Джим Батчер - Халтура

А еще я нашел отпечатки.

Не придавайте этому слишком большое значение. Я не следопыт, однако у меня был учитель, благодаря которому я исходил пустоши Озарка. Он преподал мне основы — где смотреть и что искать. Ночной дождь смыл слабые следы, однако я все равно не смог бы их интерпретировать. Я нашел один четкий отпечаток левого ботинка, достаточно глубокий, полдюжины смазанных отпечатков и несколько обломанных веток. Следы уводили от стройки. Он пришел сюда, пробыл здесь некоторое время, затем ушел.

Я почти поймал этого парня.

Ни оберток от жвачки, ни окурков, ни случайно оброненных визиток с именем Стриженого. Собственно, я ничего такого и не ждал, но проверить никогда не повредит.

Я пустился в обратный путь по грязи и направлялся к машине, когда дверь одного из фургончиков распахнулась и наружу вывалился тощий лысоватый парень. При себе у него были пояс с инструментами и двухфутовая бобина электрического провода. «ЧАК» — сообщала бирка на его рубашке. Покачнувшись, Чак проскреб рукоятками инструментов по крылу автомобиля Майкла, оставив царапины.

Я заглянул в фургончик. Внутри обнаружилась пустая бутылка «Джима Бима», с горлышка которой стекали последние капли содержимого.

— Эй, Чак, — позвал я. — Тебе помочь?

Он наградил меня мутным взглядом, не находя ничего особенного ни в моем прикиде, ни в большом старинном Мече у меня за плечом.

— Не. Я в норме.

— Это круто, — сказал я. — Однако мне все равно в ту сторону. А эта штука выглядит тяжелой. — Я подошел к нему и ухватился за конец бобины, взяв часть веса на себя.

Выдыхаемый электриком воздух можно было поджигать. Чак пару раз кивнул и перехватил бобину.

— Ладно, приятель. Спасибо.

Мы понесли тяжелый провод к дому. Несколько раз мне приходилось подстраивать шаг под неожиданные пьяные нырки Чака. Затащили бобину на уложенную бетонную плиту, которая, судя по всему, служила основанием для будущего гаража, и сгрузили там.

— Спасибо, мужик, — заплетающимся языком поблагодарил Чак.

— Не за что, — ответил я. — Слушай, ты уверен, что тебе стоит сейчас работать с электричеством?

Его глаза вспыхнули пьяным негодованием.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ну… э-э-э… просто ты выглядишь не очень, вот и все.

— Я в порядке, — прошепелявил Чак нахмурившись. — И меня ждет работа.

— Ну да, — кивнул я. — Опасная работа. В большой куче растопки.

Он уставился на меня.

— Что?

Это прозвучало скорее как «Чё?».

— Мне довелось побывать в горящих зданиях, друг, и поверь, это место… — Я посмотрел на деревянные конструкции. — Пуф! Вот так вот. Пуф!

Секунду он обдумывал мои слова, затем его лицо снова помрачнело. Отвернувшись, он взял гаечный ключ из ближайшего ящика с инструментами.

— Отвали, козел. Не то я разозлюсь.

Я не собирался делать кому-то одолжение, ввязываясь в пьяную ссору с одним из подчиненных Майкла. Огляделся по сторонам, чтобы проверить, заметил ли нас кто-нибудь, но, похоже, все остальные были заняты в других частях стройки. Поэтому я просто поднял руку и мягко сказал:

— Хорошо. Уже ухожу.

Чак наблюдал, как я покидаю гараж. Я осмотрелся, нашел тянувшиеся к дому электрические провода, затем проследовал вдоль канавы, в которой они лежали, к улице и добрался до трансформатора. Еще раз огляделся, чувствуя себя немного виноватым, и вздохнул. Потом махнул рукой, сконцентрировался и прошептал:

— Hexus.

Чародеи плохо сочетаются с технологиями. Очень плохо. Постоянная чародейская активность оказала пагубный эффект практически на все созданное после Второй мировой войны, особенно если говорить об электричестве. Моя машина ломается каждые две недели, а ведь я ничего такого не делаю. Но стоит мне сосредоточиться…

Трансформатор взорвался гудящим фонтаном бело-голубых искр, и доносившийся со стройки звук электропилы стих.

Я вернулся к фургону и тихо сидел, пока не пришел Майкл.

Он одарил меня пристальным взглядом.

— Это во имя добра, — пояснил я. — Твой электрик надрался. К тому времени, как трансформатор починят, он протрезвеет.

— Ну да, — сказал Майкл. — Чак. У него проблемы дома.

— Откуда ты знаешь?

— У него жена и дочь, — ответил Майкл. — И я такое уже видел.

— Может, если он будет проводить меньше времени с «Джимом Бимом», дела пойдут на лад, — предположил я.

— Пить он начал недавно, — сказал Майкл, встревоженно глядя на дом. — Он хороший человек, просто у него сейчас тяжелый период. — Секунду спустя его взгляд вернулся ко мне. — Спасибо. Хотя в следующий раз… может, просто скажешь мне?

Эх, Гарри! Это тоже могло сработать.

Я отрицательно покачал головой:

— Это не мой метод.

— Не твой метод? — с улыбкой переспросил Майкл.

— Подслушал у Молли. Звучит круто.

— Не твой метод. — Майкл тоже покачал головой и завел двигатель. — Что ж, ты пытался помочь. Это самое главное.

Гарри Дрезден спасает мир! Один акт случайного разрушения зараз.

— Ладно, — сказал я Молли, собираясь сесть в машину. — Главное — не теряй голову.

— Я знаю, — спокойно ответила она.

— Если возникнут проблемы, звони копам, — продолжил я. — Этот парень не слишком изобретателен, но прикончить тебя вполне сможет.

— Я знаю, Гарри.

— Если увидишь его, не приближайся — и не позволяй приблизиться своему отцу.

Молли раздраженно закатила глаза. Потом пробормотала короткое слово и исчезла. Скрылась. Она стояла на расстоянии вытянутой руки, но я вообще ее не видел.

— Посмотрим, как он пристрелит меня теперь, — произнес ее бестелесный голос.

— Будем надеяться, что он не использует теплочувствительный прицел, — сухо сказал я.

Молли вновь появилась и посмотрела на меня, подняв бровь.

— Суть в том, что я в состоянии понаблюдать и крикнуть, если возникнут проблемы. Я поеду вместе с папой на софтбол и, если запахнет опасностью, позвоню тебе во вторую очередь.

Я хмыкнул:

— Возможно, мне следовало захватить Мыша. Чтобы он тебя сопровождал.

— Возможно, следовало держать его поближе к Мечам, — тихо ответила Молли. — Папа — всего лишь солдат в отставке. Мечи же — воплощение силы.

— Мечи — заточенные куски металла. Оружием они становятся в руках того, кто их держит.

— Если ты не заметил, к моему отцу это больше не относится, — сказала Молли. Закинула выбившуюся прядь золотистых волос за ухо и встревоженно нахмурилась. — Ты уверен, что дело не в твоем чувстве вины по поводу того, что случилось с папой?

— Я себя не виню, — ответил я.

Моя ученица скептически изогнула бровь.

Я отвернулся.

— Хочешь об этом поговорить?

— Нет, — сказал я, неожиданно ощутив страшную усталость. — Не хочу, пока не удостоверюсь, что Мечи в безопасности.