Антон Текшин - Под знаком Z (сборник)

– Вот и пойдем по своим следам, пока они видны.

– Ты не понимаешь, бро? – подключился Геша. – Да мы моментом заблудимся, «бродила» не даст выбраться даже по следам.

– Но с другой стороны, – проговорил Чуб, поднимаясь. – Если стемнеет, нам конец. Я понятия не имею, куда мы забрели и сколько прошло времени. По восприятию – часа два, а на самом деле, может, скоро сумерки.

Впавший в ступор Костик наконец зашевелился, отвернулся от крови и заблеял:

– М-м-м-м… К-к-как м-м-м… м-м-мы т-теперь?

Чуб утешил его:

– Это ближнее Подмосковье, тут деревень как навоза.

– М-м-может, п-позвать п-атруль? Помоги-ите! Помоги-ите! – не унимался Костик.

Его крик подхватила Настенька и голосила, пока не охрипла. Чуб снисходительно молчал, а когда они наорались, объяснил:

– Мы в искажении, а не по грибы пошли. Вас никто не услышит, а если услышат, то в искажение не полезут. Так что подбираем сопли и тихонько идем со мной. Ты, Красавчик, – Чуб кивнул Грекову, – тоже будь начеку, а то у меня опыта мало, могу не учуять опасность.

– Вот тебе и имя, – сказал Геша мрачно. – Красавчик. Кстати, я вроде тоже чую искажения, буду на подхвате. Надо посмотреть рюкзак Крестного.

Гена взял себе огнемет, хотя понятия не имел, как им пользоваться. Из полезного в рюкзаке обнаружились патроны, консервы, аптечка и деньги, вырученные за экскурсию, Чуб отдал тысячу Гене, а треху Грекова уверенно положил себе в карман.

– Это за то, что я вас выведу. Все, за мной.

Геша его способностям проводника пока что не очень доверял и напряженно прислушивался к своим ощущениям. Опасность вроде и была, но неявная, разлитая тонким слоем по всей округе. Возвращенные деньги не радовали, мысли вертелись вокруг погибшего Крестного. В ушах стоял хруст костей, а перед глазами – автомат в луже крови. Вот тебе и поиграли в отважных следопытов Сектора! Где та грань, за которой игры заканчиваются, а начинается смерть? Крестный-то умер по-настоящему… и, похоже, это тронуло только Чуба.

– М-м-не г-гарантировали, чт-т-то б-б-безопасно! – зудел Костик, идущий позади.

– Заткнись! – рявкнул Греков. – Без тебя тошно.

Назад Геша старался не смотреть, потому что за его спиной была Настенька. Настя. Анастасия – девушка, которую он любит. Или любил? Кукла с губками-бантиком. Карманная игрушка Грекова. Геша ведь совсем ее не знает, как выяснилось! Полюбил остроумную, улыбчивую, бойкую, а она совсем другая – холодная и расчетливая, со стеклянными глазами.

Геша читал, что Сектор вынуждает быть честным с собой, с людей слетает шелуха и остается истинное. Именно поэтому следопыты возвращаются сюда снова и снова – отдохнуть от лицемерия современного мира. И потягаться силой с неведомым.

Они долго молчали. Костик тихо икал. Наконец, тишину нарушил Чуб:

– Жалко Крестного. Хороший парень был, хоть и растяпа.

Гена не слушал, его насторожил запах сероводорода. Дернув Чуба за рюкзак, он вскинул руку – группа остановилась. Все познания о Секторе Геша черпал из Интернета: если воняет тухлятиной, значит, близко вырвиглотки. Вырвиглотки – твари с виду симпатичные, что-то среднее между лисицей и кошкой, но зубастые, да и нападают всегда стаей.

– Расчехляй огнемет, – сказал Чуб и снял курки дробовика с предохранителя.

До Геши дошло, что расчехлить-то он расчехлит, но как воспользоваться? Слава богу, Чуб оказался опытнее и забрал огнемет, скомандовав:

– Все – ко мне. Вырвиглотки сейчас будут атаковать. Становимся за моей спиной. Да шевелитесь же!

Геша замер по левую руку от него. Получается, он чувствует только искажения, а тварей – нет? Донесся шелест и едва различимое гуканье. Дрогнула осина. Шелестнули кусты. За спиной Костик начал читать «Отче наш», будто приближались не твари Сектора, а бесы. Греков отвесил ему подзатыльник. Настя молчала.

Твари хлынули потоком, но напоролись на развернувшийся язык пламени и заверещали. Некоторые покатились по земле, сбивая огонь с пушистых шкур. Запахло жженой шерстью. Стая повернула назад.

Когда все стихло, Чуб еще долго стоял с огнеметом наизготовку. Вдалеке завыли волки. Нет, не волки, тут обитают шестилапы – странные такие твари, полуволки-полуобезьяны, что ли.

– Ходу! – скомандовал Чуб.

Медленно и осторожно двигались цепью, вслушиваясь и вглядываясь. В каком направлении шли, не понимал никто, цель была – найти дом, чтобы там заночевать. Геша очень надеялся, что из тумана не выплывет снова дуб-трезубец, вокруг которого они столько блуждали.

Чуб сказал:

– Говорят, «бродила» не только по кругу водит. Можно в любой части Сектора очутиться, когда она рассосется, понимаете? Или не Сектора. Или вообще пропасть без вести. Вот идем – вроде наш лес. А если он уже не наш? Если это другое измерение? Рассеется туман, и…

Снова завыл шестилап – теперь ближе.

– Т-т-т… Т-ты…

– Согласен, ТТ, Тульский Токарева [3] Первый армейский самозарядный пистолет СССР, разработанный конструктором Фёдором Васильевичем Токаревым. , не помешал бы, – сострил Чуб.

– Н-не нагнетай, и т-так тошно, – пробормотал Костик.

– Не боись, от шестилапа отобьемся, нас много.

– З-з-зачем я с-с-с вами…

– Заткнись! – снова рявкнул Греков, и Костик смолк.

Геша поднял голову: солнце прячется за густым туманом. Или на самом деле оно уже клонится к горизонту, потому так темно и неуютно? Если бы нормально увидеть солнце, стало бы хотя бы ясно, где запад, где восток! Скоро ведь стемнеет, и тогда из всех щелей полезут хамелеоны… Или не полезут? Какой изначальный облик у хамелеона, не знает никто, может, это просто аморфная масса. Когда хамелеон получает образец ткани какого-то животного, то перестраивается под него. Съел перо – стал похожим на ворону, собачья шерсть перепала – стал почти собакой. И перо съел, и шерсть – стал собакоптицей, карикатурным уродцем. Химерой. Иногда даже антропоморфы встречаются. Ну, человекообразные то есть. Схарчит тебя тварь, примет твой облик… жуть!

Вскоре они уперлись в непроходимую вырубку, и пришлось долго брести вдоль нее, а потом немного возвращаться: Чуб учуял искажение впереди. Геша тоже учуял, но был уверен, что оно неопасное, типа «барина» или «заики». «Барин» одиночке может мозги заморочить, пятерым – никогда. Вероятную опасность все же решили обойти. Долго продирались сквозь малинник и вышли к небольшому озеру. Раньше оно было платным: деревянные помосты для ловли рыбы еще стояли, хотя успели почернеть и обветшать, на другом берегу гнилым зубом торчала ржавая будка охранников.

– Хорошо! – Чуб хлопнул себя по бедрам. – Значит, недалеко дорога и деревня. А все дороги, как известно, ведут в Рим… То есть, в Москву. Вперед!

Чуб оказался прав: от будки вела заросшая, но вполне различимая дорога. Туман рассеялся, за березовой рощей светило закатное солнце. Надо отсидеться в каком-нибудь доме, утром идти по дороге до трассы, а от трассы – на юг, к Москве.