я следил за бледным цементом тротуара и движением пришельца на фоне темных силуэтов и расплывчатых светлых пятен.

Прокравшись по улице, пришелец быстро присел на корточки возле моего старого «фольксвагена», Голубого Жучка. Потратил около пяти секунд на то, чтобы вскрыть замок, залезть в машину и достать длинный тонкий предмет — меч в ножнах.

Должно быть, он сначала подошел к дому и обогнул его, чтобы выяснить, где я нахожусь. Заглянув в кухонное окно, мог заметить мой посох, который я оставил у стены рядом с парадной дверью. Я практически не сомневался, что имею дело с мужчиной. Движения его рук и ног казались отрывистыми, грубыми, мужскими.

Сделав несколько шагов в сторону, я подобрал футбольный мяч Кортни. Затем приблизился к незнакомцу на расстояние нескольких ярдов и кинул мяч по высокой дуге. Он звонко приземлился на капот Голубого Жучка.