Антон Текшин - Под знаком Z (сборник)

Костик кривился и тер ушибленный живот. Настя с ужасом смотрела на Олега.

– Она сама умрет и нас за собой потащит. Мозгами пошевелите! – крикнул Греков.

Чуб хищно оскалился:

– Нет, Красавчик, нам теперь не по пути. Даю тебе минуту, чтобы убраться отсюда. Время пошло!

– Идиоты!

Греков попятился к лестнице, поднялся на второй этаж. Два ствола наблюдали за ним. Скрипнуло окно, Греков крикнул:

– Вы офигели вконец? Там собаки! Никуда я не пойду, а сунетесь сюда – пристрелю!

Геша выглянул в окно: собаки лежали на траве, высунув длинные розовые языки. Штук десять, а сколько еще прячется вокруг – неизвестно. Интересно, уйдут или будут измором брать?

Чуб проскрипел кроссовками к Костику, пожал ему руку и сказал:

– Не ожидал, мужик.

Тот жалко улыбнулся, все еще держась за живот, на его щеках залегли ямочки. Геша предложил:

– Я дом осмотрю пока, моментом туда-сюда метнусь.

– Давай, Момент.

Обшаривая комнаты первого этажа, Геша понемногу успокоился, даже закурил. Итак, есть кухня. Посуды никакой – бокал с отбитой ножкой и треснутая тарелка. Два целых табурета и раздвижной желтый стол, но под истлевшим половиком, что это там… опачки! – железная дверца в погреб! Геша потянул на себя кольцо – крышка со ржавым скрежетом откинулась. По крутой деревянной лестнице он спустился в подвал, воняющий кислятиной. Вскоре глаза привыкли к темноте, и Геша различил бутыли со вздувшимися крышками. Компот протух, варенье уцелело. А это что?

На деревянной полке между бутылей пряталась коробка. Геша взял ее – килограммов пять – сдул пыль и, немного поколебавшись, откинул крышку: небольшие квадратные контейнеры. Да это тайник с «сувенирами» из Сектора! Коробка пыльная, значит, ее владелец погиб и не вернулся за своим добром. А вообще подвал неплохой, почти что бункер. Стены бетонные… Вот, где можно переночевать! Ух ты, даже щеколда есть изнутри! Не щеколда – целый засов! Наверное, ее покойный следопыт приспособил.

Захватив коробку, он выбрался наверх, вернулся к своим и сунул Чубу ларец:

– Смотри, бро, что я нашел. Контейнеры с цацками. – Усевшись рядом с Чубом и скрестив ноги, Гена добавил: – Схрон чей-то, сто лет не пользованный. Это ж сувениры, да?

– Вроде того. – Чуб вынул самый большой контейнер, прищурился. – Хозяин шкатулки был мастером-следопытом с большой буквы. Смотри, видишь, маркером написано «Я»? Яд то есть. Эту дрянь в «тлене» добывают, она на яйцо похожа. Раскокаешь, и всем в двух метрах от тебя смерть. Вот «П» – паутинка, дорогая, полезная штука, не рвущаяся нить, в схрусте образуется. «Х» – хотюн. «Пр» – потеряшка, мы сами ее могли найти в «бродиле», если б поискали. Что я могу тебе сказать, Момент… ты богат.

Геша вздохнул и поставил коробку на пол. Тронул за плечо замершую под стеной Настю:

– Ты как?

– Жива, – пробормотала она. – Костя мне рану заклеил.

– Я погреб нашел, – объявил Гена. – Надежный, там и заночуем. Уже смеркается, солнце село.

– Какая же я ду-у-ура, – прошептала Настя с чувством. – Я ж его любила, понимаешь? А он…

Геша кивнул:

– Ага, понимаю.

Со второго этажа не доносилось ни звука.

– Нам все рыцаря хочется. Нашла рыцаря! – Настя накрыла ладошкой руку Геши. – Прости меня, эгоистку. Ты очень хороший, я только сейчас поняла.

Настя посмотрела на Гену, и он прочел в ее глазах: «Не бросай меня. Я что угодно сделаю. Ты же любишь меня? Я тоже буду, постараюсь, только не бросай!»

– Собаки, по-моему, ушли. – Костя выглянул в окно.

Чуб крикнул, обращаясь к лестнице:

– Эй ты, козлина, слышишь? Собаки ушли, и тебе пора! Давай, вали, пока не стемнело, подыщи убежище понадежнее!

Греков на втором этаже завозился, скрипнуло открывающееся окно… и снова тишина. Потом раздалось:

– Хрен там. В другое место перебрались. Никуда я отсюда не пойду.

Чуб кивнул наверх:

– Не нравится мне, что он там сидит.

– Да пусть, – проворчал Геша. – Нападать не будет, оно ему невыгодно. Ну что, теперь моментом в подвал? Или лучше туда позже, а поедим здесь?

Костик полез в рюкзак, вынул запотевший пакет с румяными пирожками:

– Вот, с к-капустой есть, и с мясом. Тут б-бутерброды с сыром, помидоры… ой, раздавились, значит, б-будет томатный сок…

Геша отметил, что Костик, когда не нервничает, почти не заикается.

– Идем в кухню, там стол есть и табуретки, – предложил Гена, протягивая руку Насте, и добавил громче: – Будем объедаться, а этот козлина пусть слюнки глотает.

Стол был скромным: давленые помидоры, килька в томате, нарезной батон, две банки тушенки и горячий чай в термосе. Уминая пирожки, Чуб урчал и облизывал пальцы:

– Это мама напекла или, – он подмигнул Костику, – девушка?

Костик покраснел:

– Я с б-бабушкой отца живу, она меня и воспитала. Мама… в общем, бросила нас.

Геша (он сел возле окна с обрезом на коленях, и часто выглядывал на улицу) с пониманием кивнул:

– Ясно, бро, откуда растут ноги у твоих проблем. Пора тебе от бабушки сваливать.

– Это да, – поддержал его Чуб и шумно отхлебнул из железной кружки, зажмурился: – Блин, как дома! А я – колобок, ото всех ушел. Мать бухала, отчим лупил. Дотерпел школу и свалил. Никуда не поступил, чинил машины, жил, где придется. А потом в Сектор попал и, блин, прикипел. Крестный меня натаскивал. Казалось бы – страшно, опасно, а тянет. Почему, понять не могу. Тут – стремно, там – тошно. Момент, не смотри так, вернешься в цивил – поймешь. Особенно классно с бывалыми следопытами в каком-нибудь заброшенном городке, да у костерка… Вокруг заросли. Лопухи стеной, крапива, насекомые жужжат – и никого, кроме вас. М-м-м!

Вдалеке заверещала собака, взревел зверь покрупнее, и Чуб вскочил, едва не перевернув стул:

– Хренозавр! А мы тут кровью наляпали… Быстро в подвал! Жрачку в руки и – бегом, бегом!

Первым спустился Костик, ему подали рюкзаки, за ним – Геша, поддерживающий Настю. Наверху Чуб посыпал пол найденным в кухне молотым перцем, чтобы забить раптору нюх.

– Эта тварь весь дом своротить может, – сказал Чуб, ступив на лестницу.

– А п-п-подвал? – поинтересовался Костик.

– Не знаю про подвал. Будем надеяться, что он рыть не станет и мирно уйдет.

Клацнула крышка, и стало совсем темно. Геша щелкнул зажигалкой.

– Стелем спальники, ложимся и затихаем. Блин, да скорее – жжется!

Геша лег с краю, Настю положил между собой и Костиком. Девушка хлюпала носом и едва заметно вздрагивала, но затихла, когда в дверь наверху ударили. С третьего удара дверь с треском слетела с петель. Донесся рык. Геша представил, как многотонная туша ломится в узкий дверной проем.

Похоже, хренозавр пролезть не смог, просунул башку, осмотрел прихожую и, убедившись, что еды в доме нет, отступил. Зато через некоторое время по стальной крышке затарабанили мелкие коготки. Неведомые твари щелкали и трещали, перекликаясь. Чупакабры, наверное. Если они поднимутся по лестнице, то живо расправятся с Грековым. Геша воображал себя на его месте: один в темноте, с автоматом, а вокруг кишат неведомые твари… Аж ладони вспотели. Хоть Греков и сволочь, но человек, и Геша не желал ему смерти.